Охота на ведьм - Эйлат Гидеон - Страница 4

• Предыдущая
• 4/11
• Следующая

Шут прижимался спиной к ножке позолоченного кресла и, шаржируя барона, изображал гостеприимство. Он был молод, почти мальчик, но в глазах светились ум и хитрость, черты лица были тонкие, аристократичные. Даже когда он смеялся, лицо оставалось злым. Из-под дурацкого колпака на грудь струились длинные шелковистые черные волосы. Одет он был, как подобает шуту.

Барон сказал, что он видел сражение. Что преклоняется перед героизмом Конана, что только благодаря ему защитники острова одержали победу.

– Времена сейчас нелегкие, – добавил барон. – Мне приходится воевать не только с внешними, но и с внутренними врагами. И хотя я сражаюсь за правое дело и, хвала богам, одерживаю победу за победой, мне остро не хватает надежных людей, испытанных рубак. Я нанял на службу отряд пиктов, они были весьма храбры в городских тавернах, но ты сам видел, Конан, чего они стоили на поле брани. Сегодня ночью мои люди сбились с ног, вылавливая этих трусов по всему острову. Следовало бы их вздернуть, но я не буду этого делать – не хочу омрачать торжества. К тому же, они ведь не колдуны, а просто невежественные дикари. Дам пиктам две-три старые лодки, и пусть убираются на все четыре стороны.

Шут оторвал спину от ножки кресла и стал, кряхтя от притворной натуги, грести невидимыми веслами. Внезапно он забил руками по «воде», разевая рот в безмолвных криках о помощи, и в конце концов затих на «дне».

– Конан, – проникновенно сказал барон, – если ты согласишься, я готов поставить тебя главнокомандующим над моими войсками.

Шут резко поднял голову и бросил на первого сановника настороженный взгляд. А тот стоял в отдалении и хмуро внимал своему повелителю. От Конана не укрылось, как поджались его губы, когда прозвучало слово «главнокомандующий». Лица стражников ничего не выражали, они стояли, точно гранитные истуканы, и оставалось лишь гадать, в чем истинная причина такой выдержки – в страхе перед скорым на расправу бароном или просто в хорошей выучке. Шут, словно уловив интерес Конана, встал, подошел к ним и больно ущипнул одного за ногу, а другого уколол булавкой в бок. Воины оставались невозмутимы – ни один мускул не дрогнул.

– Это очень лестное предложение, месьор, – отозвался Конан. – Но боюсь, я не смогу принять его вот так сразу. Мне бы хотелось подумать немного…

Барон милостиво дал ему срок до завтрашнего утра.

– А в чем, – поинтересовался Конан, – будут заключаться мои обязанности?

Шут, словно только и ждал этого вопроса, захихикал, подскочил к стражнику и накинул ему на шею невидимую петлю. И резко «затянул» ее. К изумлению Конана, «гранитный истукан» захрипел, выпучил глаза и высунул язык. По всей видимости, стража в этом дворце и впрямь была превосходно вышколена.

– Защищать остров, – медленно, со значением проговорил барон, – от врагов.

– От внешних или внутренних? – пожелал уточнить Конан.

Шут одарил его кривой улыбкой, перебежал ко второму стражнику, бросил к его ногам несколько «охапок хвороста», а затем «факел». Воин замахал руками, задергал головой, стал корчиться в языках незримого пламени.

– Странный вопрос для военачальника, – заметил барон и повернулся к первому сановнику. – А ты как бы ответил на моем месте?

– Осмелюсь напомнить моему господину, – угрюмо произнес человек в темно-синем плаще, – что сегодня утром он отправил на городские улицы и площади герольдов с известием, что казней больше не будет. С колдунами и ведьмами на этом острове покончено, это ваши слова.

– Ну, конечно! – Барон жизнерадостно улыбнулся. – Мы одержали победу, да будут отныне и во веки веков мир и процветание. Но одних герольдов мало, чтобы избавить мой народ от страха. Отряди плотников с топорами, пускай порубят виселицы на дрова. А если после этого кто-нибудь явится во дворец с доносом, распорядись, чтобы ему вместо денежного вознаграждения дали полсотни плетей. – Он повернулся к Конану. – Полагаю, это можно считать исчерпывающим ответом на твой вопрос.

– Да, месьор. – Конан коротко поклонился.

В этот момент распахнулась высокая створчатая дверь, и в церемониальный зал вошла красивая темноволосая женщина.

– Госпожа моя, – насмешливо обратился к ней барон, – позволь представить тебя моего будущего воеводу.

От неожиданности Конан обмер. Он сразу узнал женщину, с которой только что провел незабываемую ночь. Так она – жена барона?!

Но красавица не подавала вида, что они знакомы. Да нет же, он не мог обознаться!

Она вежливо улыбнулась Конану и повернулась к супругу. Точно такая же улыбка мелькнула и на лице шута. Такая ли? Или таящая гораздо больший смысл?

Скрывая неловкость, Конан поспешил откланяться. Барон повторил, что ждет его завтра утром с ответом на предложение.

– Соглашайся, юноша, не пожалеть, – молвила на прощание Конану баронесса. – В твои годы стать командиром нашего героического гарнизона – неплохое начало карьеры.

Издевка предназначалась не ему, сразу сообразил Конан. Мужу. Он вспомнил слова этой женщины, сказанные ему вчера вечером в гостинице. Она ненавидит барона, подумал он. За что? Уж не за то ли, что он не прижился при пышном дворе зингарского короля и привез ее в этот забытый богами уголок земли?

Когда киммериец покидал дворец через калитку в воротах, кто-то из провожавших подскочил и дал ему пинка. Конан развернулся в прыжке и занес кулак для удара, но обидчик успел скрыться за калиткой. Мелькнул только край алой накидки.

Шут, решил Конан. Ах ты, маленькая бестия!

Он не стал ломиться в ворота, чтобы расправиться с наглецом. Побоялся выставить себя на посмешище. У новоявленных героев всегда вдоволь завистников и недоброжелателей.

Он вернулся в гостиницу и, не представляя, как еще убить время, потребовал вина. В трапезной было пусто. Владелец гостиницы сам принес кувшин и кружку, молча поставил перед Конаном и удалился на кухню. Неулыбчивые подданные и веселый король, подумал киммериец. Издалека доносился стук топоров – плотники уже приступили к работе.

«Самые тяжкие беды миновали, – мысленно обратился он к жителям этого города. – А впереди, если верить барону, – счастливые времена».

• Предыдущая
• 4/11
• Следующая