Арканзасские трапперы - Эмар Густав - Страница 16

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая

Живые черные глаза его со слишком маленьким промежутком между ними, тонкий нос и довольно большой рот делали его похожим на хищную птицу. Выражение лица его было смело и благородно. Оно было раскрашено четырьмя красками: белой, голубой, черной и красной. Главные подвиги его во время битв были нарисованы голубым на его обнаженной груди.

Голова его была обрита. Только узкая полоска волос оставалась посредине головы, да длинная прядь спускалась с маковки и висела сзади. Она была украшена орлиными перьями.

К счастью для Чистого Сердца и Весельчака, индейцы вышли на войну, а не на охоту, и потому с ними не было собак. Будь с ними эти умные животные, нашим друзьям не удалось бы так незаметно подкрасться к лагерю.

Вождь команчей стоял неподвижно, как статуя; но глаза его блестели, а тонкие ноздри раздувались. Вдруг он поднял правую руку, делая знак воинам, чтобы они замолчали.

— Мы открыты, — прошептал Чистое Сердце так тихо, что товарищ едва мог расслышать его слова.

— Что же нам делать? — спросил Весельчак.

— Действовать, — коротко отвечал Чистое Сердце.

Они стали неслышно перебираться с одной ветки на другую, с дерева на дерево, пока не очутились на противоположной стороне лагеря, где паслись лошади индейцев.

Друзья осторожно спустились на землю и перерезали веревки, которыми были привязаны лошади. Те радостно заржали и понеслись в разные стороны.

Весь лагерь пришел в движение. Индейцы вскочили и с дикими криками бросились в погоню за животными.

Орлиная Голова остался один. Как бы зная, где скрываются его враги, он двинулся к ним, осторожно прячась за стволами деревьев, которые могли служить ему защитой.

Охотники тихо отступали и осматривались по сторонам, опасаясь, что команчи зайдут сзади.

Но нет. Крики индейцев замирали вдали; они не думали ни о чем, кроме своих лошадей.

Подойдя к высокому дереву, Орлиная Голова остановился. Это как раз подходящее место — ствол настолько толст, что защитит его от врагов. Он взял стрелу и натянул лук.

Но как ни был он осторожен и ловок, ему все-таки пришлось немножко выдвинуться при этом из-за ствола. В то же мгновенье Чистое Сердце вскинул ружье на плечо и выстрелил. Орлиная Голова вскрикнул от ярости и боли и упал на землю.

Пуля попала в руку.

Охотники бросились к нему.

— Не трогайся с места, Орлиная Голова! — крикнул Чистое Сердце. — Ты умрешь, если сделаешь хоть один шаг.

Индеец затаил гнев и лежал неподвижно, по-видимому, совершенно спокойный.

— Я мог бы убить тебя, но не убил, — продолжал охотник. — Во второй раз дарю я тебе жизнь, Орлиная Голова, — во второй и в последний. Постарайся не попадаться на моем пути и не вздумай трогать мои западни. Я уже больше не пощажу тебя.

— Орлиная Голова — вождь, знаменитый между людьми своего племени, — гордо отвечал индеец. — Он не боится смерти. Белый охотник может убить его. Он не услышит от него ни одной жалобы.

— Нет, я не убью тебя, вождь, — сказал Чистое Сердце. — Мой Бог запрещает проливать без надобности кровь человека.

— Должно быть, мой брат — миссионер? — заметил индеец, насмешливо улыбнувшись.

— Нет, я честный траппер, и потому не убью тебя.

— Мой брат похож на женщину, — сказал индеец. — Орлиная Голова не прощает. Он мстит!

— Поступай, как знаешь, вождь, — отвечал охотник, презрительно пожав плечами. — Я не могу изменить себя. Во всяком случае, ты предупрежден. Прощай.

— И черт бы тебя побрал! — прибавил Весельчак, презрительно толкнув индейца ногой.

Орлиная Голова перенес, по-видимому, совершенно спокойно и это последнее оскорбление и продолжал лежать неподвижно. Но брови его грозив нахмурились, и он со страшной ненавистью проводил глазами своих врагов, которые, не обращая на него никакого внимания, ушли в лес и скрылись в чаще.

— Напрасно ты пощадил его, Чистое Сердце, — сказал Весельчак. — Было бы гораздо благоразумнее убить его.

— Это зачем? Что нам до него за дело? — беззаботно отвечал охотник.

— Ах, черт! Как, зачем? — воскликнул Весельчак. — По крайней мере, в лесу было бы одной гадиной меньше.

— Их здесь так много, — возразил Чистое Сердце, — что одна лишняя ничего не значит.

— Да, ты, пожалуй, прав, — сказал Весельчак. — Куда же мы идем?

— За нашими западнями. Карамба! Неужели ты думаешь, что я оставлю их команчам?

— Отлично! Идем! — воскликнул Весельчак.

Охотники повернули назад, но пошли не прямо, а с бесчисленными поворотами то в ту, то в другую сторону, чтобы скрыть свой след от индейцев.

Минут через двадцать они снова подошли к лагерю. Команчи еще не вернулись, но их можно было ожидать каждую минуту.

Не теряя времени, охотники разыскали свои западни и, взвалив их на плечи, направились к пещере, где оставили своих лошадей.

Несмотря на то, что каждому из них пришлось нести по пять западней, они шли быстро, радуясь удачному исходу своей экспедиции и той ловкой штуке, которую им удалось сыграть с индейцами.

Роща была уже недалеко от них, как вдруг послышалось ржание лошади.

— Погоня! — сказал, останавливаясь, Чистое Сердце.

— Это, может быть, просто дикая лошадь, — возразил Весельчак.

— Нет, те ржут совсем не так. Это, по всей вероятности, команчи. Мы сейчас узнаем, в чем дело.

Чистое Сердце лег и приложил ухо к земле. Через минуту он уже встал.

— Я так и знал, это — команчи, — сказал он. — Но они что-то медлят. Должно быть, они сбились со следа.

— А может быть, рана Орлиной Головы мешает им ехать быстрее.

— Да, это возможно. Неужели же они воображают, что им удастся настигнуть нас, и мы не сумеем скрыться от них?

— Во всяком случае, очень жаль, что нам приходится тащить эти западни, — отвечал Весельчак. — Они все-таки мешают нам.

Чистое Сердце задумался.

— Идем, — сказал он. — Мы можем располагать еще получасом времени. А это даже больше, чем нужно.

Он подошел к ручью, протекавшему в нескольких шагах от них, и вошел в воду. Весельчак последовал его примеру.

Дойдя до середины течения, Чистое Сердце бережно завернул западни в бизонью шкуру, чтобы они не попортились от воды, и опустил их на дно.

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая