В поисках камня - Эддингс Дэвид - Страница 45

• Предыдущая
• 45/64
• Следующая

— Процедура проста, — сказал Силк, не спуская глаз с Релга. — Двое гролимов укладывают талла спиной на алтарь, третий вырезает ему сердце. Потом они жгут сердце на медленном огне. Весь талл Тораку ни к чему — ему нужно только сердце.

Релг поежился.

— Женщин они тоже приносят в жертву, — не унимался Силк. — Но женщинам проще увильнуть. Гролимы не приносят в жертву беременных — они не знают, как их считать, — поэтому таллские женщины стараются быть беременными всегда. Этим объясняется, почему таллов так много и почему их женщины славятся своей неразборчивостью.

— Ужасно, — выдохнул Релг, — смерть лучше, чем это гнусное распутство.

— Смерть длится долго, Релг, — с холодной усмешкой сказал Силк, — а небольшое распутство при желании легко позабыть. Особенно если от этого зависит твоя жизнь.

По лицу Релга было видно, как поразило его откровенное описание ужасов таллской жизни.

— Вы — дурной человек, — сказал он Силку, впрочем, без особой уверенности.

— Знаю, — согласился Силк. Релг обратился к Белгарату:

— Правду ли он говорит? Чародей задумчиво почесал бороду.

— Дополнить тут почти нечего, — сказал он, — слово «религия» означает разное для разных людей, Релг. Оно зависит от сущности их бога. Ты должен постараться это усвоить, тогда тебе легче будет сделать кое-что из того, что тебе предстоит.

— Я думаю, мы почти исчерпали тему разговора, отец, — сказала тетя Пол, а ехать нам еще далеко.

— Верно, — согласился старик, вставая.

Они ехали по каменистой, заросшей, кустами равнине, которая расстилалась по восточной окраине страны таллов. Ледяной ветер не стихал, серое небо хмурилось, но снег лежал лишь редкими островками.

Глаза Релга привыкли к тусклому свету, а затянувшие небо облака несколько умерили его страхи. Но все равно ему приходилось нелегко. Наземный мир был для него чужд, и все, что он видел, рушило его привычные представления. Кроме того, он переживал глубокую религиозную драму, отчего говорил и действовал очень странно. То он с праведным гневом обличал чужую испорченность; в следующую минуту впадал в мучительное самообличение и бесконечным речитативом поверял свои грехи всякому, кто соглашался слушать. Его большие темные глаза, бледное, обрамленное капюшоном лицо искажались страданием. Все остальные даже спокойный, добродушный Дерник — держались от него поодаль, окончательно бросив его на Гариона. Релг часто останавливался помолиться или совершить какой-нибудь странный обряд, состоявший обычно в том, что он валился лицом в грязь.

— Долго же мы будем добираться до Рэк Ктола, — заметил как-то Бэйрек, с нескрываемой неприязнью глядя, как неуемный фанатик опускается на колени в придорожном песке.

— Он нам нужен, — спокойно отвечал Белгарат, — а ему нужно это. Мы можем и потерпеть.

— Мы приближаемся к северной границе Ктол Мергоса, — сказал Силк, указывая на пологие холмы впереди. — Когда мы пересечем границу, мы уже не сможем то и дело останавливаться. Нам придется галопом скакать к Южному караванному пути. Мерги часто выставляют дозоры и не любят, когда путники сворачивают с дороги. Как только мы окажемся на ней, мы будем в безопасности, но нельзя, чтобы нас остановили прежде.

— Не станут ли нас вопрошать и на дороге, принц Келдар? — спросил Мендореллен. — Отряд наш странен, а мерги подозрительны.

— Они будут следить за нами, — подтвердил Силк, — но, если мы не будем съезжать с дороги, они нас не тронут.

Соглашением между Тор Эргасом и Рэн Боруном оговорена свобода передвижения по караванному пути. Мерги не такие дураки, чтобы беспокоить своего короля, нарушая это соглашение. Тор Эргас суров с теми, кто доставляет ему беспокойство.

Холодным, туманным днем после полудня они въехали в Ктол Мергос и тут же пришпорили коней. Проехав одну лигу, Релг потянул поводья.

— Не сейчас, Релг, — резко сказал ему Белгарат. — Позже.

— Но…

— Ал — терпеливый бог. Он подождет. Едем.

Они галопом неслись по голой равнине, плащи их развевались по ветру. Еще не начинало вечереть, когда они выехали на дорогу и остановились. За многие столетия путешественники так утоптали Южный караванный путь, что он был отчетливо виден. Силк с удовлетворением огляделся.

— Добрались, — сказал он. — Теперь мы снова станем честными купцами, и ни один мерг не посмеет нас тронуть.

Он повернул лошадь на восток и с уверенным видом поехал во главе отряда Он расправил плечи и как бы надулся от сознания собственной важности. Гарион понял, что он мысленно готовится к новой роли. К тому времени, когда они встретили хорошо вооруженный толнедрийский торговый караван, Силк уже вполне преобразился и приветствовал купца с легким панибратством коллеги.

— Добрый день, почтеннейший старший купец, — сказал он толнедрийцу, приметив его знаки отличия. — Если у тебя есть свободная минутка, думаю, мы могли бы обменяться сведениями о дороге. Ты едешь с востока, я — с запада. Обмен сведениями может послужить ко взаимной выгоде.

— Превосходная идея, — согласился толнедриец. Почтеннейший старший купец был коренастым мужчиной с высоким лбом. Он кутался в подбитый мехом плащ.

— Зовут меня Эмбар, — сказал Силк. — Из Коту. Толнедриец вежливо кивнул.

— Калвор, — представился он, — из Тол Хорта. Плохое время ты выбрал для поездки на восток, Эмбар.

— Необходимость, — сказал Силк. — Мои и без того ограниченные средства истощились бы совсем, если бы я остался зимовать в Тол Хонете.

— Хонетцы жадны, — согласился Калвор. — Жив ли еще Рэн Борун?

— Был жив, когда я оттуда уезжал. Калвор скорчил мину.

— А спор из-за наследства продолжается? Силк рассмеялся.

— О, да.

— А эта свинья Кэдор из Тол Вордью — все еще главный претендент?

— Насколько я понимаю, Кэдору придется туго. Я слышал, он покушался на жизнь принцессы Се'Недры. Полагаю, император предпримет шаги к тому, чтобы отстранить его от состязания.

— Отличная новость. — Лицо Калвора просветлело.

— Как дорога на востоке? — спросил Силк.

— Снега немного, — сказал Калвор, — как всегда в Ктол Мергосе. Очень засушливое королевство. Холодно, конечно. На перевалах просто лютый мороз. Как насчет гор на востоке Толнедры?

— Когда мы ехали, шел снег.

— Я этого боялся, — мрачно сказал Калвор.

— Тебе, вероятно, следовало бы подождать до весны, Калвор. У тебя впереди худшая часть пути.

— Мне пришлось спешно уезжать из Рэк Госка. — Кал-вор огляделся, словно опасаясь, что их подслушивают. — Впереди тебя ждут неприятности, Эмбар, сказал он мрачно.

— Да?

— Не время сейчас ехать в Рэк Госка. Мерги там совсем взбесились.

— Взбесились? — спросил Силк встревоженно.

— Другого объяснения нет. Они хватают честных купцов по самым немыслимым обвинениям, и за каждым приезжим с Запада тут же устанавливается слежка. Самое неподходящее время везти туда даму.

— Моя сестра, — сказал Силк, глядя на тетю Пол. — Она вложила в мое дело свои деньги, но мне не доверяет. Она настояла, чтобы поехать со мной и присматривать.

— Я бы не ездил в Рэк Госк, — посоветовал Калвор.

— Мне некуда деваться, — сказал Силк беспомощно.

— Скажу тебе честно, Эмбар, ехать сейчас в Рэк Госк — значит наверняка распрощаться с жизнью. Одного доброго купца, моего знакомого, обвинили в том, что он проник на женскую половину в мергском доме.

— Ну, я думаю, такое иногда случается. Говорят, мергские женщины очень привлекательны.

— Эмбар, — сказал Калвор с мукой, — ему было семьдесят три года.

— Значит, его сыновья могут гордиться тем, как хорошо он сохранился, засмеялся Силк. — Что с ним стало?

— Его посадили на кол. — Калвор поежился. — Воины согнали нас и заставили смотреть. Это было ужасно. Силк нахмурился.

— Может, он действительно виновен?

— Семьдесят три года, Эмбар, — повторил Калвор. — Обвинение было явно ложное. Я уверен, что Тор Эргас намерен изгнать из Ктол Мергоса всех западных торговцев. В Рэк Госке уже небезопасно.

• Предыдущая
• 45/64
• Следующая