О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - Голынский-Михайловский Антоний "архиепископ" - Страница 38

Прп. Симеон Новый Богослов: «Чем душа занята и о чем разглагольствует наяву, о том мечтает или философствует она и во сне… Когда желательная часть души движется на страсти, утехи, наслаждения и удовольствия мира сего, тогда душа видит и сны, подобные сему. И опять, когда раздражительная часть души озверяется и рассвирепевает против однородных себе людей, тогда и в сновидениях видятся нападения зверей и пресмыкающихся, войны и брани, споры и бой в судах с теми, с коими состоят в раздоре. Когда же умовая часть души надымается в тщеславии и гордости, тогда во сне мечтаются воспарения на воздух на кры

{149}

льях или восседания на высоких креслах судей и властителей народных, торжественные выходы и встречи. У тех только бывают истинные во сне видения, — которых ум благодатию Святаго Духа сделался прост и свободен от всякого давления со стороны страстей и от рабства им»^{116}.

Прп. Григорий Синаит: «В мысленной силе души рождаются и действуют помыслы, в раздражительной — зверские страсти, в вожделетельной — скотские похоти, в уме — мечтательные воображения, в рассудке — мнения… Одни страсти суть телесные, а другие душевные; иные суть страсти похоти, иные страсти раздражения и иные — мыслительные; и из сих — иные страсти ума и иные — рассуждения. Все они разносочетаваются между собою и друг на друга действуют — и от того изменяются… Душа сама по себе имеет силу хотения и мужественную энергию к действованию, что есть сила раздражительная; но, будучи создана разумной и духовной, она не получила вместе с бытием похоти и гнева… После породились похоть и ярость зверская. Уже по преступлении, когда впал человек в тлю и в дебельство плоти, по необходимости возникли в нем похоть и ярость. Почему, когда плоть господствует в нем, похоть и гнев сопротивляются душевным желаниям. Когда же мертвенное сие покорится разуму, тогда они содействуют душе в делании добра»^{117}.

Прп. Иоанн Кассиан Римлянин: «Так как все мудрецы различают в душе тричастную потребность, то и недугом каким-нибудь повреждается или разумная, или раздражительная, или вожделевательная часть… Каждого из нас злые духи хитрой злокозненностью искушают, расставляя коварные сети… например, когда видят, что разумные части нашей души повреждены, усиливаются обольстить нас… доводят до того, что впадаем в оскорбление Бога… Так и Ирода чрез раздражительную часть души хитрейший враг подстрекнул к избиению стольких младенцев оттого, что знал, что эта часть в нем была больше повреждена. Это думал тот же дух и о Господе нашем, когда искушал Его в этих трех расположениях души, в которых, как знал, пленяется весь род человеческий… Он искушал вожделевательную часть духа Его, говоря: скажи, чтобы камни сии сделались хлебами; искушал раздражительную часть, когда старался подстрекнуть Его к желанию власти над настоящим веком и к желанию царств этого мира; разумную часть искушал, когда говорил: если Ты Сын Божий, бросься вниз (Мф. 4:3–9)… Обольщение его не имело никакого успеха, потому что… не нашел в Нем ничего поврежденного. Потому никакая часть души Его, искушаемая наветами врага, не соглашалась с ними»^{118}.

{150}

«Дабы устоять в сем подвиге» тяжелейшей брани, сопряженной с бесоявлениями, владыка Антоний советует лишь одно — всеми силами держаться за молитву. Но в этой борьбе можно и не устоять, никто здесь не застрахован от прельщений, несмотря ни на свой опыт, ни на то, что ум уже молится вместе с сердцем. Свт. Феофан об этом пишет: «И здесь еще возможно заблуждение, потому что часть умно-сердечной молитвы есть самодельная, трудовая; а где мы, там всегда есть возможность падения в прелесть, точно так же, как и в грех. Безопасность начинается, когда утвердится в сердце чистая и непарительная молитва»^{119}.

Оптинский старец прп. Варсонофий рассказывал: «Томительное, часто безотрадное состояние, предваряющее получение молитвы Иисусовой внутренней, не бывает обязательно с каждым. Но общий порядок стяжания молитвы Иисусовой тот, что достигают ее трудами и скорбями, в числе которых имеет себе место томительное состояние духа». Старец вспоминал, что еще до монастыря, будучи военным, он, прочитав «Рассказы странника», сразу взялся за дело: «Достал я себе четки и начал Иисусову молитву. Вскоре начались разные звуки, шелесты, удары в стену, окно и прочие явления. Их слышал не только я, но и мой денщик. Мне стало страшно и ночевать одному… и я через четыре месяца не выдержал и бросил занятия молитвой Иисусовой. Потом я спрашивал о. Амвросия об этом. Он мне сказал, что не должно было бросать»^{120}.

Евагрий Понтийский: «Всякая брань, возникающая между нами и нечистыми бесами, ведется только из-за духовной молитвы, и ничего другого. Ведь для них она чрезвычайно неприятна и тягостна, а для нас — спасительна и благотворна… Радеющий о чистой молитве слышит исходящие от бесов шумы, топот и голоса, но он не падет ниц от них и не потеряет голову, а обращаясь к Богу, скажет: Не убоюся зла, яко Ты со мною ecu (Пс. 22:4)… Во время таковых искушений пользуйся краткой и напряженной молитвой… Если бесы будут угрожать тебе, внезапно появляясь из воздуха, чтобы поразить тебя и похитить ум твой, не бойся их и не обращай внимания на стращания их. Ибо они пугают тебя, испытывая, принимаешь ли ты их всерьез или уже полностью презрел их»^{121}.

Но нужно знать и те утешительные слова, которыми обнадеживает подвижника прп. Максим Исповедник: «Бесы изнемогают, когда через исполнение заповедей уменьшаются в нас страсти. Они погибают, когда, вследствие бесстрастия души, вконец изглаживаются эти страсти, не находя в ней ничего того, что раньше находили и посредством чего вели

{151}

брань с ней»^{122}. Греческий старец Амфилохий[54] тоже укрепляет страждущих: «В час искушения мы должны терпеть и творить молитву. Искуситель — великий мастер своего дела. Он последних делает первыми». Особенно ободряюще звучат слова Иосифа Исихаста в письме новоначальному монаху: «Ты не видишь, сколько демонов падает и обращается в бегство от каждой произнесенной тобой молитвы. Ты видишь только, сколько ран наносят тебе. Знай, что и они бывают поражены и убегают. От терпения они убегают вприпрыжку и молитвой серьезно уязвляются»^{123}.

Архимандрит Ефрем Филофейский, поучая, как побеждать в брани с искусителем, рассказывает, что однажды он терпел очень сильные нападения плотских помыслов: «Однако, благодатью Божией, я ни разу не разрешил себе принять помыслы. Они всегда останавливались на при-логе. Ни разу я не разрешил диаволу продвинуться дальше прилога». И хотя «нападения длились долго и были жестокими», старец говорит, что «всегда оставлял соблазн стучать за дверью, как ветер за окном. Ни разу не отворил ему. С помощью молитвы всегда удерживал в себе чувство присутствия Христа». Далее старец Ефрем наставляет: «Никто из смертных не остается вне нападений. Все переживают нападения врага, чтобы начала действовать свобода, свободный выбор. Большая честь человеку, который благодатью Божией достигнет того, чтобы удерживать диавола в прилоге. Все крепости разрушаются из середины. Имеешь разум — пойми сказанное… Ничто так не помогает человеку во время нападений в победе над страстями, как беспрерывная умная молитва. Во время искушения, когда слабнет ум и пальцы на четках, — прошу твою любовь: не отступай. Постарайся еще немножко, чтобы Бог увидел твое намерение и укрепил тебя. Бог еще что-то хочет от тебя и попускает на время искушения, чтобы ты этого достиг. Так как знает, что ты сможешь. И ты знаешь»^{124}.