О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - Голынский-Михайловский Антоний "архиепископ" - Страница 67

{237}

Ни о чем так бесы не стараются, как ухитряются всякими способами украсть наше время… В трех видах бывает и всякая бесовская брань против нас: прежде, бесы помрачают наш ум, и человек становится забывчивым и много рассеян в каждом деле; потом, влагают праздный помысл, чтобы через него тратилось время; наконец, наносят различные искушения и болезни. Поэтому требуется нам на всякое время весьма трезвиться умом, ибо враги непрестанно ухищряются противодействовать нам. Если кто много лет подвизается, враги ищут удобное время, чтобы за один час разрушить труды его. Немногие из людей видят бесчисленные уловки, замыслы, коварства бесовские. Как бесплотный дух, он не требует отдыха и через долговременную жизнь научился уловлять. Посему никто не избежит коварства, пагубных сетей и засады их, кроме пребывающего в телесной немощи от постоянного подвига и живущего в нищете духовной, то есть с сокрушенным сердцем и в смиренных помыслах. Таковой победит их. Больше же всего содействует нам Божественная помощь…

Ищи в себе причину всякой страсти и, найдя, вооружись и выкопай корень ее страдальческим мечом; если не искоренишь, опять пустит отростки и возрастет; без сего средства не можешь победить страсти, прийти в чистоту и спастись. Очевидно же, бесовскою бранью или какою-либо другою упорною страстью обуреваться попускает Бог за гордость и высокоумие, когда кто считает себя святым или крепким и на себя надеется, а над слабейшим превозносится. Пусть таковой сознает свою немощь, познает Божью помощь и вразумится, что без Божьей помощи он ничего не может делать, и смирит свой помысл. Или Бог опять попускает [брань] как наказание за грехи, чтобы покаялись и были опытнее в подвиге, или же ради венцов за победу… Всякая страсть и страдание побеждаются несомненною верою, сердечным трудом и слезами»^{292}.

Прп. Максим Исповедник не оставил цельного учения о борьбе со страстными помыслами, но в его писаниях, в частности в «Главах о любви», находим немало ценных мыслей на эту тему.

«Великое дело не быть пристрастным к вещам, но еще более великое — оставаться бесстрастным в мыслях о них. Любовь и воздержание сохраняют ум бесстрастным как в отношении вещей, так и в отношении мыслей о них. Ум человека боголюбивого сражается не с вещами и не с мыслями о них, но со страстями, сопряженными с этими мыслями. Например, он ведет брань не с какой-либо женщиной, не с обидчиком и не с представляемыми в воображении образами их, но со страстями, сопряженными с такими представлениями. Вся брань монаха состоит в том, чтобы отделять страсти от мыслей. Иначе ему невозможно бесстрастно

{238}

взирать на вещи. Иное есть вещь, иное — мысль, и иное — страсть. Например, вещь есть мужчина, женщина, золото и так далее; мысль — простое воспоминание о названных вещах; страсть же есть либо неразумная любовь, либо слепая ненависть к ним. И монах вступает в битву именно со страстью…

Из помыслов одни просты, а другие — сложны. Простые помыслы — бесстрастные, а сложные — страстные, состоящие из страсти и мысли… Страстное умственное представление есть помысл, возникающий из сочетания страсти и мысли. Если мы отделим страсть от мысли, то останется простой помысл… Одно дело — бороться с простым помыслом, чтобы он не привел в движение страсть, другое дело — сражаться с помыслом страстным, чтобы не произошло соизволение на грех. Но оба эти способа духовной брани не позволяют задерживаться в нас помыслам…

Бесы ведут брань с нами либо через вещи, либо через страстные мысли, относящиеся к этим вещам. Через вещи они ведут брань с теми, кто погружен в мир вещей, а через мысли — с теми, кто удалился от вещей… Не злоупотребляй мыслями, чтобы в силу необходимости не злоупотреблять и вещами. Ибо не согрешивший прежде мысленно не согрешит никогда и на деле… Монахом является тот, кто удалил ум свой от материальных вещей и пребывает в Боге через воздержание, любовь, псалмопение и молитву… Одно дело — избавиться от помыслов, а другое — освободиться от страстей. Человек часто избавляется от помыслов, поскольку отсутствуют те вещи, к которым он возымел страсти. Но эти страсти скрываются в душе и обнаруживаются при появлении вещей. Поэтому должно наблюдать за умом, когда вещи наличествуют, и знать, к чему он имеет страсть… Любовь и воздержание избавляют душу от страстей; душеполезное чтение и созерцание освобождают ум от неведения, а молитвенное состояние приближает ум к Богу…

Во время молитвы отжени от ума и простые мысли о вещах человеческих, и созерцания всего тварного, дабы, представляя себе низшие вещи, не отпасть тебе от Того, Кто несравненно лучше всех сущих. Если мы чистосердечно возлюбили Бога, то через эту любовь отторгнем от себя страсти. Ведь любовь к Нему есть предпочтение Его миру и [предпочтение] души — плоти. Это означает презрение к мирским вещам и всецелое посвящение себя Богу путем воздержания, любви, молитвы, псалмопения и тому подобного. Если мы много времени посвящаем Богу и бдительно следим за страстной частью души, то уже не становимся жертвами приражения помыслов. Но более точно постигая причины их и отсекая их, мы становимся духовно более зоркими, так что исполняются в нас слова: И воззре око мое на враги моя, и востающыя на мя лукав

{239}

нующыя услышит ухо мое (Пс. 91:12)… Страсти связывают ум с материальными вещами и удерживают его на земле, придавливая его к ней, словно тяжелый камень, хотя по природе ум легче и стремительней огня…

Когда побеждаешь какую-либо из бесчестных страстей — чревоугодие, блуд, гнев или любостяжание, — то сразу же на тебя нападает помысл тщеславия. А когда победишь и его, то за ним следует помысл гордыни. Все бесчестные страсти, владычествуя над душой, изгоняют из нее помысл тщеславия, а когда они побеждаются, то предоставляют ему свободу властвовать над душой… Когда бесы видят, что мы презираем мирские вещи, дабы через них не воспылать ненавистью к людям и не отпасть от любви, тогда они воздвигают на нас клеветы, чтобы мы, не перенеся обиды, возненавидели клеветников. Нет ничего более тяжкого для души, чем клевета… Только один Бог благ по природе, и только подражающий Богу благ по своей воле. Цель его — соединить с Богом, благим по природе, людей дурных, чтобы и они стали благими. Поэтому когда его злословят, он благословляет; когда гонят, терпит; когда хулят, утешает; когда убивают, молится за убивающих (1 Кор. 4:12–13). Все он делает, чтобы не отпасть от своей цели — любви, которая есть Сам Бог наш»^{293}.

Для знакомства с основами великой науки мысленной брани полезно обратиться к трактату «О трезвении и молитве» Исихия Иерусалимского, к Словам «О законе духовном» Марка Подвижника[103], изучить «Главы о трезвении» Филофея Синайского и «Предание о жительстве скитском» Нила Сорского. Обратим внимание на несколько отрывков из этих текстов, по которым можно составить начальное представление о том, как православная аскетика объясняет появление и развитие греха в человеческой душе и какие преподает методы борьбы с ним.

Прп. Исихий Иерусалимский: «Первое есть прилог; второе — сочетание, когда наши помыслы и помыслы лукавых демонов смешиваются; третье — сосложение, когда обоего рода помыслы сговорятся на зло и порешат между собой, как… быть; четвертое же есть чувственное деяние, или грех. Итак, если ум, трезвенствуя, внимает себе и посредством прекословия и призывания Господа Иисуса прогоняет прилог с самого его приражения, то ничего из того, что обычно следует за ним, уже не бывает. Ибо лукавый, будучи умом бестелесным, не иначе может прельщать души, как чрез мечтания и помыслы…