О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - Голынский-Михайловский Антоний "архиепископ" - Страница 34

Свт. Игнатий в письме к новоначальному советует, как и многие другие отцы, никоим образом не оставлять Иисусову молитву во время церковной службы: «В церкви иногда внимайте богослужению, а иногда умом произносите молитву, не переставая внимать и богослужению. Можно вместе и молиться умом, и внимать церковному молитвословию. Первое споспешествует второму, а второе первому»^{90}.

{137}

Преподобный старец Варсонофий Оптинский, отвечая на вопрос, как можно одновременно и слушать, и молиться, объясняет, что происходит с опытным молитвенником: «Имеющему внутреннюю молитву молитва так же свойственна и естественна, как дыхание. Что бы он ни делал, молитва у него идет самодвижно, внутренно. Так и за службой в церкви молитва у него идет, хотя он в то же время слушает, что поют и читают… Мешает ли нашей беседе то, что мы дышим? Нет. Ну вот, так же и молитва идет у тех, кто стяжал молитву внутреннюю»^{91}.

Современный старец схимонах Паисий Афонский считает, что внешние помехи бывают даже полезны в начале пути: «Если хочешь стать исихастом, чтобы пребывать в покое, стяжи прежде с помощью благих помыслов внутреннюю тишину посреди внешнего шума»^{92}. При занятии трудом физическим очень полезно одновременно творить молитву и следить за делом. «Но когда кто делает тонкую работу, нужно молиться, чтобы Бог помогал и просвещал, однако творить молитву нужно сердцем; умом же следует внимать внешнему делу, чтобы не сделать какой-либо ошибки… Когда заняты хлопотной работой и трудно сосредоточиться, тогда очень помогает тихое пение, не беспокоящее других»^{93}. «Если кто находится на площади Согласия и имеет ум собранным, он находится как бы на Афоне, и если кто, находясь на Афоне, не имеет собранного ума, то он находится как бы на площади Согласия»^{94}.

Старцу Паисию вторит игумен Иаков Эвбейский: «Нас освящает не место, а образ жизни. Можно быть на Святой Горе, а помыслом — вне, в миру. Можно быть телесно и здесь, а мысленно — на Афоне. Если ты настоящий монах, то, куда бы ты ни поехал, Афон для тебя везде»^{95}.

Старец Иосиф Исихаст дает в своих письмах наставления мирянам: «Так как ты в миру и у тебя есть разные хлопоты, совершай молитву, когда находишь время. Но понуждай себя постоянно, чтобы не расслабиться. А что касается созерцания, о котором ты спрашиваешь, так это там трудно, ибо требуется совершенное безмолвие… Везде произносится молитва: и сидя, и в постели, и на ходу, и стоя… Нужна борьба: стоя, сидя. Когда устанешь, садишься и опять встаешь, чтобы тебя не одолел сон. Это называется деланием. Ты показываешь свое намерение Богу». А своему духовному сыну — священнику старец советует: «Учи всех молиться умно, чтобы непрестанно говорили молитву… Вначале устами и умом. Затем умом и сердцем. И они найдут вскоре путь жизни, дверь рая»^{96}.

{138}

Учение святых отцов рассматривает Церковь как лечебницу, предназначенную для исцеления человека ради спасения его души от вечной погибели. Человеческое сердце, в системе этих понятий, является сущностью души человека, а ум есть энергия души. В нормальном положении эти два начала должны быть естественно слиты в одно неразрывное целое, то есть ум должен быть соединен с сердцем, что и образует здоровое целомудренное состояние души. Таковым устроением обладал человек до грехопадения, ныне того же возможно достичь лишь по благодати на высших степенях умного делания.

Помимо ума (νούς) человек обладает рассудком (λογικόν)[45], деятельность которого «территориально» связана с областью головного мозга. В понятиях православной аскетики, ум и рассудок есть два совершенно различных начала. Предназначение рассудка — заниматься земными попечениями, назначение ума — находиться в непрерывном общении с Богом. Одно из катастрофических последствий грехопадения состоит в том, что ум отделился от сердца и соединился с рассудком. В таком состоянии ум усвоил себе в качестве основной деятельности совместную с рассудком заботу о земном, вместо пребывания в молитвенном памятовании о Боге. Это ненормальное состояние, когда ум и рассудок существуют слитно, стало присуще человеку от рождения, вследствие чего православное понимание строения человеческой души было забыто вне Церкви и мир отождествил оба эти понятия — ум и рассудок стали синонимами, означающими деятельность головного мозга.

Таким образом, исцеление человеческой души понимается Церковью как исправление того, что было повреждено. Требуется отделить ум от рассудка и вновь соединить его с сердцем. Основное средство для этого — умное делание.

Наш современник митрополит Иерофей (Влахос) в своей работе «Православная духовность» обстоятельно показывает, на чем основано святоотеческое учение о душе, уме и сердце: «По священному Преданию православной Церкви, сердце и ум являются средоточием православной духовности. Именно это средоточие должен уврачевать человек, чтобы исцелиться душой и телом… Душа теснейшим образом связана с телом человека… Согласно православному учению, Бог управляет миром через Свои нетварные энергии. Как Бог действует в природе, так, по слову

{139}

прп. Григория Синаита, и „душа действует в членах тела и направляет каждый член к собственному действию“. Итак, как Бог управляет миром, так душа — телом». Это истолковывается так, «что душа охватывает тело и животворит его, что не душа содержится в теле, но она сама содержит тело человека…[46]

Подобно тому как Бог имеет Сущность и энергию, душа как образ Божий также имеет сущность и энергию. Разумеется, Сущность и энергия Божии нетварны, в то время как сущность и энергия души тварны… Сущность Солнца — вне атмосферы Земли, в то время как его световая, тепловая энергия достигает Земли и освещает, обогревает нас. То же самое происходит со всеми вещами[47]. Сущность души сконцентрирована в сердце… в то время как энергия души проявляется через помыслы… Мы можем говорить о душе как о духовной составной части человека, о сердце как о сущности души и об уме как об энергии души. Таким образом, когда ум входит в сердце и действует в нем, то достигается единство между умом (энергией), сердцем (сущностью) и душой… Приведем исчерпывающе точное высказывание свт. Григория Паламы: „Когда единое ума становится тройственным, оставаясь при этом единым, тогда соединяется с Богоначальной Троической Единицей, затворяет всякий вход для прелести и стоит выше плоти, мира и миродержителя“». Так при помощи благодати Божией обретается единение и общение со Святой Троицей. «Всякая духовность вне этой перспективы неправославна».

Цель аскетики — привести человека к обожению, к соединению с Троичным Богом. «Чтобы достичь единства с Богом, следует сперва при помощи благодати Божией достичь единства души. Грех фактически есть рассеяние сил души, прежде всего рассеяние энергии души, то есть ума, на тварное и отделение ума от сердца… Он [ум] совершает противоестественное движение, когда оказывается порабощенным твари и страстям… Ум, который рассеивается на внешнее и расточается на мир чув