Чистое сердце - Эмар Густав - Страница 16

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая

Когда все эти меры предосторожности были приняты, солдаты залегли в кустах с ружьями наготове, причем им было приказано оставаться совершенно неподвижными.

Генерал Рубио шел со своим отрядом стороной, что дало ему возможность миновать развилку, на которой находился крест. Спустившись с холма, отряд его быстро подошел к берегу реки.

Мы уже сказали, что берега Рио-Тринидада в некоторых местах круты и окаймлены по откосу великолепными лесами. В этих-то лесах, на расстоянии двух пушечных выстрелов от того места, где генерал высадил свои войска, он оставил в засаде одну треть своей пехоты; остальных людей он, разделив их на два отряда, разместил в кустах по обеим сторонам дороги, причем, по обычаю американцев, солдаты должны были залечь в траву, чтобы их не было заметно.

Четыре горных орудия поставили на вершине небольшого холма, который возвышался над местностью, а кавалерия, разделенная также на две части, охраняла орудия.

Шум, вызванный этим передвижением и расположением войск, мало-помалу стих, и местность вновь приняла свой прежний пустынный и безмятежный вид. Генерал Рубио так ловко распорядился войсками, что отряд его вдруг стал совершенно невидимым.

Когда на совете военачальников армии техасцев было решено укрепиться в Гальвестоне, вопрос о том, каким способом привести это намерение в исполнение, вызвал горячие споры. Ягуар придерживался мнения, что необходимо переправить войска на бриге, на корвете и на других маленьких судах, которые должны быть собраны для этой цели. К несчастью, этот вполне разумный совет не мог быть приведен в исполнение благодаря предосторожности, принятой генералом Рубио, завладевшего всеми легкими судами. Для того, чтобы вновь собрать необходимое число судов, инсургенты должны были бы потратить слишком много времени, а потому техасцы решили воспользоваться неприятельскими судами, брошенными ими на берегу.

По какой-то роковой случайности совет не захотел поверить словам Джона Дэвиса, уверявшего, что генерал Рубио, укрепившись на очень выгодной позиции, не даст им беспрепятственно завладеть судами, что он бросил эти суда нарочно, чтобы заманить неприятеля в ловушку, где ему будет легко с ним справиться. К сожалению, таинственная личность, о которой мы уже говорили, одна только имела право приказывать, а доводы, представленные Джоном Дэвисом, не убедили ее. Обманутый своими шпионами, человек этот был уверен, что генерал Рубио далек от мысли снова занять Гальвестон и не станет предпринимать каких-либо наступательных действий, прежде чем дождется подкрепления под командой генерала Санта-Анны, а также считал, что мексиканцы заняли пуэбло исключительно с целью обеспокоить этой военной хитростью мятежников.

Это непростительное заблуждение послужило причиной бесчисленных несчастий.

Командирам было отдано приказание наступать, и им оставалось только повиноваться. Хотя это ошибочное решение и было принято, его стали выполнять с большой осторожностью. Бригу и корвету было отдано приказание стать на рейд как можно ближе к берегу, чтобы перекрестным огнем защищать посадку войск от мексиканцев, пожелай они воспротивиться этому. Небольшие мобильные группы были высланы вперед и находились на флангах армии, чтобы очищать ей проход, уничтожая все мелкие посты, которые неприятель расставил вдоль берега. Четыре человека возглавили сильный отряд конных стрелков. Это были Ягуар, отец Антонио, Эль-Альферес и… дон Фелисио Пас, которого, конечно, читатель не ожидал встретить под знаменем мятежников и которого он видел всего несколько часов назад в мексиканском лагере, где он, запершись в комнате, вел продолжительную беседу с генералом Рубио и полковником Мелендесом.

Этим четверым было приказано от имени командующего производить самую тщательную рекогносцировку местности, чтобы не быть захваченными врасплох. Эль-Альферес двинулся вправо, отец Антонио влево, Ягуар остался в арьергарде, а дон Фелисио Пас во главе шестисот кавалеристов составил авангард.

