Суд над Роксаной - Пирс Энтони - Страница 65

• Предыдущая
• 65/104
• Следующая

— Ладно, — сказала чуть успокоившаяся девушка, принимая диск. — Я действительно Чена.

— Приятно познакомиться.

— Давайте подыщем местечко для лагеря, — предложила Ким. — Отдохнем, а завтра двинемся дальше.

Время было не позднее, и никто особо не устал, но Метрия поняла, что Ким хочет, чтобы Чена, по-прежнему выглядевшая диковато, успокоилась и освоилась с новой компанией. Пока Ким методом стирания оборудовала убежище на ночь, Дженни принялась распутывать колтуны в волосах Чены и чистить ей шкуру. Было забавно слышать, как эльфесса тихонько чертыхается, зная, что это единственный способ избавиться от брань-репейника. Кот Сэмми нашел еду, Даг принес ее, а Арнольд с Икабодом уговорили кентаврицу поведать им ее историю. Когда же она заговорила, Дженни принялась тихонько напевать.

Вышло так, что, когда на Острове Кентавров мать Чены ожеребилась крохотной дочкой, комиссия, обследовавшая новорожденных младенцев на предмет выявления неподобающих кентаврам магических талантов, проглядела наличие у малышки подобного недостатка, и некоторое время она росла в блаженном неведении.

У нее были любящие родители, два старших брата и чуть ли не целый табун друзей. Как и все сверстники и сверстницы она жаловалась на то, как много задают на дом в школе (кентавры относятся к образованию более чем серьезно), огорчалась, промазав из лука в луковицу, а когда ей случилось натереть копыто, не на шутку испугалась.

— Мама, я охренела, — со слезами на глазах сказала она, вернувшись домой.

— Никогда не используй таких слов, ты ведь не невежественная ночная кобылица, а образованная кентаврица. Надо говорить не охренела, а охромела.

— Хорошо, мамочка.

— А теперь ступай к доктору, пусть смажет тебе копыто зачарованной смазью.

— Зачарованной? — испугалась Чена. — Но разве это не магия?

— Сама по себе магия вещь полезная, и даже необходимая, — разъяснила мать. — Магические способности отличают многие низкоорганизованные биологические виды, и в этом нет ничего дурного. Даже кентавр может использовать сторонние магические артефакты, но иметь собственный магический талант для представителя высшей расы столь же неприлично, как носить одежду.

До сих пор Чена слышала о магии лишь от братьев и друзей, которые говорили на эту тему лишь с гадливостью и презрением. Теперь ей стало ясно, что наличие магии и использование ее — далеко не одно и то же.

Как и велела мама, Чена явилась к доктору, кентавру Коновалу, принимавшего в своей полу-клинике, называвшейся так, потому что половину ее занимали процедурные кабинеты и стойла для больных, а вторую — конюшня самого врача.

— Что тебе нужно, детка? — спросил он с противной, снисходительной улыбкой, которую приклеивают к лицам все взрослые, когда обращаются к детям,

— Смазь для правого переднего копыта.

— Это мы мигом.

Все действительно произошло мигом: доктор смазал копыто смазью, и боль смазалась, как ее и не было.

— Спасибо! — воскликнула девочка, радостно выплясывая на всех четырех копытах.

— Пожалуйста. Если снова заболит, вот тебе пузырек. Смажешь сама.

Подобные происшествия не могли надолго омрачить ее в целом безмятежную жизнь. Она росла, училась, играла с друзьями, а ее личным увлечением было коллекционирование волшебных камушков. Раньше она и прикоснуться бы к ним побоялась, но теперь знала, что в магических свойствах неодушевленных предметов нет ничего дурного, и потому увлеченно их собирала. Они обладали удивительными свойствами, хотя мало кто умел пробуждать в них магическое начало, например в сердолике, лик которого мог в зависимости от ситуации становиться то сердитым, то сердечным. Она и сама не ведала, что распознавать в камнях волшебные свойства ей помогал остававшийся неоткрытым магический талант. Ее искренне потешали голосившие на гусиный лад гагаты и восхищали распевавшие последние хиты кусочки малохита. Пели они, конечно, мало, но когда пели, это были по-настоящему счастливые мгновения.

Она постоянно носила при себе мешочек с самоцветами, которые цвели и отцветали там сами собой, но среди них был и простенький серый камушек, вроде бы не обладавший никакой магией. Чена подобрала его случайно, а не выбросила потому, что пожалела.

Однажды, когда Чена увлеченно сортировала содержимое своего мешочка, она привлекла внимание одного из Старейшин.

— Что ты делаешь, девочка? — спросил он.

— Классифицирую магические камни.

— Магические?

— Да. Хочу, когда выросту, заняться магической минералогией.

— Магической?

Камни рассердились. Лик сердолика сделался сердитым, опал попытался опалить Старейшине хвост, тогда как рубин вознамерился этот хвост отрубить.

В минералогии Старейшина ничего не смыслил, но насчет выявления магии был дока, а потому, ухватив Чену, поволок ее в здание, называвшееся ПОПА (пункт обнаружения признаков аномалий), где девочку подвергли вторичной проверке с помощью специального прибора. Он реагировал только на активную магию (именно по этой причине первая проверка ничего не дала), но талант Чены проявлялся в присутствии волшебных камней, а они сейчас находились в мешочке.

— Покажи им, что у тебя есть, — велел Старейшина.

Чена извлекла топаз, и он гневно затопал. Прибор загудел, и магнитная стрелка указала прямо на Чену, фиксируя наличие магии.

Этого оказалось достаточно для того, чтобы в тот же день Чену с позором выставили с Острова Кентавров. Прощаясь с родителями и братьями, она старалась не подать виду, как ей больно, а когда ее переправили на материк, с удивлением поняла, что чувствует не столько печаль, сколько гнев.

— Мне НРАВИТСЯ мой талант! — с вызовом заявила она лесу. — Они могут осудить меня и отправить в изгнание, но не могут заставить стыдиться того, в чем нет ничего постыдного. Без них обойдусь и даже если они передумают, все равно к ним не вернусь!

Но вместе с тем сердечко ее жгла обида, ведь ей было всего одиннадцать лет.

Мало-помалу Чена осмотрелась, набралась храбрости и двинулась в глубь материка. Ей вполне хватало знаний, чтобы избегать древопутан и плотоядных о-трав, вдыхая запах которых можно было отравиться, поскольку такие имелись и на Острове Кентавров, правда огороженные и снабженные табличками с описанием их опасных свойств, а природная смекалка и ловкость спасали ее от изредка попадавшихся в джунглях приблудных драконов. Волшебные камни помогали ей выжить: как оказалось, с их помощью посредством того же рода намагничивания, которое привело к ее разоблачению, можно было находить пищу, из минерала аквамарина она научилась добывать минеральную воду «Бон Аква», куда более чистую и полезную, чем речная или болотная, а имея дело с гранитом, она постоянно заостряла грани своего таланта. Так, например, поранившись о терновник, она опытным путем выяснила, что мазь из тертого ал-маза заживляет раны и смягчает боль не хуже смази доктора Коновала. Со временем она поняла, что, хотя, наверное, не дотягивает до уровня волшебницы, ее дар сильнее и многостороннее, чем полагали сородичи. Они думали, что она наверняка погибнет в лесу, и изгнание, по их разумению, представляло собой форму казни, при которой им не приходилось марать руки. Но Чена твердо решила, что такого удовольствия своим гонителям не доставит, у нее не было намерения умирать с голоду или позволять съесть себя какому-нибудь чудовищу.

• Предыдущая
• 65/104
• Следующая