Кречет. Книга I - Бенцони Жюльетта - Страница 11

• Предыдущая
• 11/105
• Следующая

Я умоляю вас – не ходите к нему…

Слова девушки слишком хорошо соответствовали чувству недоверия, которое внушил Жилю человек из Нанта с первого же взгляда, чтобы юноша усомнился хоть на мгновение. Притом в ее голосе была искренность и убедительная страстность.

Однако кое-чего он еще не понимал и не удержался от расспросов:

– Давно ли нантец здесь?

– Два месяца, может быть, три… может быть, дольше… я не знаю.

– А другие мальчики приходили к нему за это время?

– Приходили… трое или четверо, кажется.

– И вы… их тоже предупредили?

Он услыхал, как ее дыхание стало более частым, и понял, что она колеблется. Однако это продолжалось недолго.

– Нет! – ответила она. – Это было бы слишком опасно, если бы нантец узнал… или Йан Маодан, мой хозяин, со мной тоже могло бы что-нибудь случиться…

– Но почему вы рискуете сейчас? Почему рискуете из-за меня?

– Потому что…

Она не договорила и внезапно прижалась к Жилю. Ее руки обвили шею юноши, и он почувствовал, как ее горячий рот касается его рта. Поцелуй был коротким, легким, но страстным. Всего лишь секунду он ощущал всем своим телом тело Манон, затем она отстранилась, будто обожглась, и прошептала, слегка задыхаясь:

– ., не спрашивай меня, почему я это сделала, я и сама не знаю. Знаю только, что ты мне нравишься, как никто еще никогда не нравился!

Когда я увидала, как ты сидишь рядом с нантцем, мне почудилось, будто ты чайка, попавшаяся на птичий клей. Тогда я поняла, что, если я допущу, чтобы тебя сделали рабом, я не смогу уснуть больше… Теперь я все сказала и должна вернуться! Воспользуйся моим советом, но так, чтобы никто не знал, что это я дала его тебе, если не хочешь иметь на совести мою смерть.

Она собиралась уйти, но Жиль удержал ее. Он сделал это почти машинально, может быть, из-за странного чувства, пробудившегося в нем после соприкосновения с телом девушки. Это чувство слегка напомнило ему о том, что он испытывал, глядя на Жюдит.

– Ты спасла мне больше чем жизнь! Скажи, как мне отблагодарить тебя?..

Он услыхал смех и увидел ее блеснувшие в темноте зубы.

– Ты придешь, чтобы перерезать веревку в тот день, когда меня будут вешать!

– Но почему же тебя будут непременно вешать, Манон?

– Я принадлежу Йану Маодану, и рано или поздно, но его обязательно арестуют. Тогда мне придется последовать за ним до самого конца.

– Ты его любовница?

– Да, и он дорожит мной. Но я бы хотела отдать тебе то, что он берет каждую ночь. Слушай!.. Около ворот Буро по правую руку есть одноэтажный домишко. Там живет моя сестра, она больна и прядет лен, чтобы заработать на жизнь.

По воскресеньям я часто прихожу туда, когда стемнеет, чтобы не повредить ей. Если ты хочешь меня, приходи в один из воскресных вечеров. В конце концов, я думаю, что это будет самый лучший способ меня отблагодарить! Ты только постучи пять раз… вот так!

Она убежала, оставив Жилю смутное сожаление и глубокое чувство благодарности. От мысли о том, что ожидало бы его и Жан-Пьера, если бы маленькая служанка не прониклась к нему такой странной и неожиданной нежностью, его бросило в дрожь. Благодаря Провидению и Манон было еще не слишком поздно, чтобы избежать опасности, но нужно было еще предупредить и Жан-Пьера и помешать тому отправиться завтра на опасную встречу с нантцем.

Надеясь перехватить своего товарища, он повернул назад к «Красному горностаю», но остановился, не доходя до таверны, чтобы не испугать Манон. Спрятавшись в углублении соседней двери, чтобы остаться незамеченным и меньше мерзнуть, он ждал, когда Жан-Пьер выйдет и пройдет мимо него, возвращаясь домой.

Жиль прождал более часа, затем, потеряв терпение, решился заглянуть в грязные окна таверны. Прижавшись лицом к стеклу, он обнаружил, что за столом, где раньше сидел человек из Нанта, никого нет. Нантец исчез, Жан-Пьер тоже…

Но он мог возвратиться домой и другим путем, не проходя через ворота Сен-Венсан, пока Жиль разговаривал там с Манон!

