Скиннер - Эшер Нил - Страница 50
- Предыдущая
- 50/98
- Следующая
Джанер опустил взгляд на искаженное судорогой лицо. Кич выглядел уязвимым, нормальным мужчиной, если не обращать внимания на вставленные в скулу и в лоб над глазом металлические платы интерфейса. Так хотелось, чтобы он жил, а не страдал! Джанер вдруг почувствовал, насколько небезразличен ему этот человек.
– Впервые в жизни, – заметил разум Улья.
– Что это значит?
Разум мгновенно переключился на привычное жужжание. Интересно, какую еще информацию получает разум помимо его воли по каналу связи?
Темнота и боль, запах моря и гнили. Он пытался вырваться из оков, но, несмотря на то что обладал необыкновенной силой, он так ослаб от ран, что смог только согнуть металлокерамику, которая в другой ситуации рассыпалась бы в его руках, словно мел. Тащившие его «болваны» были такими же крепкими, как и он сам, и не обращали внимания на его попытки вырваться. Для них он был не более чем тяжелой посылкой, которую следовало доставить и положить на стол. Потом послышалась журчащая прадорская речь, и в мерцающем кошмарном свете появился первенец, который навис над ним, шевеля челюстями, словно намереваясь попробовать его на вкус. Клешня сомкнулась на оковах и подняла его, причинив страшную боль.
– Почему? Почему ты убил мою команду? – спросил Драм.
Из модуля переводчика прадора послышались стоны и шорохи.
– Убил твою команду… Я не убивал твою команду.
– Почему… – Драм начал задавать следующий вопрос, но не успел договорить – прадор бросил его на стол лицом вниз.
Какая-то часть оков, щелкнув, отделилась, и он смог поворачивать голову. Капитан посмотрел в сторону и увидел нижнюю часть тела твари, ребристый панцирь с торчащими из него и быстро шевелящимися ножками. В одной из ножек он увидел похожий на металлического серого паука предмет, который тоже шевелил ножками, когда прадор занес его над спиной Драма. Он взревел, когда ножки, подобно острым крючкам, впились в его шею. Потом его тело обмякло, но, к сожалению, не лишилось способности чувствовать. Ощущение того, что в его тело что-то вгрызается, не проходило, и накатывавшаяся волнами боль скоро притупилась. Чернота стала охватывать его тело, отделяя от окружающего мира.
Потом он пришел в себя и по привычке хотел оглядеться, но не смог этого сделать.
Капитан продолжал управлять судном и проверять курс по компасу, но действовал помимо своей воли. Его мучили голод и жажда, но он не мог их утолить. Он чувствовал ужасную боль в заживающих ранах, все видел, ощущал запах соли в воздухе, но не мог влиять на окружающий мир.
Впрочем, у него появилась слабая надежда – было чему физически сопротивляться, правда, после каждой попытки металлическое существо на шее еще сильнее впивалось в тело.
Фриск закричала и в ярости бросила биомеханический детектор на палубу. Она принялась топтать его, прежде чем ее успели остановить. Когда она отошла, источник питания разрядился в настил, и в щелях между досками мгновенно вспыхнула просмоленная пакля.
Она стояла с трясущимися руками.
– Как он узнал? Как он мог узнать?
Сван и Торс с ничего не выражающими лицами предпочли отойти в сторону. Когда Фриск достала из кобуры свой импульсный пистолет, Торс вцепился в рукоятку оружия, но Сван остановила его взглядом. Впрочем, руку с пистолета он не снял.
Выкрикивая ругательства, Ребекка Фриск вылетела из каюты. Она свирепо посмотрела на апатично стоявшего у руля Драма и трижды выстрелила в него. Первый выстрел опалил его лицо. Второй пробил дыру в его груди, от третьего загорелся штурвал. Драм никак не отреагировал на выстрелы, продолжая управлять судном, несмотря на то что державшие горящий штурвал руки начали покрываться пузырями.
Фриск закричала от ярости и помчалась по палубе, безостановочно стреляя в палубу и борт и оставляя в них дымящиеся дыры. В конце концов она подбежала к мачте и свирепо уставилась на голову паруса. Он попытался уклониться от наставленного на него оружия, но три скобы, которыми он был прибит к палубе, не позволили ему пошевелиться. Фриск изменила регулировку пистолета и выпустила ему в лицо град импульсов. Парус сердито зашипел, забил крыльями по реям, но в конце концов затих.
– Ты напрасно испортила полезный инструмент. Фриск резко развернулась и приставила ствол пистолета к подбородку спикера.
– А этот инструмент ты не имеешь права портить, он – не твой, – сказал спикер.
Фриск рывком опустила руку, вложила пистолет в кобуру, сняла с ремня шприц-инжектор и приложила его к шее. Ее правая нога постоянно дергалась, опять начала болеть щека. Нервные срывы в последнее время возникали все чаще. Из-за чего это происходило? Из-за стресса? Из-за волнения? Приозин скоро распространился по кровеносной системе и подавил бунт украденного тела.
– Глупо, – пробормотала она едва слышно и посмотрела вдоль палубы на Шиба.
– Закрепи эту тварь, – приказала она, кивая на безжизненное тело паруса, разжавшего в конвульсиях когти и теперь свисавшего складками с рей. Шиб с отвращением посмотрел на парус, но подчинился. Стоявшие у дверей каюты Сван и Торс переглянулись.
– Если детектор не может обнаружить сигналы стимулятора Кича, – сказал Торс так, чтобы его не слышала Фриск, – значит, он выключен, а его владелец, вероятно, мертв. Неужели она не понимает?
– Возможно… кто знает. Она платит, мы делаем то, что она велит. Возможно, она безумна, как поджаренный на сковороде ИР, но у нее есть шиллинги. – Сван пожала плечами и отправилась помочь Шибу.
Торс долго смотрел на капитана, потом зачерпнул ведро воды и залил тлеющий штурвал.
Лишившийся рассудка Драм продолжал управлять судном.
При помощи палубной лебедки Амбел достал из трюма первую бутыль. Он лично крайне осторожно вытащил ее из грузовой сетки и перенес к трапу носовой надстройки. Привязав к горлышку бутыли трос, он взлетел по трапу, поднял бутыль, привязал ее к лееру и только после этого разбил печать и вытащил пробку огромным штопором. Энн и Планд с мрачным видом наблюдали за ним, а Борис, установив центрифугу, смазывал шестерни жиром турбула.
На палубу поднялся Пек с бухтой шланга на плече. Он бросил конец шланга Амбелу, который ловко поймал его и сразу же опустил в бутыль. На нижней палубе, чуть ниже леера, были надежно закреплены на стеллаже три сосуда из армированного стекла, купленные Амбелом за большие деньги лет двадцать назад. Пек присосался к шлангу, внимательно наблюдая, как по нему из бутыли поднимается зеленая желчь, а когда жидкость потекла вниз, быстро вытащил шланг изо рта и заткнул пальцем. Попади желчь пиявки хуперу в рот, он не умер бы, но болел несколько месяцев. Попадание желчи в желудок означало верную смерть. Вытащив палец, он быстро опустил шланг в один из сосудов. Желчь потекла по шлангу и стала наполнять сосуд. Пек воспользовался передышкой и надел перчатки. Заполнив один сосуд, он пережал шланг и перенес его в другой, стараясь, чтобы желчь не попала на него самого. Содержимого бутыли хватило на все три сосуда.
– Борис, у тебя все готово? – спросил Амбел.
– Готово, капитан, – ответил Борис.
Надев перчатки, он помог Пеку перенести сосуды на горизонтальное колесо центрифуги и надежно их закрепить.
– Начинайте крутить, ребята.
Когда Амбел спустился с надстройки, к двойным ручкам встал Голлоу, а также три младших матроса и всем весом налегли на ручки. Смазанные шестерни повернулись, пришла в движение проведенная под центрифугой цепь. Колесо начало вращаться. Пек и Борис сняли перчатки и стали ждать своей очереди у ручек вместе с Энн и Пландом. Ждал своей очереди и Амбел. Он всегда последним вращал центрифугу – это было демонстрацией того, насколько отличались по силе младшие матросы, старшие матросы и Старый капитан.
Утро мучительно медленно перешло в день, Планд и Борис в очередной раз взялись за ручки. Колесо вращалось плавно, и желчь в сосудах уже начала разделяться: в нижней части находилась густая зеленая жидкость, в верхней – мутная и более светлая. Когда к ручкам подошел Амбел, на поверхности сосудов появился тонкий слой прозрачной жидкости. Пока он вращал ручки, некоторые матросы ловили бокси, другие спустились в кубрик, чтобы отдохнули болевшие от напряжения мышцы.
- Предыдущая
- 50/98
- Следующая
