Сияющая Цитадель - Эддингс Дэвид - Страница 29

• Предыдущая
• 29/121
• Следующая

– Похоже на то, ваше величество. Сарабиан нахмурился.

– Хотел бы я знать, что такого было написано в оригинале, что они предпочли это скрыть?

– Понятия не имею, ваше величество, но что-то там несомненно было. – Стрейджен просматривал папку. – Этот Чальба не поднимался, а летел по служебной лестнице. Похоже, его повышали в должности всякий раз, когда он попадался на глаза.

– Такое делается обычно для близкого друга, – задумчиво проговорил Оскайн, – или же… родственника.

Сарабиан едва заметно усмехнулся.

– Что верно, то верно. Твой брат Итайн движется от одной должности к другой не менее стремительно. Оскайн скорчил гримасу.

– Я тут ни при чем, ваше величество. Итайн не состоит в штате министерства иностранных дел. Я привлекаю его к службе только по самым важным делам, и всякий раз он ухитряется вытребовать у меня повышение. Я бы предпочел вовсе не иметь с ним дела, но он такой блестящий дипломат, что у меня попросту нет другого выхода. Мой младший брат весьма опасный конкурент, и я не удивился бы, узнав, что он метит на мое место.

– Эта фальшивка, которую обнаружил Стрейджен, может стать неплохой отправной точкой для наших поисков, – задумчиво сказал Кааладор. Кааладор частенько перепрыгивал от простонародного говора к нормальной речи, как лягушка с кочки на кочку. – Если Колата прихватил с собой в министерство свору друзей и родственников, не будет ли разумно заключить, что именно им он в первую очередь доверится?

– Пожалуй, что так, – согласился Стрейджен, – и по датам на документах мы сможем определить, кто именно ходит у него в закадычных друзьях – таких, с которыми он решился бы поделиться, когда сделал своим досугом государственную измену. Я так думаю, что всякий, чье назначение совпало с назначением Колаты на пост министра, наверняка замешан в заговоре.

– Это которые еще живехоньки, – вставил Кааладор. – Уж коли тебя пригласят поиграть с дружками-приятелями в заговор, а ты заупрямишься, дак будь ты хотя б о двух башках, долго не проживешь.

– Можно мне сказать, ваше величество? – робко обратилась к Элане Алиэн.

– Конечно, дорогая.

Девушка держала в руках одну из папок.

– Бумага с годами всегда желтеет, а чернила выцветают? – спросила она едва слышно.

– Так оно и есть, дитя мое, – рассмеялся Сарабиан, – и это сводит с ума библиотекарей.

– И если где-то в этих стопках бумаги было написано то, что люди из министерства нутряных дел хотели… Оскайн вдруг разразился оглушительным хохотом. Алиэн вспыхнула и опустила голову.

– Я такая глупая, – пробормотала она совсем тихо. – Прошу прощения, что вмешалась в разговор.

– Это заведение, Алиэн, называется «министерство внутренних дел», – мягко пояснила Мелидира.

– Я предпочел бы ее термин, – подвывая от смеха, сообщил Оскайн.

– Можно мне уйти, ваше величество? – спросила Алиэн с пылающим от унижения лицом.

– Конечно, дорогая, – сочувственно сказала Элана.

– Погоди, Элана, – вмешался Сарабиан. – Подойди ко мне, дитя мое, – сказал он Алиэн.

Та робко подошла к его креслу и присела в неловком реверансе.

– Что угодно вашему величеству? – спросила она едва слышно.

– Не обращай внимания на Оскайна, – дружески сказал он. – Чувство юмора иногда берет в нем верх над вежливостью. Так что же ты хотела нам сказать?

– Это глупость, ваше величество. Я всего лишь неученая девушка. Мне вообще не нужно было подавать голос.

– Алиэн, – очень мягко сказал Сарабиан, – ведь это ты предложила нам вынести все документы из министерств и рассыпать их по лужайкам, и эта идея оказалась просто замечательной. Не знаю, как другие, но я выслушаю все, что бы ты ни захотела сказать. Прошу тебя, продолжай.

– В общем, так, ваше величество, – сказала она, краснея еще гуще, – как я поняла то, что сказал милорд Стрейджен, эти люди хотели спрятать то, что они написали, а потому сделали новые бумаги и положили их на место тех, которые решили спрятать от нас.

– Да, судя по всему, они именно так и поступили.

– Ну что ж, если новая бумага – белая, а старая – желтая, не значит ли это, что, если у кого-то в папке белые бумаги перемешались с желтыми, значит, ему есть что скрывать?

– Боже милосердный! – воскликнул Стрейджен, звонко хлопнув себя по лбу ладонью. – Как же я мог оказаться таким тупицей?

– И я тоже, – добавил Кааладор. – Мы оба прошли мимо самого простого и очевидного решения. И как только это могло случиться?

– Если б я хотела съязвить, я сказала бы, мастер Кааладор, что это случилось потому, что вы мужчины, – баронесса Мелидира сладко улыбнулась, – а мужчины просто обожают ненужные сложности. Однако язвить нехорошо, а посему я этого не скажу. – Она лукаво взглянула на двух воров. – Я могу так думать, но говорить вслух – ни-ни.

– Этому есть весьма простое объяснение, ваше величество, – говорил Теовин. – Вы уже и сами отыскали его.

Теовин, глава тайной полиции министерства внутренних дел, был сухим, тощим человеком с совершенно непримечательной внешностью. Он выглядел так обыкновенно, что, по мнению Элана, должен был быть почти идеальным сотрудником тайной полиции.

– И что же это за блестящее объяснение, которое я уже нашел, сам того не заметив? – ядовито осведомился Сарабиан.

Теовин поднял пожелтевший лист бумаги, который только что передал ему император.

– Как изволили указать ваше величество, чернила на этом документе совершенно выцвели. Сведения, которые содержатся в наших архивах, жизненно важны для Империи, а посему мы не можем позволить времени уничтожать наши документы. Архивные папки постоянно обновляются, и всякий документ, прочтение коего начинает вызывать трудности, переписывается заново, дабы сохранить его.

– Отчего же не переписан заново тот документ, который ты сейчас держишь в руках? – осведомился император. – Его почти невозможно прочесть.

Теовин неуверенно кашлянул.

– Э-э… из бюджетных соображений, ваше величество, – пояснил он. – Министр финансов счел необходимым в этом году урезать наши ассигнования. В министерстве финансов работают странные люди. Они всегда ведут себя так, словно распоряжаются своими собственными деньгами.

– Что верно, то верно! – хохотнул Сарабиан. Император, как заметила Элана, применялся к неожиданным поворотам разговора с ловкостью кошки, приземляющейся на все четыре лапы. – У министра Гашона начинают трястись руки всякий раз, когда я завожу речь о замене разбитых плиток в тронном зале. Я рад, друг мой, что мы прояснили это небольшое недоразумение. Ваше служебное рвение и забота о документах, находящихся под вашим присмотром, заслужили всяческой похвалы.

– Я живу, чтобы служить вашему величеству. – Теовин помедлил. – Прошу прощения вашего величества, но нельзя ли мне перемолвиться словом с министром Колатой? Я должен обсудить с ним некоторые дела… ничего важного, повседневная рутина.

Сарабиан рассмеялся.

– Боюсь, что нет, старина, – небрежно сказал он. – Сегодня тебе не удастся надолго привлечь его внимание.

– Вот как?

– Вчера вечером он съел за ужином подпорченную рыбу, и с полуночи его непрерывно рвет. Он уже заполнил огромную бадью, и конца этому не видно. Бедный Колата. Не припомню, чтобы я когда-нибудь видел такого страдальца.

– Вы полагаете, ваше величество, что его недомогание серьезно? – Теовин, похоже, был искренне обеспокоен.

– О, скорее всего нет. Все мы в свое время сталкивались с недоброкачественной пищей, а потому знаем, чего можно ожидать. Он, впрочем, считает, что умрет, и это, похоже, кажется ему наилучшим выходом. Мы приставили к нему лекаря. Завтра он будет здоров – немного отощает, конечно, едва будет на ногах держаться, однако придет в себя настолько, чтобы заняться делами. Почему бы тебе не заглянуть завтра утром? Я позабочусь о том, чтобы ты мог повидаться с Колатой.

– Как прикажет ваше величество, – ответил Теовин, падая на пол, дабы, согласно этикету, простереться ниц перед императором. Затем он поднялся и вышел из аудиенц-зала.

• Предыдущая
• 29/121
• Следующая