Часовые Запада - Эддингс Дэвид - Страница 11
- Предыдущая
- 11/92
- Следующая
- Какая потрясающая женщина! - сказал Дарник.
- Да. - Эрранд был, как всегда, немногословен.
Польгара, однако, не всегда приходила в восторг от того, что предпринимал ее муж на этом новом для него поле деятельности. Однажды, когда в разгар летней жары цветы в ее саду начали вянуть, Польгара целое утро собирала маленькую черную тучку над горами в Улголанде, а потом стала осторожно направлять этот кусочек влаги в Долину Алдура, а точнее, к своему иссушенному жарой саду.
Эрранд играл у изгороди, когда тучка прошла низко над холмом по направлению к западу, а затем остановилась прямо над домом и томящимся в ожидании дождя садом. Дарник поднял голову от лошадиной сбруи, с которой он возился, увидел беспечно игравшего мальчика и зловещую темную тучу прямо над его головой и, сконцентрировав энергию, небрежно щелкнул пальцами. "Кыш", - сказал он туче.
Туча странным образом передернулась, как будто бы икнула, затем медленно поплыла на восток. Отлетев на несколько сот ярдов от пересохшего сада Польгары, она разразилась дождем - чудесным проливным дождем, основательно промочившим несколько акров пустой земли.
К реакции жены Дарник готов не был. Дверь дома распахнулась, и на пороге появилась Польгара с горящими от гнева глазами. Она исподлобья взглянула на весело изливавшуюся дождем тучку, и та, как могло показаться, приняла очень виноватый вид.
Затем Польгара повернулась и уставилась на мужа.
- Ты это сделал? - спросила она, указывая на тучу.
- Да, а что? - ответил тот. - Да, это я сделал, Пол.
- Зачем ты это сделал?
- Эрранд играл во дворе, - сказал Дарник, снова вернувшись к бляшкам на сбруе. - Я не хотел, чтобы он промок.
Польгара взглянула на тучу, обильно поливавшую дождем степную траву, с легкостью способную выдержать десятимесячную засуху. Затем перевела взгляд на свой огород, на поникшую свекольную ботву и жалкие бобы. Она крепко сжала губы, чтобы с них не слетели случайно кое-какие слова и фразы, которые, как она знала, могли шокировать ее сдержанного и добродетельного супруга. Наконец Польгара подняла лицо к небу и с мольбой воздела к нему руки.
- За что мне такое? - громким трагическим голосом вопросила она. - За что?
- Что случилось, дорогая? - нежно произнес Дарник. - Что-то не так?
Польгара объяснила ему, что именно не так - во всех подробностях.
Всю следующую неделю Дарник провел, сооружая оросительную систему, идущую от верхнего края лощины к саду Польгары, и та простила ему его ошибку, как, только работа была завершена.
Зима в этом году наступила поздно. Как раз перед тем как выпал снег, к ним заехали близнецы, Бельтира и Белькира, и сообщили, что после нескольких недель горячих споров, сопровождавшихся обильными возлияниями, Бельгарат с Бельдином покинули Долину и что у каждого на лице было озабоченное выражение, означавшее, что где-то что-то не в порядке.
Эрранду этой зимой недоставало Бельгарата. Из-за старого колдуна у него, разумеется, частенько бывали неприятности с Польгарой, но и совсем без неприятностей жить как-то скучно. Когда выпал снег, он снова сел на санки. Несколько раз понаблюдав, как он, скатившись с холма, летит через Долину, Польгара предусмотрительно попросила Дарника поставить заграждение на берегу ручья, чтобы предотвратить повторение того, что случилось предыдущей зимой. И вот, когда кузнец плел ограду из прутьев, чтобы Эрранд не упал в воду, он случайно взглянул вниз. Подо льдом, покрывшим ручей тонкой корочкой, Дарник отчетливо увидел узкие длинные силуэты, мелькавшие, как тени, над покрытым галькой дном.
- Как любопытно, - прошептал он, и в глазах его появилось отстраненное выражение. - Почему я их раньше не замечал?
- Я видел, как они плещутся, - сказал Эрранд, - но когда они лежат на дне, вода слишком мутная и их нельзя разглядеть.
- Да, наверное, в этом все дело, - согласился Дарник.
