Обитель чародеев - Эддингс Дэвид - Страница 22
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
– Мы были ничем, – объяснял Горим. – Если не сказать больше. У нас, отвергнутых всем миром, не было ни места, ни бога, пока Ал не согласился стать нашим богом. Отдельные фанатики дошли до того, что решили: если хотя бы один алгос не угодит чем-то нашему богу, то Ал бросит нас на произвол судьбы. Я не хочу утверждать, что полностью познал Ала, но не считаю, что он такой неразумный. Все же изначально он не хотел быть нашим богом, так что лучше не оскорблять его.
– Он любит тебя, – живо заметила Се'Недра – Любой мог заметить это по его лицу, когда он приходил. Горим с сомнением посмотрел на неё и ответил:
– Надеюсь, я не очень разочаровал его.
– Не говори глупости, – весело проговорила принцесса. – Ну разумеется, он тебя любит. Все в мире любят тебя. – Как бы в подтверждение сказанных слов, она нежно поцеловала его в бледную щеку.
– Дорогое дитя, – Горим улыбнулся, – твое сердце распахнуто миру, и ты думаешь, что все, кого ты любишь, отвечают тебе взаимностью. Боюсь, не всегда получается так, как ты хочешь. В наших пещерах полно тех, кто меня совсем не любит.
– Ерунда, – возразила она. – Ничего подобного. Если ты с кем-то поспорил, это не значит, что ты не любишь этого человека. Я безумно люблю отца, хотя мы постоянно ругаемся. Нам нравится спорить. – Се'Недра знала, что в разговоре с Горимом может спокойно вставлять такие слова, как «глупость» или «ерунда». Она успела настолько очаровать его, что ей многое сходило с рук.
Маловероятно, чтобы кто-то из приближенных принцессы поверил в то, что в её характере произошли изменения (пусть даже незаметные, на первый взгляд), и тем не менее они произошли. Какой бы эмоциональной Се'Недра ни казалась серьезным, сдержанным людям, с некоторых пор она хотя бы на секунду задумывалась о том, что сказать и как поступить. В этих пещерах ею овладело смущение, а смущение Се'Недра просто не могла терпеть. Постепенно, незаметно для окружающих, она научилась владеть собой, и иногда её можно было принять за настоящую леди.
У неё оказалось достаточно времени, чтобы поразмыслить над загадкой, которую представлял для неё Гарион. Отсутствие молодого человека в течение долгих недель необъяснимым образом огорчало её. Все это время её преследовало такое ощущение, что она куда то положила нужную вещь… что-то очень ценное… и не может найти её. Чувства для принцессы всегда оставались тайной за семью печатями; она так и не научилась разбираться в них. Обычно они менялись с такой быстротой, что она едва успевала справиться с первой волной эмоций, как за ней следовала вторая. Однако это томительное ощущение чего-то пропавшего так затянулось, что волей-неволей ей пришлось задуматься.
Любовью, конечно, его не назовешь… Это было невозможно. Любовь к простому крестьянину (каким бы красивым он ни был) совершенно исключалась. Она как-никак императорская дочь, и её репутация должна оставаться кристально чистой. Если бы у неё возникло хоть малейшее подозрение, что их отношения вышли за рамки дружбы, она без всякого сомнения положила бы конец им. Се'Недра не хотела, чтобы Гарион исчез с глаз долой. При мысли об этом её губы невольно задрожали. Стало быть, испытываемое чувство не было… не могло быть… любовью. Придя к такому выводу, она почувствовала огромное облегчение. Если раньше и оставались какие-то сомнения на этот счет, которые не давали ей покоя, то логика – а с нею не поспоришь – подсказала, что она зря волнуется. Се'Недра шумно вздохнула. Хорошо, что с логикой у неё все в порядке.
Ничего другого не оставалось, как только ждать. Это ожидание длилось бесконечно долго, невыносимое ожидание возвращения друзей. Где они сейчас? И когда вернутся? Чем они там занимаются все это время? Чем больше она ждала, тем чаще и чаще с таким трудом приобретенное умение владеть собой оставляло её, и бледнолицые подруги с беспокойством улавливали опасные признаки приближающейся бури.
Но вот настал день, когда Горим сообщил, что, по дошедшим до него слухам, друзья Се'Недры возвращаются домой. Маленькая принцесса чуть не сошла с ума от радости и принялась тщательно готовиться к встрече. Она обязана принять их подобающим образом. На этот раз – без всякого восторга, характерного для незрелой девчонки. Они увидят её величественной, сдержанной и совершенно повзрослевшей. Само собой разумеется, что надо готовиться к исполнению новой роли.
Теперь она часами вертелась перед зеркалом, пока наконец не выбрала то, что хотела: доходящее до пола алгосское платье из искрящейся и переливающейся белой материи. Одежда алгосов, по мнению Се'Недры, была слишком проста. И уж если она решила предстать перед всеми сдержанной, то это вовсе не означает, что сдержанность должна проявляться в одежде. Немного подумав, она отрезала рукава и изменила вырез у платья. Несколько сложных переплетений и перевязок на лифе и талии с помощью золотистых лент оживили парадное одеяние. Она критически осмотрела результат работы и осталась очень довольна.
С волосами тоже пришлось помучиться. Она всегда предпочитала свободно спадающие вниз, чуть взъерошенные волосы, но такая прическа не отвечала требованиям момента. Волосы придется взбить, уложить локонами на голове и затем ниспустить их элегантно через плечо. На белоснежном платье они будут смотреться. Она занималась прической так долго, что заболели руки. Когда все было закончено, Се'Недра оглядела себя с ног до головы с величественно-царственным видом. Очень неплохо! У Гариона глаза полезут на лоб. И маленькая принцесса принялась прыгать от радости по комнате.
Когда наступил долгожданный день, Се'Недра, которая накануне ночью почти не спала, уединилась с Горимом в его кабинете. Он читал длинный свиток, держа его одной рукой, а другой – разматывая. Во время чтения принцесса вертелась, нервно теребя локон.
– Ты сегодня какая-то неспокойная, дитя, – заметил он.
– Это потому, что я не видела его… их… очень долго, – быстро ответила она. – Ты уверен, что я выгляжу хорошо?
Этот вопрос она задавала пять или шесть раз за утро.
– Ты замечательна, дитя, – в который раз успокоил он её.
Принцесса радостно улыбалась.
В кабинет вошел слуга и, низко поклонившись, доложил:
– Ваши гости прибыли, святейший. Сердце Се'Недры затрепетало.
– Не пора ли нам отправиться встречать их, дитя? – предложил Горим, кладя свиток на стол и поднимаясь на ноги.
Огромным усилием воли Се'Недра подавила желание вскочить со стула и выбежать из комнаты. Она медленно приблизилась к Гориму, молча твердя про себя: «Достоинство, сдержанность, императорское величие».
Ее друзья, перепачканные и уставшие от долгого пути, появились в пещере Горима вместе с незнакомцами, до которых Се'Недре не было дела, так как её глаза искали только одно лицо…
За то время, что они не виделись, он повзрослел. Лицо Гариона, обычно серьезное, стало теперь мрачным. Таким она прежде никогда его не видела. Жизнь изрядно потрепала его во время их отсутствия, и принцесса вновь почувствовала себя уязвленной из-за того, что была лишена возможности участвовать в важных событиях, происшедших в его жизни.
Но что это?! Кто эта девчонка, что едет с ним рядом? Почему он так весело болтает с ней? Се'Недра стиснула зубы, устремив взгляд через спокойные воды озера на вероломного молодого человека. Этого надо было ждать. Едва она выпустила его из поля зрения, как он бросился в объятия первой же женщины, которая оказалась рядом! Как он посмел? Как он посмел?
Когда группа на дальнем берегу озера начала переходить по мосту, сердце у Се'Недры оборвалось. Высокая девушка с блестящими темными волосами и идеальными чертами лица была очень красива. В отчаянии Се'Недра уставилась на нее, надеясь отыскать хотя какой-то недостаток… малейший изъян. А как она двигалась! Девушка почти плыла по воздуху и делала это с такой грацией, что у Се'Недры даже выступили слезы от злости.
Приветствия и официальные знакомства слились для несчастной принцессы в бессвязное лопотание. Рассеянно она сделала реверанс перед королем олгаров и его милой королевой. Вежливо она приветствовала очень красивую женщину по имени Таиба, которую леди Полгара представила ей. Ужасный момент приближался. И вот он настал.
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
