Атласная змея - Эмар Густав - Страница 6

• Предыдущая
• 6/75
• Следующая

Никакое перо не в состоянии описать всю прелесть этого леса, состоящего исключительно из этих великолепных гигантов растительного царства!

Граф де Виллье и его друг, которые впервые со дня прибытия своего в Америку находились среди настоящих пустынь, еще не изуродованных рукой человека, с восторгом любовались красотами девственного леса Граф де Виллье и барон де Гриньи с любопытством следили за всем, что делал канадец, которому удалось спрятать с необычайной ловкостью свою пирогу в пустом стволе одного дерева и так хорошо скрыть свой тайник, что, не зная, никому не удалось бы ее открыть; следуя за канадцем, оба друга незаметно для самих себя приблизились к опушке прогалины Голос Бержэ заставил их сразу остановиться

— Эй! — крикнул им охотник, подбегая к молодым людям, — но ни одного шага дальше в эту сторону, господа, если вы дорожите жизнью

— Что это значит? — спросили они с удивлением, — разве нам грозит опасность? И неужели она так велика, что…

— Ужасна, громадна! Мы стоим на болоте За этой прогалиной, образующей нечто вроде почти отвесного холма, за исключением больших жаров, вы рискуете попасть в яму глубиной от девяти до двенадцати футов по меньшей мере, где вас в одну минуту задушат грязь и тина, эта густая и зеленая трава, которую вы видите вокруг себя, скрывает от глаз жидкую грязь Вот смотрите С этими словами канадец взял жердь, нагнулся над болотом и слегка воткнул ее в траву. Палка начала колебаться то вправо, то влево, затем, точно повинуясь какой-то таинственной и непреодолимой силе, постепенно стала погружаться и, наконец, через несколько минут совершенно исчезла, — а она была длиной более пятнадцати футов

— Вот видите, — спокойно сказал охотник

— Да! — отвечал барон бледнея, — это ужасно… если бы вы не остановили нас вовремя…

— А что, это болото тянется очень далеко? — спросил граф

— Миль на двадцать, а может быть, и больше, никто этого не знает

— Как же это могло прийти вам в голову, друг мой, — продолжал граф, — заставить нас идти по такой опасной дороге?

— А потому, что это единственная дорога, по которой можно добраться к тому месту, куда я вас веду, деревня, где я живу, окружена с трех сторон этим болотом впрочем, со мной вам тут не грозит никакая опасность.

— Да, это правда! Идем завтракать. Там, по-видимому, только нас и ждут.

Индейский вождь и оба его помощника показали себя настоящими мастерами своего дела, и завтрак был готов даже раньше, чем рассчитывали. Само собой разумеется, что он главным образом состоял из того, что дала охота на медведя: медвежьи лапы, печенные в золе, и кусок хорошо прожаренного филея; затем, так сказать, уже от себя, путешественники прибавили ямс, хлеб и две тыквенные бутылки с вином и водкой.

Продолжительное путешествие не могло, конечно, не оказать влияния на аппетит путешественников.

Все уселись в кружок на траву, и каждый, выбрав казавшийся ему наиболее лакомым кусок, принялся работать зубами с усердием, которое подавало надежду, что от завтрака не останется ничего.

В то время, пока путешественники завтракали, взошло солнце.

Пейзаж тотчас же изменился.

Он предстал пред ними в такой красоте, что французы, не успевшие еще свыкнуться с красотами американской природы, то и дело вскрикивали от восторга.

Солнечные лучи обливали прогалину потоками света.

Взор блуждал по неизмеримым излучинам величественных вековых деревьев, густолиственные вершины которых образовывали громадный купол зелени.

С рассветом пробуждались и птицы, и в лесу начался веселый концерт.

Попугаи с громкими криками порхали с одного дерева на другое.

Серые векши и опоссумы перепрыгивали с ветки на ветку.

На холме, казавшемся путешественникам молчаливым, хмурым и грустным несколько минут тому назад, теперь все жило, расцветало и дышало всеми своими гигантскими порами, сияло величием и красотой под благодетельным влиянием лучезарного света.

Это было восхитительное зрелище.

В ту минуту, когда путешественники оканчивали свою трапезу, на недалеком расстоянии послышался крик водяного голубятника.

Граф поднял голову.

— На что вы смотрите? — спросил его Бержэ.

— Я ищу птицу, которая сейчас кричала.

— Это водяной голубятник, он наш друг, — ответил охотник. И вслед затем сам стал подражать крику той же птицы и делал это с таким совершенством, что молодой человек машинально обернулся.

— Э! — вскричал он в изумлении, — это еще что такое?

В ту же минуту отряд из пятидесяти воинов вышел на прогалину по тропинке, противоположной той, по которой прибыли путешественники.

— Это друзья, — отвечал Бержэ, вставая, — индейцы и лесные бродяги, они вышли к нам навстречу. Они же и дали о себе знать нам криком, который вы слышали.

— Добро пожаловать! — весело сказал молодой человек.

Все встали, чтобы приветствовать прибывших, которые, в свою очередь, остановились на опушке прогалины.

Они неподвижно стояли, каждый на своем месте, и ждали, пока с ними заговорят.

Это были все сильные здоровые люди, большей частью средних лет, с гордыми и энергичными лицами. Если не считать бороды, которую носили некоторые из лесных бродяг, да длинных белокурых волос, ниспадавших густыми прядями им на плечи, между ними и индейцами не было почти никакого различия: тот же цвет кожи, похожий на жженый кирпич, тот же самый охотничий костюм, — словом, издали было очень трудно отличить бледнолицых от краснокожих.

По знаку Бержэ новоприбывшие разделились на два почти одинаковых отряда: Тонкий Слух стал во главе первого, а канадец стал впереди второго отряда.

Тогда вождь подошел к графу и по индейскому обычаю сжал ему левую руку правой.

— Вот ты, наконец, и пришел (обычная формула привета). — Вот мои дети, это Гуроны озер; они любят своего белого деда. По моему приглашению они пришли к тебе, ты можешь располагать ими по своему желанию для службы нашего белого деда. Это самые знаменитые воины моего племени; руки их крепки, сердце мужественно, язык их не лжив, а глаза их видят ночью так же хорошо, как и днем.

— Благодарю вас, вождь, — ответил граф, — за то, что вы привели сюда ваших воинов, они будут жить возле нас. С их помощью и пользуясь вашими советами, я надеюсь, что нам удастся счастливо исполнить приказания нашего белого деда; он любит своих индейских детей и желает им счастья.

• Предыдущая
• 6/75
• Следующая