Он привязал к дереву конец плетеной изгороди и задумчиво побрел по снегу к выстроенному за домом сараю. Через минуту он вышел оттуда с мотком промасленной бечевки в руках, а еще через пять минут уже рыбачил. Эрранд улыбнулся и, повернувшись, побрел вверх по пологому холму, волоча за собой санки.
Дойдя до вершины, он увидел незнакомую женщину в накинутом на голову капюшоне.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? - вежливо осведомился он.
Незнакомка откинула капюшон, и он увидел, что это молодая женщина с темной повязкой на глазах.
- Это ты тот, кого называют Эррандом? - спросила она. Голос ее был низок и мелодичен, и она по-старинному, нараспев выговаривала слова.
- Да, - отвечал Эрранд, - это я. У вас что-то с глазами?
- О нет, дитя мое, - ответила она. - Я вижу мир в ином свете, чем тот, который дает это земное солнце.
- Вы не зайдете к нам в дом? - предложил Эрранд. - Вы сможете погреться у очага, а Польгара рада будет вашему обществу.
- Я преклоняюсь перед госпожой Польгарой, но время для нашей встречи еще не наступило, - сказала женщина, - и мне здесь не холодно. - Замолчав, она наклонилась, как будто разглядывая его, хотя повязка у нее на глазах была очень плотной. - Значит, это правда, - тихо прошептала она. - На таком большом расстоянии мы не могли быть уверены, но теперь, когда я стою перед тобой лицом к лицу, я знаю, что ошибки быть не может. - Она выпрямилась. - Мы еще встретимся, - сказала она.
- Как вам будет угодно, сударыня, - ответил Эрранд, помня о правилах вежливости.
Она улыбнулась ослепительной улыбкой, которая, казалось, озарила ярким светом непогожее зимнее небо.
- Меня зовут Цирадис, - сказала она, - и я буду тебе другом, милый Эрранд, даже если наступит время, когда мы примем решение не в твою пользу. - И затем она исчезла, растворившись в пространстве так быстро, что у него и сердце екнуть не успело.
Пораженный, Эрранд поглядел на снег, где она только что стояла, и не увидел следов. Он присел на санки и задумался. В том, что сказала эта странная молодая женщина, не было ни малейшего смысла, но он верил, что наступит время и смысл появится. Немного поразмыслив, он решил, что если скажет Польгape об этом странном визите, то она расстроится. Будучи уверен, что эта Цирадис не представляла никакой угрозы и не замышляла ничего дурного, он решил ничего не говорить.
Затем, поскольку на вершине холма становилось уже довольно прохладно, он подтолкнул санки и заскользил вниз по склону, через долину, остановившись в нескольких десятках ярдов от того места, где Дарник так самозабвенно рыбачил, что, казалось, не обернулся бы, даже если бы десять прекрасных девушек пели и танцевали у него за спиной.
Польгара не препятствовала увлечению Дарника. На нее производили впечатление длина, вес и серебристый цвет приносимой им добычи, и ей пришлось привлечь на помощь все свои обширные познания в кулинарном искусстве, чтобы каждый раз по-особому жарить, парить, варить, тушить и запекать рыбу. Хотя она неизменно настаивала на том, чтобы ее чистил сам добытчик.
Когда снова наступила весна, на ретивом чалом жеребце прискакал Бельгарат.
- Что случилось с твоей кобылой? - спросил его Дарник, когда тот спешился во дворе усадьбы.
У Бельгарата вытянулось лицо.
- Я был на полпути в Драснию, когда обнаружил, что она жеребая. Я обменял ее вот на этого живчика. - Он хмуро взглянул на гарцующего чалого.
- По-моему, сделка вышла удачная, - произнес Дарник, оглядывая жеребца.
- Та кобыла была такая спокойная и разумная, - возразил старик. - А у этого молодца ветер в голове гуляет. Ему лишь бы повыпендриваться - побегать, попрыгать, погарцевать, копытами в воздухе помахать. - Он неодобрительно покачал головой.
- Поставь его в конюшню, отец, - предложила Польгара, - и умойся с дороги. Ты успел как раз к ужину. Сегодня у нас запеченная рыба. Если хочешь, то можешь съесть целую сковородку.
После того как они поели, Бельгарат развернул стул к очагу, откинулся на спинку и вытянул ноги. Он с довольной улыбкой оглядел полированные плитки на полу, побеленные известью стены с висящими на крючках до блеска начищенными горшками и чайниками и весело потрескивающий в очаге огонь.
- Предыдущая
- 11/92
- Следующая
