Холодное, холодное сердце - Эллиот Джеймс - Страница 31

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая

Украшенная шитьем из поддельного серебра и несколькими убогими перьями, новая шляпа лихо сидела у него на затылке. Когда танец окончился, руководитель оркестра, волосатый, в немыслимой шляпе и начисто лишенный таланта, гнусавым голосом медленно завел деревенскую балладу. Малик тяжело отдувался, он весь вспотел в своем твидовом спортивном костюме. Партнершей его была сексапильная девица лет двадцати с упругим телом и лисьей мордочкой, по имени Тамми. Она была в плотно облегающих джинсах, розовых сапожках и открытой блузке под расстегнутой кожаной курткой. Вовсе не устав от танца, она покачивалась в такт с ритмом баллады и терлась о своего партнера, одаряя его вызывающими взглядами.

— Чудная песня, — сказала она, медленно проводя рукой по внутренней части его бедра.

Малик обнял ее и мысленно улыбнулся, когда она прижалась к нему лобком, и они медленно закружились среди танцующей толпы.

Когда окончился медленный танец, Малик посмотрел на часы. Перед тем как заехать в бар, он позвонил Юрию в Бруклин и предупредил его, что может приехать в любое время ночи, а потому не спешил уезжать. Но он уже достаточно натанцевался, и ему не терпелось получить ожидавшую его, как он знал, награду.

— У вас золотые часы «Ролекс»? — спросила Тамми.

— Да.

— А вы симпатяга, хотя и пожилой.

— Спасибо на добром слове.

Когда они пошли прочь от танцевальной площадки. Тамми повисла у него на руке. С каждой минутой, как и предвидел Малик, она становилась все развязнее и наглее. После того как музыка смолкла, стало возможно разговаривать, хотя и очень громко.

— Вы не уезжаете?

— К сожалению, должен уехать. Но вечер был просто замечательный, моя дорогая.

— Мне ужасно нравится, как вы разговариваете. — Ее рука скользнула ему под ремень, в брюки; затем, похотливо подмигнув, она взяла его за руку. — Может, пойдем куда-нибудь. Вы и я. В какое-нибудь славное, спокойное местечко.

— И чем мы там займемся? — спросил Малик, вытаскивая ее руку из своих брюк.

— Ну, всякими играми.

Малик рассмеялся и, сопровождаемый прилипшей к нему Тамми, протиснулся сквозь толпу на тускло освещенную стоянку, заставленную легковыми машинами и пикапами. «Джип» стоял в отдаленном темном углу, и Малик оглянулся, чтобы убедиться, одни ли они. Передняя часть стоянки была полностью занята, и новоприбывшие проезжали в самый ее конец, где их даже не удавалось разглядеть. Пьяные то входили в бар, то выходили из него, но «джип» был скрыт от них четырьмя рядами машин. Лукавая усмешка на лице Малика не имела никакого отношения к сопровождавшей его шлюхе; он еще раньше заметил вышедшего перед ними высокого костлявого парня и теперь увидел, что он прячется в тени.

Малик с нетерпением предвкушал дальнейшее развитие событий. Он приметил эту парочку еще возле ковбойской лавки. Они вели себя так неопытно, по-любительски, что он чуть не рассмеялся. Забавы ради он пощеголял перед ними своим туго набитым пятидесятками и кредитными карточками бумажником и постарался, чтобы они обратили внимание на его часы. Как только он заказал первый бокал в баре, Тамми приблизилась к нему с характерными повадками неопытной проститутки. Сейчас Малик с трудом сдержал смех, увидев, как ее костлявый спутник с видом крутого парня отбросил сигарету и пошел через стоянку, покачиваясь и пытаясь держаться уверенно и угрожающе.

Парень подкрался сзади и вытащил из сапога складной нож. Выкинув лезвие, он замахал ножом перед лицом Малика.

Тамми возбужденно захихикала.

— Пырни его, Дуэйн. Пырни его.

— А ну-ка отдавай, старый козел, свой «Ролекс», бумажник и ключи от машины, и может, я только пощекочу тебя ножом. — Это были последние слова, сказанные Дуэйном.

Малик усмехнулся, сделал вид, будто вытаскивает бумажник, и выхватил пистолет. Прежде чем парень понял, что происходит, он дважды выстрелил ему в голову, затем, спокойно перешагнув через его тело, прижал Тамми к борту «джипа» и сунул глушитель ей под подбородок.