Скажем несколько слов о солдатах, находившихся под командой бывшего мажордома асиенды дель-Меските. Эти солдаты, набранные самим доном Фелисио из пеонов 12, ранее служивших на асиенде, были индейцы, в большинстве своем люди полудикие, сражавшиеся как львы по приказанию командира, которому они были вполне преданы. Они слушались только его одного и не желали повиноваться другим вожакам повстанцев. С того времени как дон Фелисио присоединился к армии мятежников со своими охотниками, он оказал инсургентам немало услуг, а потому за короткое время заслужил всеобщее доверие. Мы скоро увидим, был ли он достоин этого.

Благодаря странной случайности обе армии снялись с лагеря в одно и то же время и почти в один и тот же час шли навстречу друг другу, не подозревая, что через два часа встретятся лицом к лицу.

Сражение под Серро-Пардо было одним из тех кровавых событий, воспоминание о которых сохраняется сотни лет в памяти народной. Чтобы насколько это возможно лучше описать читателю событие, о котором мы повествуем, мы должны сначала сделать краткий обзор местности, где оно произошло. Место высадки мексиканских войск было выбрано генералом Рубио с большим знанием дела. Берег реки в том месте образовывал отлогий скат, кончавшийся у самой воды довольно широким плесом, покрытым высокой травой и группами деревьев. Этот плес был окружен с двух сторон высокими холмами, густо поросшими кустарником; при этом образовалось нечто вроде котловины. Холмы эти носят название Серро-Пардо и Серро-Прието, что значит Бурый холм и Черный холм. Единственной дорогой, которая от берега реки вела в глубь местности, была узкая тропинка, окруженная болотами. Она доходила до подошвы холмов и терялась в ущелье, в том месте, где находился крест. Болота были тем ужаснее, что поверхность их, покрытая высокой шелковистой травой, коварно скрывала от глаз неопытного человека ту страшную опасность, которой он подвергался, ступив ногой в эту засасывающую трясину. Холм Серро-Пардо был гораздо выше Серро-Прието и господствовал над всей местностью; с вершины его море было видно, как на ладони.

Из нашего описания становится ясно, что предприятие, затеянное техасцами, могло иметь успех только в том случае, если бы берег был совершенно пустынным. Однако при существующих обстоятельствах настойчивость командира повстанческих войск была тем менее понятна, что он не только прекрасно знал местность, но еще в самом начале передвижения войск один лазутчик за другим приходили докладывать ему о том же, о чем предупреждал его и Джон Дэвис. Бог, наказывая людей, лишает их разума. Этот умный и серьезный человек, поступки которого бывали всегда так разумны и ясны для каждого, поразительные способности которого граничили с гениальностью, стал вдруг глух ко всем предостережениям, вследствие чего им и было приказано войску немедленно выступить в поход. Тотчас же его армия тронулась в путь.

Дон Фелисио Пас со своими охотниками двинулся первым, а вольные стрелки Ягуара остались в арьергарде. Транкиль, несмотря на полученные им раны, не захотел оставаться в лесу, и его уложили в повозку. Возле него были Кармела и Квониам, которые заботливо ухаживали за ним в то время, как Ланси во главе двенадцати отборных вольных стрелков, переданных в его распоряжение Ягуаром, эскортировал экипаж на тот случай, если бы отряд в пути подвергся бы неожиданному нападению со стороны неприятеля.

Ягуар был печален. Его томило смутное предчувствие грядущих несчастий. Он, всегда такой смелый, предприимчивый, совершавший, точно играя, самые безумные и опасные дела, шел теперь, скрепя сердце, поминутно бросая вокруг себя тревожные и подозрительные взгляды. Конечно, за себя лично он не опасался; что могло для него значить нападение неприятеля? Готовность к встрече с опасностью постоянно жила в нем, горячий воздух сражений, шум битвы, запах пороха опьяняли его и доставляли ему странное сладостное наслаждение. Но теперь возле него была Кармела — Кармела, которую он нашел таким чудом и которую боялся снова потерять. Этот сильный человек почувствовал, как сердце его сжалось при одной только мысли об этом. Вот в чем была причина, почему он настоял, чтобы ему поручили командовать арьергардом — он хотел оберегать молодую девушку и быть каждую минуту готовым прийти к ней на помощь. Главнокомандующий не посмел отказать ему в этом назначении, которого храбрый техасец просил у него, как милости.

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая