Выбери любимый жанр

Вождь Сожженных лесов - Эмар Густав - Страница 16


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

16

Давно уж он не был так сильно взволнован; его сильная, закаленная в беспрерывной борьбе с опасностями и лишениями натура не выдержала; его мужество изнемогало под гнетом тяжелого воспоминания о давно минувшем счастье; после стольких лет немых страданий и сосредоточенности в самом себе его затаенные чувства пробудились с новой силой, и он плакал как ребенок.

— Да, — отвечала донна Розарио, растроганная его страданиями, — он говорил нам это каждый день, а мать наша повторяла нам после его слова, так что мы, вырастая, все более и более любили вас; когда же несчастье постигло нас, мы с братом в минуты страшного отчаяния, бедные сироты, оставленные всеми, говорили друг другу: не будем падать духом, если жив еще Валентин, наш второй отец, если Бог нам сохранил его, он спасет нас!

— Это правда? Вы говорили это? — воскликнул Искатель следов с воодушевлением, — так вы надеялись на меня?

— Да, иначе я не обратилась бы к вам теперь.

— Это правда, но действительно ли вы, Розарио, свободны здесь, в этом лагере?

— Да, отец мой, я здесь совершенно свободна и окружена самым почтительным вниманием, — отвечала молодая девушка совершенно спокойно. — Капитан Грифитс поступил со мною, как поступил бы каждый честный человек; без него я бы погибла.

— Все ли то справедливо, о чем вы мне писали?

— Все. У меня нет никаких причин на что-нибудь пожаловаться. В письме своем, сколько мне помнится, я старалась только выразить всю мою признательность к этому честному человеку, который, не зная меня, не задумался подать мне помощь и вырвать из рук бандитов, которые готовы были увлечь меня.

— Хорошо, дитя мое, если все это так, то я отблагодарю капитана Грифитса, и поверьте мне, что он останется доволен услугой, которой я отплачу ему за ваше спасение.

— Благодарю, но вы мне ничего не сказали о моем брате. Вероятно, его нет при вас?

— Нет, дитя мое, — печально ответил Валентин, — но я надеюсь скоро получить о нем известия.

— Бедный Луи! — сказала молодая девушка голосом, в котором слышались слезы, — что с ним сталось!

— Успокойтесь, дитя мое, быть может, скоро и он также будет в безопасности.

— Вы так думаете? — быстро спросила донна Розарио.

— Я имею основания предполагать это, моя милая.

— Какие?

— Есть два человека, которые хлопочут о вашем освобождении: я, исключительно посвятивший себя этому, другой…

— Кто другой? — прервала она его с нетерпением.

— Старый друг вашего семейства, родственник вашей матери, который видел вас еще в детстве, вас и вашего брата, и который вас любит…

— Дон Грегорио Перальта! — радостно воскликнула молодая девушка.

— Да, вы угадали, мое милое дитя.

— Нет, — отвечала она с очаровательным движением головы, — мне подсказало мое сердце. О, если он взял на себя труд отыскать моего брата, то он найдет его, я в этом уверена.

— И я также, потому что он безгранично вам предан.

— О да! Он всегда любил нас, ведь это он уведомил вас о постигшем нас несчастии, не правда ли?

— Да, дитя мое, это он.

— А я сомневалась в этом! — воскликнула вдруг она. — О, отец мой! Я думаю, что с этой минуты я становлюсь счастливой.

— Я употреблю все усилия, чтобы вы не ошиблись, дитя мое. А теперь, милая Розарио, когда мы оба сделались немного хладнокровнее, поговорим о вещах более серьезных.

— Говорите, мой добрый отец, мой дорогой Валентин, я вас слушаю, как самая покорная дочь. Если мой другой отец и моя добрая мать видят нас с неба и следят за своей дочерью, то они должно быть очень счастливы тем, что видят нас наконец вместе; они знают, что я ограждена теперь от всевозможных бедствий.

— Да, дитя мое, они очень счастливы, потому что от них ничто не скрыто; они все читают в сердцах наших. Но ваше место, дорогое дитя мое, не здесь, среди этих солдат, где угрожают вам всевозможные опасности.

— Это правда.

— Согласны ли вы оставить этот лагерь и последовать за мною?