— А ну-ка тихонько полезай в машину.

Тамми в ужасе уставилась на своего дружка, лежащего в луже крови. Она была слишком испугана, чтобы двигаться или кричать. Малик открыл дверь «джипа» и впихнул ее внутрь. Она хотела бежать, но Малик вскочил в машину и заломил ей руку.

— Отпустите меня, мистер, это он меня заставил.

— Конечно, он.

— Вы же не отвезете меня в полицию?

— Думаю, это не понадобится.

— Я никогда не делала ничего такого, честное слово.

— Конечно, не делала. Ты у нас сама добродетель. Я понял это в тот самый момент, когда положил на тебя глаз.

— Я не хотела в этом участвовать, но он меня бьет.

— Теперь уже не будет.

— Что вы собираетесь сделать со мной, мистер? Только не делайте мне больно. Пожалуйста.

— Ты что-то там говорила насчет игр, — напомнил Малик и, захлопнув дверь, завел двигатель.

— Да, конечно, конечно. Я в этом деле мастак, — сказала Тамми, отчаянно пытаясь как-то ублажить Малика. — Ребята говорят, у меня просто талант. Я могу сделать все, что вы скажете. Все-все.

— Это просто замечательно.

— Вы получите большое удовольствие. Обещаю вам.

— Очень хорошо, Тамми. Ты хотела игр. Ну что ж, будут тебе игры.

Малик взял ее за затылок и пригнул ее голову к своим коленям. Когда она расстегнула его брюки и взяла пенис в рот, он тихо застонал.

— Ну, а теперь покажи, на что ты способна, — сказал он, выезжая на шоссе, — Соответственно я и поступлю с тобой.

За несколько миль от бара Малик нашел наконец то, что искал: большую стройку; по случаю уик-энда здесь никого не было. Он остановился за бульдозером, так, чтобы его не было видно с дороги, заглушил двигатель и выключил свет.

Тамми подняла глаза, встревоженная.

— Я еще не кончила свое дело. Твоя штучка только-только помягчела.

Малик схватил ее за волосы и ударил головой о дверь.

— Я тоже еще с тобой не покончил, чертова сучка.

Через час полицейский из Нью-Джерси покинул место убийства около бара «Ханнигэна». Расследование проводила местная полиция во главе с шерифом, и ему нечего было там делать. Он продолжал свое обычное патрулирование и подъехал к стройке за несколько миль от бара, проверить, не воруют ли там строительные материалы, как это было на прошлой неделе.

Патрульный медленно осмотрел территорию стройки и уже собирался уехать, когда заметил, что за рычагами бульдозера кто-то сидит. Он подъехал ближе и выставил фонарь из окна. На бульдозере сидел кто-то голый и, видимо, спал. Какая-нибудь пьянь, подумал он и вылез из машины.

Взобравшись на бульдозер, он посветил фонарем. При виде варварски изувеченного тела он вскрикнул и свалился на землю. Когда он поднялся на колени, его стошнило; лишь после этого он побежал к машине, чтобы доложить по радио о найденном трупе.

Донесение из Хэмпден-Сидни поступило в шарлоттсвильскую группу расследования менее чем через час после убийства Джорджа Спирко. Спецагент Джек Мэттьюз тут же отмел его как не имеющее отношения к их делу. Убит мужчина, нанесенные ему увечья не носят сексуального характера, и в предыдущих четырех убийствах преступник не пользовался пистолетом. Вскоре после одиннадцати Мэттьюз собирался уже прекратить работу, когда один из офицеров Брейди явился со списком темно-зеленых, с металлическим отливом автомобилей, произведенных Крайслером и купленных в Шарлоттсвиле и его окрестностях.

Список насчитывал триста шестьдесят восемь машин, но им посчастливилось со сто двенадцатым номером. Офицер стучался в дом Джона Малика, владельца «джипа-чероки», но никто не открыл ему дверь. Пожилой сосед, вернувшийся с поздней вечерней прогулки, сообщил ему, что вот уже целый месяц не видит Малика. Он исчез. И слава Богу, что исчез, потому что всю ночь слушал проклятую музыку в стиле кантри, включая свой маг на полную катушку, так, что мог бы разбудить и мертвых. Они могут, сказал он, проверить его магазин на Элливуд-стрит, но, кажется, и он закрыт целый месяц; шесть месяцев назад он заказал книгу о елизаветинских драматургах, но так ее и не получил.

• Предыдущая
• 31/69
• Следующая