Обитель чародеев - Эддингс Дэвид - Страница 42
- Предыдущая
- 42/79
- Следующая
– Как будет угодно вашему высочеству, – ответил Гарион, садясь снова на трон. Пот катил с него градом.
Принцесса сделала еще один реверанс, и от внимания Гариона не ускользнул озорной огонек, вспыхнувший в её глазах, затем повернулась и оставила зал вместе с легионерами, которые сомкнутыми рядами проследовали за ней.
После того как тяжелые двери с грохотом затворились, шум недовольства прокатился по толпе. И наиболее часто повторяемым словом было: «Возмутительно!»
– Это неслыханно, ваше величество! – запротестовал Бренд.
– Не совсем, – оправдываясь, ответил Гарион. – На троне Арендии совместно правят король Кородаллин и королева Мейязерана. – Он многозначительно взглянул на Мендореллена, закованного в броню, и тот все понял.
– Его величество говорит правду, милорд Бренд, – поддержал друга Мендореллен. – Уверяю вас, что наше королевство не страдает от отсутствия единоначалия на троне.
– То Арендия, – возразил Бренд, – а мы – Райве. Одно с другим несравнимо. Никак. Никогда еще олорнским королевством не правила женщина.
– Ничего плохого нет в том, чтобы рассмотреть возможные преимущества ситуации, – сказал король Родар. – Моя королева, например, играет более значительную роль в делах Драснии, чем того требуют строгие обычаи.
С большим трудом, не меняясь в лице, Бренду удалось взять себя в руки.
– Я могу удалиться, ваше величество? – спросил он.
– Как вам будет угодно, – спокойно ответил Гарион. Дело пошло не так гладко, как он предполагал. И виной всему убеждения Бренда, о которых он не подозревал.
– Это интересное решение, дорогой, – проговорила ему на ухо тетя Пол, – но ты не считаешь, что лучше посоветоваться с кем-нибудь, прежде чем делать публичные заявления?
– Разве это не наладит наши отношения с толнедрийцами?
– Вполне возможно, – согласилась она. – Я же не говорю, что идея плоха, Гарион; я просто хочу сказать, что не мешало бы заранее кое кого предупредить… Над чем ты смеешься? – набросилась она на Белгарата, который прислонился к трону, стараясь подавить душивший его смех.
– Приверженцев культа Медведя разом хватит апоплексический удар, – сдавленно проговорил он. её глаза расширились, и она выдохнула:
– О… я совсем забыла!
– Им это не понравится, – заключил Гарион, – в особенности если учесть, что Се'Недра – толнедрийка.
– Будь уверена – они сдохнут от ярости, – добавил старый чародей, смеясь
Обычно мрачные залы цитадели теперь заполнили официальные гости и представители, которые несколько дней бродили по крепости, сплетничали и вели деловые разговоры в укромных уголках. Богатые и разнообразные дары, преподнесенные ими, разложили на столах, поставленных вдоль стен просторного тронного зала. Гариону, однако, было не до даров. Он целые дни проводил с советниками и толнедрийским послом, обсуждая параграфы документа об официальном обручении.
Вальгон воодушевился тем, что Гарион пренебрег обычаями, и пытался добиться выгод для толнедрийцев, тогда как Бренд отчаянно старался ввести новые пункты и оговорки, которые бы жестко ограничили власть Се'Недры. И пока эти двое спорили до хрипоты, Гарион ловил себя на мысли, что слишком часто поглядывает в распахнутое окно… По темно-синему небу ветер гнал редкие белые облака. На мрачных скалах острова кое-где уже виднелась первая весенняя поросль. Откуда-то издалека ветер донес песню пастушки. Природа наградила её прекрасным голосом, и она пела, вкладывая в это всю свою душу, словно за сотни лиг её никто не мог услышать. Гарион вздохнул, когда смолкли последние звуки её голоса, и вернулся к скучным переговорам.
