Мой голос останется с вами - Эриксон Милтон Г. - Страница 4

• Предыдущая
• 4/53
• Следующая

Секс был ужасным переживанием. Пенис такой твердый и угрожающе выглядит. Меня парализовывал страх, и я становилась пассивной. И это было болезненным, страшным переживанием. Мужчина устал от меня и мне пришлось уйти к другому. Та же самая история повторялась снова и снова, и вот я пришла к вам. Я чувствую себя мерзкой. Возбужденный пенис просто пугает меня, и я становлюсь беспомощной, слабой и пассивной. Я так рада, когда мужчина переживает оргазм и все заканчивается.

И все же, мне надо жить. Мне нужно покупать одежду, иметь крышу над головой, но я в принципе уже больше ничего не заслуживаю".

Я сказал ей: "Да, это грустная история, но что в ней по-настоящему грустно, так это то, что вы – тупица! Вы говорите мне, что боитесь возбужденного, стоящего, твердого пениса, а это глупо! Вы отлично знаете, что у вас есть влагалище; и я знаю, что вы это знаете. А влагалище может принять в себя любой, самый большой, твердый и агрессивный пенис и превратить его в поникший, беспомощный предмет.

И ваше влагалище может доставить себе порочное наслаждение – превратить его в беспомощный, свисающий предмет".

Перемена на ее лице была изумительной. Она сказала: «Сейчас я собираюсь вернуться в Лос-Анджелес, а через месяц могу ли я увидеть вас снова?» И я сказал: «Конечно». Она приехала через месяц и сказала: «Вы были правы! Я провела ночь с мужчиной и доставила себе порочное удовольствие довести его до беспомощности. Много времени не потребовалось, и я наслаждалась этим. Я попробовала с другим мужчиной. Повторилось то же самое. Попробовала еще. И это действительно удовольствие! Теперь я собираюсь защитить докторскую степень и заняться адвокатурой, и еще, я собираюсь ждать, пока не встречу человека, с которым захочу жить вместе».

Я назвал ее глупой. Я действительно захватил ее внимание. И затем я сказал: «Порочное удовольствие». Она действительно испытывала отвращение к мужчинам. Я сказал также: «Удовольствие».

Когда Эриксон рассказал мне эту историю, я поделился своими впечатлениями: «То, как вы описывали этот твердый пенис, получилось у вас очень привлекательно, даже интригующе. Очевидно, потому, что в словах было нечто успокаивающее. Вы проникали в нее и словами и образами».

Первая часть истории, заканчивающаяся словами: «И я в принципе уже больше ничего не заслуживаю» – это моделирование мира пациента. Если рассказывать эту историю пациенту, который безуспешно пытался преодолеть чувство ненависти к себе посредством внешних изменений (получение научных степеней, позволение другим использовать себя) и который испытывает угрозу от какого-нибудь фобического стимула (каким в рассказе является «твердый, угрожающий пенис»), то есть хороший шанс того, что по крайней мере на подсознательном уровне будет признана аналогичность рассказа и мира пациента.

Вторая фаза, «ролевое моделирование мира пациента», наступает после того, как Эриксон завладел вниманием пациентки. Конечно, если рассказывать эту историю, то внимание будет уже завоевано благодаря драматичному и шокирующему началу. Внимание гарантировано благодаря использованию таких слов, как «влагалище», «возбужденный, твердый пенис», и «тупица».

Настоящее ролевое моделирование осуществляется не только с помощью содержания Эриксоновских внушений, но также с помощью его легкого, юмористического отношения, с которым он переформулирует и переструктурирует проблему, а затем преподносит это перестроенное видение действий пациентки и ее усилий «жить». Проблема – страх перед мужчинами и ненависть к себе – звучит уже по-другому: «Вы говорите мне, что боитесь возбужденного, твердого пениса». Слово «боитесь» конденсирует ее страх не только перед мужчинами, но и перед жизнью. Ей уверенно говорят, что этот страх – «глупость» (а она привыкла считать себя глупой). Фраза «и этот возбужденный твердый пенис может войти в ваше влагалище» является постгипнотическим внушением, которое, если ему следовать, вызовет у пациентки покровительственно-прихотливое отношение к прежде казавшемуся угрожающим «возбужденному твердому пенису», который он высмеял повторением фразы.

Завершающий, изящный ход в переструктурировании, предлагаемом пациентке, выражен фразой: "И ваше влагалище может позволить себе порочное удовольствие превратить его в беспомощный, свисающий предмет".

Для читающего рассказ последняя стадия ролевого моделирования является завершающей и кончается излечением, которое Эриксон в данном случае описывает устами пациентки. Когда он или кто-либо другой рассказывает эту историю, то мы остаемся с надеждой, что проблемы такого рода могут быть решены. Как я полагаю, «проблемы такого рода» не сводятся к сексуальным расстройствам, являющимся результатом инцеста, а могут включать в себя фобии, ситуации, провоцирующие тревожность, или проблемы с чувством уверенности в себе. Метафоры в данном рассказе дают в руки много «крючков», на которые можно повесить проблемы с чувством уверенности в себе, ярость и беспомощность.

«Порочное удовольствие» – это прекрасный пример использования переструктурирования для преобразования чувства пассивной беспомощности в активное владение ситуацией. Рассказ также показывает, как с помощью переструктурирования можно помочь человеку стать хозяином положения. Несмотря на то, что пациентка подчеркивала свой страх и беспомощность, Эриксон разглядел у нее еще и чувство сильной неприязни к – мужчинам. Он связал это чувство неприязни с потенциальным чувством удовольствия и воспользовался провоцирующей фразой «порочное удовольствие».

Разве после прочтения этой истории мы не станем более склонны управлять нашими чувствами неприязни и брать на себя ответственность? Разве мы не сможем после этого лучше владеть теми силами, давление которых мы на себе испытываем, и разве не получим от этого удовольствие, будучи способными управлять ими и укрощать их?

Психотерапевт, использующий рассказы Эриксона, часто сам испытывает снижение своего обычного уровня тревожности. Вследствие этого он сможет лучше сосредоточиться на своих непосредственных задачах – помогать своим пациентам быть более открытыми, находить новые решения и новые подходы. Уже одно обладание набором рассказов может дать терапевту чувство мастерства, владения ситуацией и компетентности. К тому же, когда он читает или рассказывает Эриксоновские истории, терапевт сам склонен впадать в транс либо благодаря своей связи с Эриксоном, либо благодаря внутреннему «гипнотическому эффекту» историй. Находясь в трансе, терапевт будет не только менее тревожным, он будет также более открыт воздействию своих собственных бессознательных ассоциаций. Поэтому он будет в большей степени способен помочь пациенту утратить его, пациента, тревожность, исследовать его внутренние возможности и находить новые подходы к ситуациям.

Я обнаружил, что для терапевта лучше всего выбирать рассказы с помощью своих собственных свободных ассоциаций. Я подразумеваю под этим не только когнитивные свободные ассоциации, но и реакции тела, эмоции, восприятия и особенно образные ассоциации. Вот пример моего использования рассказов Эриксона при работе с двумя разными пациентами.

Первого пациента, тридцатилетнего еврея-хасида, мне представляла его жена. Она прочитала о методах лечения Эриксона, и чутье подсказало ей, что я могу помочь ее мужу справиться с его неспособностью просыпаться в нужное время. Эта давно укоренившаяся особенность обнаружилась, когда он учился в десятом классе Ешивы и не мог проснуться раньше 11 или 12 часов дня. Из-за этого он не мог устроиться на работу, хотя и сделал неплохие успехи в семейном бизнесе. Он был женат уже год, и его жене надоело тратить утром целый час на то, чтобы разбудить его. На первом сеансе пациент рассказал мне, что его уже несколько раз гипнотизировал известный гипнотерапевт. Гипнотерапевт был удовлетворен тем, что пациента можно загипнотизировать, сам же пациент удовлетворен не был. Я попробовал на нем стандартные методы вызывания гипноза, такие как зависание руки и фиксация взгляда. Он смог достичь невозможности открыть глаза и ощущения тяжести в руке. Однако к концу сеанса он стал утверждать, что не находится в гипнозе и что он просто подыгрывал мне, несмотря на мое предупреждение не подыгрывать. После этого первого сеанса он позвонил мне. Он рассказал мне, что когда его жена услышала о применявшейся гипнотической процедуре, то она стала сомневаться, что наш подход в достаточной мере «нестандартен», чтобы называть его подходом Эриксона.

• Предыдущая
• 4/53
• Следующая