Ночь становилась все чернее. Жиль подумал, что Жан-Пьер обязательно будет в коллеже завтра утром, тогда он его и предупредит. Подумав так, он отправился домой, бросился на кровать, даже не раздевшись, и спал беспокойным сном до самого пения петухов.

В числе первых он явился утром в коллеж, но напрасно ждал там Жан-Пьера: юноша так и не пришел. Никогда еще день не казался таким длинным снедаемому беспокойством Жилю. Когда же вечером учеников наконец отпустили, он стремглав побежал на улицу Девственниц, где жил мастер Керель, плотник.

Поскольку раньше тесной дружбы между ними не было. Жиль никогда еще не бывал в доме у Жан-Пьера, но был готов на все, чтобы вырвать беднягу из лап ожидавшей его судьбы. Однако тщетно он пытался достучаться в запертую дверь, никто не откликался. Лишь соседка Керелей, привлеченная шумом, открыла свою дверь и, выйдя на порог, сообщила Жилю, что мастер Керель с семьей уехал накануне утром в Лудеак на свадьбу своей двоюродной сестры.

– Но Жан-Пьер не мог уехать! – запротестовал Жиль. – Я видел его вчера вечером!

Однако женщина была явно не из тех, что позволяют кому бы то ни было подвергать свои слова сомнению. Она отступила назад за дверь и заперла ее, прокричав:

– Убирайся! Я тебе все сказала…

Жиль больше не настаивал. Впрочем, он уже знал достаточно. Вот чем объяснялась спешка, которую Жан-Пьер выказывал, желая покинуть Ванн: он хотел воспользоваться неожиданным отъездом своих родителей, и ему было проще простого добиться их согласия остаться дома. Говорили, что папаша Керель не шутит, когда речь идет об учебе его сына, так что не могло быть и речи о том, чтобы Жан-Пьер пропустил несколько дней занятий из-за таких пустяков, как свадьба кузины. Но где же он мог быть сейчас?

С тяжелым сердцем, охваченный ужасным чувством одиночества и бессилия. Жиль последовал за своими мыслями, которые увлекали его в порт.

Жан-Пьер должен был отплыть с вечерним приливом, который достигнет своей полноты в 10 часов вечера. Да и нантец назначил ему встречу, как и накануне, в «Красном горностае».

Дойдя до таверны, он уже был готов решиться на все. Пусть это повлечет за собой самые страшные несчастья, но он вырвет у того мерзавца тайну места, откуда собирается отплыть его товарищ.

Жиль так боялся за Жан-Пьера, что даже не осознавал опасности, которой мог подвергнуться он сам.

Перед тем как ступить на порог, он осенил себя быстрым крестом, затем открыл дверь.

Представшая его глазам картина была в точности такой же, как та, что он застал вчера, так что Жиль на секунду подумал, что время повернулось вспять. Он увидел те же спины, те же клубы дыма, те же лица. Йан Маодан стоял за стойкой в той же позе, что и вчера, а две служанки по-прежнему сновали от столика к столику, совершая те же движения. Да, все было как вчера… за исключением одного: нантца за столом не было!

Сердце Жиля забилось быстрее, но он стиснул зубы, выпрямил спину и уверенным шагом направился к стойке. Йан Маодан следил за его приближением, нахмурив брови.

– Чего тебе, мальчик? – спросил он грубым голосом. – Ты слишком молод для рома и девок!

Начало не сулило ничего хорошего. У Йана Маодана была слишком цепкая память, чтобы не припомнить вчерашнего посетителя, но Жиля его слова не обескуражили.

– Я хочу видеть нантца! – холодно ответил он.

Хозяин таверны утер нос рукой, волосатой, как медвежья лапа, прочистил горло, сплюнул, издал смешок, затем объявил:

– Плохи твои дела! Его здесь нет!

– Однако он мне вчера сказал, что я найду его здесь, когда пожелаю!

– Может, и сказал! Но все, что я знаю, так это то, что его здесь нет и что сегодня он не придет.

Чего тебе от него надо?

Жиль не ответил на вопрос, сжал кулаки, и его взгляд, устремленный на Йана Маодана, становился все более тяжелым.

– Это наши с ним дела, – выговорил он наконец. – Вы можете мне сказать, где его найти?

– Нет! – был ответ.

Йан почти выкрикнул это слово, и Жиль сразу же ощутил, как вокруг воцарилось молчание и все присутствующие посмотрели на него. Он приметил Манон, застывшую от страха у конца стойки и вцепившуюся обеими руками в поднос.

• Предыдущая
• 11/105
• Следующая