Его внимание, однако, было рассеянным в эти первые весенние дни. Поскольку он не мог заняться поисками человека с разорванным плащом сам, то пришлось поручить расследование Леллдорину. Поиски предполагаемого убийцы разожгли воображение молодого и горячего астурийца, который рыскал по цитадели и только сообщал о бесплодных усилиях заговорщическим шепотом. Поручать такое деликатное дело Леллдорину, возможно, и было ошибкой, но никого другого у Гариона не было на примете. Любой из друзей немедленно поднял бы всеобщую тревогу, и тогда тайна осталась бы тайной на века, а Гариону этого не хотелось. Он еще не решил, как поступит с убийцей, пока не установит, кто и с какой целью швырнул в него нож. Слишком многое может иметь отношение к этому делу. Только один человек мог сохранить все в полной тайне – Леллдорин, пусть даже и пришлось предоставить ему неограниченные возможности перемещения по цитадели и слежки. С другой стороны, Леллдорин отличался уникальной способностью превращать пустяки в катастрофы, и Гариона это волновало не меньше, чем новое покушение на него.
Среди приглашенных на церемонию обручения была двоюродная сестра Се'Недры Зера, которая являлась личным представителем королевы Ксанты. Робкая и застенчивая дриада вскоре оставила свою сдержанность, в особенности когда попала в центр внимания пылких молодых дворян.
Подарок королевы Ксанты королевской паре Гарион нашел странным. Ксанта прислала два зрелых желудя, завернутых в простые листья. Се'Недра, однако, пришла в восторг от преподнесенного дара. Ей хотелось немедленно посадить два семени, и она побежала в крохотный садик, разбитый неподалеку от королевских апартаментов.
– Очень мило, – с сомнением прокомментировал Гарион, наблюдая, как принцесса, стоя на коленях, старательно обрабатывает влажную землю, чтобы посадить в неё желуди.
Се'Недра резко вскинула голову.
– По моему, ваше величество не понимает значения подарка, – – произнесла она ненавистным официальным тоном, на который теперь переходила при разговоре с ним, когда была не в духе.
– Прекрати, – сердито сказал Гарион. – У меня есть имя, в конце концов… и я уверен, что ты его не забыла.
– Если ваше величество настаивает, – высокомерно продолжала она.
– Мое величество настаивает. Так что важного в этой паре желудей?
Она посмотрела на него почти с жалостью.
– А тебе не понятно?
– Нет, пока ты не соблаговолишь объяснить
– Очень хорошо, – раздраженно сказала Се'Недра. – Один желудь с моего собственного дерева, второй – с дерева королевы Ксанты.
– Да?
– Ты видишь, насколько он глуп, – заметила принцесса сестре.
– Он не из дриад, Се'Недра, – ответила примирительно Зера.
– Сразу видно.
Зера повернулась к Гариону и сказала:
– Желуди на самом деле не от моей матери. Они – дары самих деревьев.
– Почему нельзя было это сказать с самого начала? – резко спросил Гарион у Се'Недры.
Она фыркнула и снова занялась землей.
– Когда появятся молодые побеги, Се'Недра свяжет их вместе, – продолжала объяснять Зера. – Побеги переплетутся во время роста, образуя одно дерево. У дриад оно служит символом замужества. Двое превращаются в одно… точно так, как вы с Се'Недрой.
– Ну, это мы еще посмотрим, – опять фыркнула Се'Недра, окучивая ямку.
– Надеюсь, – вздохнул Гарион, – у деревьев хватит терпения.
– Деревья очень терпеливы, Гарион, – ответила Зера, слегка кивая в сторону Се'Недры и делая ему знак отойти. Когда они удалились на такое расстояние, что Се'Недра не могла их услышать, Зера продолжила:
– Ты знаешь, она тебя любит, но никогда, конечно, не признается в этом. Я знаю её слишком хорошо.
– Тогда почему она ведет себя таким образом?
– Ей не нравится действовать по принуждению, вот и все.
– Я её ни к чему не принуждаю. Зачем ко мне так относиться?
– А к кому ей еще так относиться? Гарион не подумал об этом. Он незаметно вышел из сада. Слова Зеры позволяли надеяться на то, что хотя бы одна из проблем в конце концов будет решена. Се'Недра будет изводить его своими капризами и насмешками, а затем, убедившись, что он помучился достаточно, успокоится. Возможно, дело ускорилось бы, если б он более явно демонстрировал свои страдания.
Что касается других проблем, то их решение откладывалось надолго. Во-первых, предстояло обдумать, как вести армию в поход на Кол-Торака, во вторых, Белгарат никоим образом не проявлял своих удивительных способностей, и, наконец, кто-то продолжает бродить по цитадели с намерением его убить.
- Предыдущая
- 42/79
- Следующая