— Если вы находите это нужным, то я сейчас же готова ехать с вами.

— Но я хотел бы знать ваше желание.

— О, это мое единственное желание! Я приняла покровительство этого честного и учтивого человека, но теперь, когда вы за мною приехали, когда вы здесь, я должна и я хочу отправиться вместе с вами — разве вы не принадлежите к нашему семейству?

— К несчастью, нет, бедное дитя.

— Но вы позволите мне, не правда ли, взять с собою эту молодую девушку, моего друга, которая мне очень преданна?

— О, я не оставлю вас, госпожа! — воскликнула Гарриэта Дюмбар, целуя ее руки, — разве я не поклялась вечно оставаться с вами?

— Не беспокойтесь, mademoisell, — сказал Валентин с улыбкой, — друзья моей дочери — мои друзья; вы и Пелон будете сопровождать донну Розарио.

— Слава Богу! — воскликнула Гарриэта Дюмбар, радостно всплеснув руками. — Я знала, что ваш названый отец согласится оставить меня при вас.

— Успокойся же, милая моя, — сказала донна Розарио, обнимая молодую девушку.

— Дорогое дитя мое, — сказал Валентин, — приготовьтесь же к отъезду, между тем как я отправлюсь поблагодарить капитана Грифитса за оказанную вам услугу.

— Мне кажется, что я, со своей стороны, могу поблагодарить его и после, перед отъездом, не правда ли? Это будет и удобно и прилично для меня.

— Конечно, вы должны это сделать, но поспешите, дитя мое.

— Хорошо! Но разве вы уйдете, не обняв меня?

— О, извините, извините, дитя мое! — воскликнул Валентин, заключая ее в свои объятия.

Он вышел.

— Как она похожа на свою мать, — прошептал Искатель следов. — То, что она называет меня отцом, какою-то болью отзывается в моем сердце.

Он подошел к Пелону, который, вычистив лошадей, на которых они приехали, хлопотал о том, чтобы накормить их.

Валентин спросил его, где квартира капитана.

— Не знаю, где он теперь, — отвечал Пелон, — но вот идет лейтенант Маркотет, он проводит вас.

— Благодарю, — сказал Валентин.

И он подошел к лейтенанту, который с сигарой во рту обходил лагерь.

Увидев Искателя следов, Маркотет пошел к нему навстречу и почтительно раскланялся.

— Чем могу служить вам, милостивый государь? — спросил он.

— Я желал бы, милостивый государь, видеть капитана Грифитса, — отвечал Валентин, в свою очередь раскланиваясь, — но не знаю, где могу найти его.

— Вы желаете знать, где его квартира?

— Да, милостивый государь, и, во-вторых — может ли он меня принять?

— Ничего нет легче, как ответить вам на оба вопроса: не угодно ли вам следовать за мною.

Они оба прошли вкось через весь лагерь и через пять или десять минут остановились перед небольшим домиком, стоявшим отдельно от прочих хижин лагеря, у дверей которого стоял вооруженный охранник.

— Вот, милостивый государь, квартира капитана, — сказал лейтенант. — Не угодно ли вам подождать одну секунду, пока я доложу о вас капитану?

Валентин молча поклонился.

— Войдите, милостивый государь, если желаете, — сказал Маркотет, снова показываясь на пороге, — капитан к вашим услугам.

— Благодарю вас, милостивый государь, — отвечал Валентин и вошел в комнату.

Капитан был один; он лежал во всю длину свою на огромной карте гор Рошез, на которой накалывал некоторые пункты булавками с разноцветными головками.

Увидев охотника, он тотчас же встал и вежливо приветствовал его.

Эти два человека в первый раз встречались лицом к лицу.

Одного пристального взгляда было для них обоих достаточно, чтобы оценить друг друга.

Оставшиеся еще у Валентина подозрения относительно поведения капитана исчезли в первую же минуту.

Джон Грифитс, со своей стороны, при виде этой честной открытой физиономии почувствовал невольное уважение к человеку, которого боготворили все обитатели пустыни.

Охотник поклонился и взял стул, предложенный ему капитаном.

— С кем имею честь говорить? — спросил капитан, садясь на свое место.

— Я тот, — отвечал охотник, — за которым посылала сегодня утром нарочного дама, которую вы так великодушно спасли.

16
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело