Скиннер - Эшер Нил - Страница 95
- Предыдущая
- 95/98
- Следующая
Скиннер пошевелил плоскими ножками и облизал языком зубы. «Здесь вам меня не достать, – равнодушно подумал он. – А я вас достану. Я сдеру с вас кожу и раздроблю зубами кости. Вы будете извиваться в моей пасти, вы будете кричать, как единица, которую лишают разума… Единица, которую лишают разума?» Скиннер задумался на мгновение. Он не совсем понимал эти слова. Откуда они взялись?
– Эй, Спаттерджей Хуп! Мы приготовили тебе подарок!
Это кричало существо, которое сопровождало мучителя и обжигало Скиннера красным светом. Скиннер сосредоточил взгляд черных глаз на круге света над головой. Свет на мгновение исчез, потом появился звук – странное, вибрирующее жужжание. Скиннер озадаченно задумался, пока не нашел очень глубоко в остатках сознания связанное с этим звуком понятие. Он попытался поглубже зарыться в нору, вжался в землю и снова облизнул зубы. Что-то твердое опустилось на язык, он высунул язык еще дальше, поднял его к глазам, чтобы рассмотреть, пока был свет. Он увидел какое-то существо с множеством ног, его грудь, туловище, похожее на отрубленный палец, испещренное светящимися полосами.
А потом пришла боль.
Скиннер попытался завыть, но развившиеся у него рудиментарные легкие не позволяли это сделать. Спрятав язык, он попытался еще глубже зарыться в землю. Следующий укус пришелся на рыло. Скиннер, спасаясь от боли, побежал на свет. Снова жужжание. Еще один укус в похожее на крыло ухо. Он чувствовал, как от этих органов распространяется несущая смерть боль. Язык обмяк, в пасти появился гнилостный привкус. Скиннер отчаянно карабкался к свету, чувствуя, как начинается агония.
Вот и свет! Существо…
Амбел отошел на шаг, снял с ремня кусок ткани, который ему вернул Джанер, и тщательно вытер лезвие мачете. Голова Скиннера, разрубленная пополам, валялась на земле. Эти половины еще шевелились, но уже умирали от спрайна, введенного укусами шершня. Насекомое вылетело из норы, покружило немного и село Джанеру на плечо. Он повернул голову, чтобы посмотреть на шершня, и вдруг почувствовал, как все сжалось внутри от ужаса. «Черт возьми, что я натворил!»
На мгновение Кичу показалось, что он ослеп, но зрение постепенно стало возвращаться. Он, не вставая, посмотрел на выжженную лучом канаву, обратив внимание на то, что ее края были оплавлены и раскалены.
Способность мыслить логически вернулась к нему через несколько минут после зрения. В первую очередь он подумал: «Я ранен». Потом: «Почему я до сих пор жив?» Он сжал пальцы на ее шее, Фриск потянулась к нему. Ее пальцы стали сжиматься, как ножницы, и он понял, что эта тварь оторвет ему голову. Потом возник яркий, как солнце, свет, прогремели взрывы, все вокруг загорелось. Поток частиц из пускового орудия, скорее всего, с прадорского корабля. Вероятно, корабль был уничтожен, иначе весь остров превратился бы в кипящую лаву.
Кич сел и огляделся. Фриск лежала рядом, ее шея была сломана и раздавлена, дыхательное горло вырвано. Он опустил взгляд на руки – пальцы были крепко стиснуты в кулаки – и приказал кибердвигателям освободить пальцы, а затем увидел, что сжимал куски кожи и мяса.
– Чуть не оторвал ей голову.
Кич медленно повернулся, чувствуя себя так, будто его ударили по лицу лопатой. Что касалось шеи… Рядом на камне сидел незнакомый ему Старый капитан. Чуть дальше он увидел Бориса, рядом с ним стоял на хвосте похожий на морского конька зонд, и его уцелевший глаз иногда сверкал, как топаз. Неподалеку расположились Роуч и Пек. Кич некоторое время рассматривал эту картину, потом опустил взгляд на лежавшего на земле со связанными руками и ногами Форлама. Моряк прикусил губы, словно с трудом мог держать рот закрытым, и, судя по выражению лица, был явно не в себе. Кич едва смог удивленно поднять брови.
– Он стал несколько опасным, – объяснил капитан. – Нужно поскорее накормить его выращенной в Куполе пищей, прежде чем успеют развиться скверные пищевые привычки. Кстати, такая пища и мне не помешает.
«Точно», – подумал Кич.
Капитан выглядел изможденным, кожа его приобрела выраженный синеватый оттенок, взгляд был немного безумным, как у Олиан Тай при их первой встрече, впрочем, его состояние было явно не таким критическим, как у Форлама.
Контролер хотел было пожать плечами, но передумал – слишком сильную боль могло вызвать такое движение. В конце концов его это почти не касалось. Он не хотел ничего знать о пищевых привычках Форлама – сколько еще дополнительных сведений о хуперах можно выдержать? Подняв руку, Кич ощупал шейные позвонки, в надежде, что они не сломаны. Потом вдруг подумал, что это тоже не имело большого значения – ведь он уже стал хупером. Из почти мертвого ему удалось превратиться в настолько живого, что даже сломанная шея казалось мелкой проблемой. С такими мыслями он посмотрел на Ребекку Фриск и понял, что два выстрела, которые успел сделать, вероятно, спасли ему жизнь. Она просто не смогла сжать его шею раненой рукой.
Капитан встал и подошел к нему. Протянув руку, он помог Кичу подняться на ноги.
– Меня зовут Драм, – представился он. – Я хотел, чтобы ты увидел ее.
Кич посмотрел на него вопросительно.
Драм кивнул на Фриск. Женщина открыла глаза, стала шевелить губами. Сколько времени понадобится ее телу на восстановление? Сколько времени пройдет, прежде чем она поднимется на ноги, станет убивать, сеять ужас вокруг себя?
– У нее тело хупера, – сказал капитан. – А Скиннеры нам не нужны.
Он поднял оружие к плечу – прадорское, предназначенное для человека, вернее, для «болвана».
– Ребекка, я знаю, что сейчас ты не можешь говорить, – начал Драм. – Я даже знаю, как больно тебе будет, поэтому постараюсь убить тебя быстро… нет, вру… я постараюсь убить тебя как можно медленнее.
– Нет, остановись! – раздался чей-то крик.
Кич увидел, как Старый капитан неуверенно опустил антифотонное оружие и обернулся.
– А это что такое? – спросил Борис, показывая вверх. Кич поднял взгляд на зависший над ними маленький металлический предмет. Он хотел было объяснить, что это – голокордер, но тут из зарослей вышли Олиан Тай и капитан Спрейдж.
– Неплохо выглядишь, – сказала историк Кичу.
– Бывало и лучше.
Неправда! Несмотря на боль, он чувствовал себя превосходно, как никогда.
Тай повернулась к Драму.
– Я не хочу, чтобы ты ее уничтожил. Она слишком дорого нам обошлась.
Драм с ослиным упрямством поднял оружие.
– Знаешь, дружище, – Спрейдж кивнул на Фриск. – Она причинила боль многим людям. Может быть, надо дать ей время подумать об этом.
Выражение лица Драма изменилась только после того, как капитан показал мундштуком трубки на склон. Два моряка несли на шестах похожий на гроб металлический предмет. Драм несколько озадаченно смотрел на них, потом его лицо расплылось в улыбке.
– Сколько? – спросил он с ухмылкой.
– Думаю, не меньше, чем Гренанту. – Спрейдж посмотрел, словно для подтверждения, на Олиан Тай.
– Несколько тысяч лет они будут просыпаться в этих гробах, пока окончательно не лишатся рассудка. Я хочу, чтобы они оба подольше помучались.
Драм расхохотался, Кич некоторое время пребывал в недоумении, пока ему не объяснили план Олиан Тай. С чувством мрачного удовольствия он наблюдал, как открывали гроб и укладывали в него постепенно приходившую в себя Ребекку Фриск. Раньше ему казалось, что никакие мучения не могут стать достаточным наказанием для члена Восьмерки. Теперь он не был в этом уверен.
Капитан Рон триумфально поднял вверх кулак, увидев, что на плече Амбела висели связанные веревкой и похожие на нелепые огромные ботинки две половины головы Скиннера.
Между тем Джанер общался с разумом Улья, отдавая распоряжения, касающиеся десяти миллионов шиллингов, и наблюдал, как Амбел подошел к Рону и попытался отдать ему свой трофей.
– Думаю, тебе следует оставить их у себя. Смотрится неплохо.
Рон жестом указал на часть склона, на которой растительность не была испепелена огнем прадорского эсминца. Джанер посмотрел туда и увидел выходивших из зарослей людей.
- Предыдущая
- 95/98
- Следующая
