Чистое сердце - Эмар Густав - Страница 48

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая

— By God! — воскликнул он радостно. — Я подозревал, что это вы, но не смел этому поверить.

— Почему же? — спросил молодой человек.

— Потому что меня уверяли, что вы умерли.

— Какой черт рассказал вам эту сказку?!

— Это не сказка, отец Антонио меня уверял, что его лошадь перепрыгнула через ваш труп.

Ягуар с минуту размышлял.

— Действительно, — сказал он наконец, — монах рассказал вам правду.

— Как! — воскликнул американец, попятившись от ужаса. — Вы умерли?!

— Э, нет! Не беспокойтесь, — сказал молодой человек. — Я так же жив, как и вы сами.

— Уверены ли вы в этом? — нерешительно сказал суеверный американец.

— Боже мой! Я в этом убежден. Но вполне возможно, что отец Антонио перескочил через мое тело — я несколько часов пролежал в обмороке на поле сражения.

— Вы убедили меня, by God, я очень рад этому.

— Благодарю вас. Но что вы здесь делаете?

— Вы видите, стою на часах.

— Но почему? Разве наших в доме много?

— Нас здесь двенадцать человек.

— Тем лучше. А кто из наших товарищей здесь?

Американец с минуту пристально глядел на Ягуара, потом пожал ему крепко руку и произнес:

— Друг мой, благодарите Бога. Он сегодня оказал вам великую милость.

— Что это значит? — воскликнул Ягуар с тревогой.

— Это значит, что те, кого вы поручили нам охранять, целы и невредимы, несмотря на бесчисленные опасности, которым они подвергались в течение сегодняшнего ужасного дня.

— Это правда?! — воскликнул Ягуар, положив руку на грудь, пытаясь унять порывисто бьющееся сердце. — Они оба там — и Кармела, и Транкиль?..

— Да.

— О, я хочу их видеть! — воскликнул молодой человек, делая шаг к дому.

— Подождите минуту.

— Но почему? — спросил он с беспокойством.

— По двум причинам. Во-первых, прежде, чем дать вам войти, я должен их предупредить о вашем прибытии.

— Вы правы, идите, мой друг, идите, я буду ждать вас.

— Я вам еще не назвал второй причины.

— Какое мне дело до нее, это меня не касается.

— Вас это касается больше, чем вы думаете. Разве вам не интересно знать имя человека, который защищал и спас Кармелу?

— Я не понимаю вас, мой друг, ведь я вам поручил охранять Транкиля и Кармелу.

— Это так.

— Но разве не вы спасли их?

— Нет, — ответил американец, покачав головой, — мне ничего больше не оставалось, как умереть вместе с ними.

— Но кто же спас их в таком случае? О! Кто бы он ни был, клянусь…

— Этот человек, — перебил Джон Дэвис, — один из ваших друзей, Ягуар. Это полковник Мелендес.

— О, я мог бы в том поклясться! — воскликнул восторженно молодой человек. — Почему же я лишен возможности поблагодарить его?

— Вы его скоро увидите.

— Как так?

— В настоящее время он занят поиском безопасного убежища для старого охотника и его дочери. Мы должны пока оставаться в этом домике, и полковник позаботится о том, чтобы отвести от него мексиканских солдат. Как только он найдет надежное убежище, он вернется, чтобы предупредить нас об этом.

— Добр и предан, как всегда! О, никогда я не смогу расквитаться с ним.

— Кто знает? — сказал глубокомысленно американец. — Наша судьба может измениться, и мы сами можем оказаться в положении людей, оказывающих покровительство тем, кто в прежние дни были нашими защитниками.

— Вы правы, мой друг, но расскажите, как все это случилось?

— Вы можете не поверить, но полковник, предчувствуя беду, готовую обрушиться на Кармелу, явился как раз в тот момент, когда мы, осажденные со всех сторон и слишком слабые, чтобы отбить неприятеля, приготовились умереть. Но это было именно так, об остальном вы, конечно, догадываетесь. Просьбами и угрозами он разогнал солдат, которые нас осаждали; затем, не уверенный в том, что окончательно избавил нас от врагов, он проводил нас сюда и сказал, чтобы мы его дожидались, что мы и делаем.

— Конечно, вы поступили правильно, иначе вы проявили бы неблагодарность. А теперь идите, мой друг, я вас жду.

Поняв нетерпение молодого человека, американец тут же пошел в дом.

Ягуар остался один, довольный, что может в одиночестве привести в порядок свои мысли. Он чувствовал огромную радость при мысли, что те, кого он считал мертвыми и с таким отчаянием оплакивал, оказались живы и здоровы, он просто боялся верить такому счастью. Ему чудилось, что он видит сон, и все происшедшее казалось невероятным.

Не прошло и десяти минут, как Джон Дэвис возвратился.

— Ну что? — спросил молодой человек.

— Идите, — ответил тот коротко.

И оба вошли в дом.

Американец провел Ягуара через залу, в котором были распростерты на полу на охапках соломы человек двенадцать техасцев, среди которых находились отец Антонио, Ланси и Квониам. Затем он отворил дверь, и оба искателя приключений вошли в комнату, немного меньшую, чем первая, освещенную дымящимся светильником, стоявшим на столе и распространявшим в комнате слабый свет. Транкиль лежал на постели из звериных шкур, наваленных друг на друга, возле него на скамье сидела Кармела. Увидав молодого человека, она вскочила и бросилась ему навстречу.

— О! — воскликнула она, протягивая ему руку. — Слава Богу, вот и вы! — И нагнувшись, она подставила ему лоб для поцелуя.

Ягуар почтительно коснулся его губами, и это был единственный ответ, который он мог дать — так сильно было испытываемое им волнение.

Транкиль, с трудом поднявшись, протянул молодому человеку руку, и тот поспешил к нему.

— Теперь, что бы ни случилось, — сказал он с дрожью в голосе, — я спокоен за участь моего бедного ребенка, потому что вы со мной. Мы очень беспокоились о вас.

— Увы! — ответил Ягуар. — Я страдал еще больше вас.

— Но что с вами? — воскликнула Кармела. — Вы побледнели, вы шатаетесь! Вы ранены, мой друг?

— Нет, — ответил Ягуар слабым голосом, — это от счастья, волнения и радости увидеть вас снова. Ничего, не беспокойтесь.

Говоря это, Ягуар в изнеможении опустился на стоявшую возле него скамью.

Кармела, сильно обеспокоенная, подбежала к нему. Джон Дэвис, поняв, что требуется другу, дал ему выпить глоток вина. Причиной дурноты Ягуара были волнения, которые он испытал, вместе с усталостью и голодом. Как только он пришел в себя, Транкиль, человек опытный, приказал дочери приготовить какую-нибудь еду для Ягуара, но та, казалось, не слышала его.

— Не правда ли, Ягуар, — сказал тогда охотник, смеясь, — хороший обед — единственное лекарство, в котором вы нуждаетесь?

Молодой человек попробовал улыбнуться и ответил, что несмотря на дурное мнение, которое составит теперь о нем донья Кармела, он должен признаться, что буквально умирает с голоду.

Молодая девушка, убежденная этими прозаическими словами, тотчас же принялась готовить ему ужин, хотя провизии у нее было очень мало. Тем не менее через несколько минут ужин был подан, и Ягуар оказал ему должное, предварительно извинившись перед молодой хозяйкой, сидевшей за столом напротив него. Та, успокоившись на его счет, снова повеселела и стала поддразнивать молодого человека, тот же храбро парировал ее замечания.

Остальная часть ночи прошла в тихой, сердечной беседе троих людей, которые уже не думали, что увидятся когда-нибудь снова. На восходе солнца часовой, стоявший на посту у домика, неожиданно крикнул: «Кто идет?» — и несколько всадников остановились у дверей.

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая