Охотники за пчелами - Эмар Густав - Страница 43

• Предыдущая
• 43/64
• Следующая

— Это мне известно.

— Вот как! — Каменное Сердце бросил гневный взгляд на старика.

— Разве я не говорил тебе, что не теряю тебя из вида?

— Да, что касается моих личных дел.

— Словом, настал час пожать то, что мы посеяли этим разбойникам Они лучше краснокожих, на которых я не могу положиться полностью, будут нам служить в нашей борьбе с их соотечественниками знанием испанской тактики и искусством обращаться с огнестрельным оружием. На этом твоя миссия в отношении этих леперов почти кончена, начинается моя. Мне нужно напрямую связаться с ними.

— Как хотите. Спасибо, что вы снимаете с меня ответственность за дело, цель которого вы не потрудились мне объяснить. С величайшим удовольствием предоставлю вам право лично договариваться с негодяями, которых я завербовал к вам на службу.

— Я понимаю, какие причины побуждают тебя желать возвратить себе свободу. Я одобряю тебя, тем более что первый внушил тебе мысль о необходимости короче познакомиться с очаровательной дочерью дона Педро де Луна.

— Ни слова более об этом, — запальчиво сказал дон Фернандо. — Если до сих пор я соглашался, не рассуждая повиноваться вашим приказаниям, то теперь настало время поставить вопрос ребром во избежание недоразумений в будущем. Уже только ради одного этого было достаточно, чтобы заставить меня явиться сегодня на ваш зов.

Тигровая Кошка окинул молодого человека проницательным взором и сказал:

— Говори же, безумец, не замечающий бездны, разверзшейся у тебя под ногами. Говори, я слушаю.

Дон Фернандо молчал несколько минут, прислонившись к узловатому стволу тополя, не поднимая глаз от земли.

— Тигровая Кошка, — заговорил он наконец, — я не знаю, кто вы и какая причина вынудила вас отказаться от цивилизованной жизни, удалиться в пустыню и принять индейские обычаи. И не хочу знать. Каждый должен отвечать за свои поступки и согласовывать их со своей совестью. Что касается меня лично, то вы никогда не говорили мне ни слова, где я родился, ни о семье, куда уходят мои корни, хотя воспитывали меня вы. Детская память сохранила еще одного человека помимо вас. Я сомневаюсь, что между нами существует родство. Будь я ваш сын или хотя бы только отдаленный родственник, я уверен, что получил бы совсем иное воспитание.

— Что ты хочешь этим сказать? Какие упреки осмеливаешься ты делать мне? — гневно перебил его старик.

— Не прерывайте меня, Тигровая Кошка, позвольте мне высказать вам все до конца, — печально ответил дон Фернандо. — Я не упрекаю вас, но с тех пор, как под именем дона Фернандо Карриля вы вынудили меня приобщиться к цивилизации, я вопреки моей воле и без сомнения вашей многое узнал. У меня раскрылись глаза. Я понял значение двух слов, которых до той поры не понимал. Эти два слова изменили не характер мой, но мой взгляд на вещи, потому что со времен моей юности, с какой целью я не могу и не хочу угадывать, вы старались культивировать во мне все дурные качества и всячески заглушать те немногие добрые, которыми я, вероятно, обладал бы теперь. Словом, теперь я четко различаю добро и зло. Я знаю, что все ваши усилия были направлены на то, чтобы сделать из меня хищного зверя. Удалось ли вам это, ответит будущее. Судя по чувствам, которые кипят во мне, когда я говорю с вами, вам это, пожалуй, удалось. Короче говоря, я больше не желаю быть вашим рабом. Я слишком долго служил в ваших руках орудием для достижения целей, которых я не понимал. Вы сами столько раз повторяли мне, что семейные узы не существуют в природе, что это нелепый предрассудок, что сильный человек должен свободно идти по жизни, без друзей и без родных и не признавать иного властелина, кроме собственной воли. Вот эти принципы, которые вы мне постоянно внушали, я нынче претворяю в жизнь. Мне все равно, кто я: дон Фернандо Карриль, мексиканский аристократ, или Каменное Сердце, охотник за пчелами. Обратив по вашим советам неблагодарность в добродетель, я возвращаю себе свободу и независимость. Отныне за вами нет права вмешиваться в мою жизнь ни с добрыми, ни с дурными намерениями. Отныне я буду руководствоваться собственным разумом, чем бы это ни обернулось для меня впоследствии.

— Хорошо, дитя, — ответил Тигровая Кошка с насмешливой улыбкой, — действуй как знаешь. А все-таки ты скоро вернешься ко мне, потому что помимо твоей воли ты принадлежишь мне. Ты сам в этом убедишься скоро. Но я не сержусь на тебя за то, что ты так говорил со мной. Это говорил не ты, а твоя страсть. Я очень стар, Фернандо, но не настолько стар, чтобы не помнить моей собственной молодости. Любовь овладела твоим сердцем. Когда она окончательно испепелит его, ты вернешься в пустыню, потому что к тому времени ты в полной мере изведаешь ту жизнь, в которую сейчас стремишься, ничего о ней не разумея. Ты поймешь, что человек всего лишь перышко, несомое ветром страстей, и даже тот, кто считает себя сильнее всех на свете, под расслабляющим дыханием любви становится слабым и безвольным. Но хватит об этом. Хочешь быть свободным — будь. Но прежде ты должен дать мне подробный отчет о том поручении, которое я тебе дал.

— Я готов это сделать. Вы явитесь от моего имени к вакеро. Этот алмаз, — прибавил он, сняв перстень с пальца, — будет вашей визитной карточкой. Они предупреждены. Вы покажете им этот перстень, и они будут вам повиноваться как мне.

— В каком месте собираются эти люди?

— Вы встретите их в таверне в новом поселении Сан-Лукар. Но неужели вы действительно отважитесь войти в президио?

— Конечно. И еще один вопрос. При том, что ты сейчас мне сказал, могу ли я рассчитывать на тебя, когда настанет время действовать?

— Да, если то, что вы намерены сделать, согласуется с порядочностью и справедливостью.

— Ты что, начинаешь выставлять мне условия?

— Разве я не предупредил вас? Или вы предпочитаете, чтобы я остался нейтральным?

— Нет, ты мне нужен. Конечно, ты будешь жить в доме, который купил. Надежный человек будет держать тебя в курсе дел, а когда настанет решающий момент, я убежден, ты будешь рядом со мной.

— Может быть. Но на всякий случай не рассчитывайте это.

— Напротив, я рассчитываю, и вот почему. Сейчас ты целиком во власти любовных страстей, и, естественно, это сказывается на всех твоих суждениях. Но через месяц неизбежно случится одно из двух: или ты добьешься успеха и успеешь пресытиться любовью и тогда ты с радостью вернешься в пустыню, или ты не добьешься успеха, и ревность, оскорбленная гордость породят в тебе жажду мести, и ты с радостью воспользуешься случаем, который я тебе доставлю для этого.

• Предыдущая
• 43/64
• Следующая