Книга о рыцарском ордене - Льюль Рамон - Страница 8

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая

Оруженосец должен преклонить перед алтарем колени и обратиться взором и душою к Богу, простирая к Господу руки. А рыцарю надлежит опоясать его мечом, что должно символизировать целомудрие и справедливость. Затем он должен поцеловать оруженосца и дать ему пощечину,[23] что символизирует милосердие, ибо напоминает ему о данных им обещаниях и о великой ответственности, которая на него ложится, а также о той великой чести, которой его удостаивают, принимая в рыцарский орден.

После того как рыцарь небесный и рыцарь земной совершили обряд посвящения в рыцари, новый рыцарь должен продемонстрировать свое умение ездить верхом и вообще показать себя людям, дабы все знали, что он стал рыцарем и взял на себя обязанность хранить и приумножать славу рыцарства, причем чем больше народу увидит его в новом, рыцарском качестве, тем труднее ему будет впоследствии запятнать честь ордена.

В этот день должно быть много разных увеселений, пиров и турниров и много всего другого, присущего рыцарским праздникам. Вельможа, посвящавший оруженосца в рыцари, должен всем новым рыцарям раздать подарки. Новому рыцарю также надлежит в этот день быть щедрым, ибо тот, кто получил столь бесценный подарок, как рыцарский орден, запятнает позором свой орден, если не будет одаривать других, как того требует обычай. Все это, равно как и многое другое, заслуживающее не меньшего внимания, имеет отношение к обряду посвящения в рыцари.

Одеяния, в которые облачается священник, чтобы отслужить мессу, имеют определенный смысл, связанный с его предназначением. А поскольку предназначения священника и рыцаря тесно между собою связаны, то, согласно предписаниям рыцарского ордена, все, что необходимо рыцарю, дабы выполнять свой долг, имеет определенный смысл, долженствующий подчеркивать высокое предназначение рыцарского ордена.

Рыцарю принадлежит меч, имеющий крестообразную форму; это свидетельство того, что он призван побеждать и уничтожать своим мечом противников креста, подобно тому как Иисус Христос победил на кресте смерть, которой мы были наказаны по вине прародителя нашего Адама. И как меч заострен с обеих сторон, а рыцарство призвано утверждать справедливость, – справедливость заключается в том, чтобы каждому воздавать по заслугам, – так и рыцарский меч свидетельствует о том, что рыцарь должен утверждать своим мечом рыцарский орден и справедливость.

Рыцарю принадлежит копье, что свидетельствует об истине, ибо истина не извилиста, но пряма, и она опережает ложь. А наконечник копья символизирует преимущество, которое имеет истина перед ложью, штандарт же свидетельствует о том, что истина открыта не ем и не страшится лжи и обмана. Именно и истине коренится надежда, равно как и мнение другое, воплощением же ее являете я копье.

Рыцарю принадлежит шлем, символизирующий совесть, ибо бессовестный рыцарь не будет подчиняться установлениям рыцарства. Отсюда следует, что как совесть пробуждает в людях стыдливость и заставляет их опускать глаза долу, так и шлем не позволяет человеку задирать слишком голову и заставляет его смотреть перед собой, т. е. и не опускаться слишком, и не воспарять. Подобно тому как шлем предохраняет голову, самую ценную часть человеческого тела, расположенную над другими, совесть предохраняет рыцаря, предназначение которого, после священника, самое благородное из всех существующих, от подлых умыслов, дабы благородство его духа не запятнало себя низостями, обманом или иными дурными поступками.

Рыцарю принадлежат доспехи, символизирующие замок и крепость, предохраняющие от грехов и пороков, ибо, подобно тому как опоясывают замок или крепость, дабы никто не мог их преодолеть, замкнуты и подогнаны один к другому доспехи, дабы не смогли пробраться в благородное сердце рыцаря вероломство, гордыня, измена и другие пороки.

Рыцарю принадлежат железные наколенники, дабы предохранить его ноги; это свидетельствует о том, что железо, т. е. меч, копье, палица и другое оружие, должно помочь рыцарю охранять дороги, что является его обязанностью.

Рыцарю принадлежат шпоры, символизирующие сноровку, опыт и ревностность, которые он должен обратить во славу своего ордена. Подобно тому как рыцарь пришпоривает своего коня, дабы тот скакал как можно быстрее, – сноровка ускоряет ход событий, опыт предохраняет человека от неожиданностей, а ревностность предоставляет в распоряжение рыцаря броню и провизию, необходимые ему для его деяний во славу рыцарства.

Рыцарю принадлежит латный нашейник, символизирующий покорность, ибо рыцарь, не подчиняющийся своему господину и рыцарскому ордену, позорит своего господина и недостоин быть членом рыцарского ордена. Отсюда следует, что, подобно тому как латный нашей-ник предохраняет шею рыцаря от ран и ударов, покорность позволяет рыцарю сохранить верность своему господину и суверену и преданность рыцарскому ордену, дабы ни вероломство, ни гордыня, ни несправедливость, ни иной порок не нанесли ущерба клятве, которую рыцарь дал своему господину и рыцарству.

Рыцарю принадлежит палица, символизирующая силу духа, ибо, подобно тому как она годится против любого оружия и нет от нее спасения, сила духа годится против любого порока и укрепляет добродетель и добрые нравы, благодаря которым рыцарь может умножить славу рыцарства.

Рыцарю принадлежит кинжал, к помощи которого он прибегает тогда, когда другое оружие ему уже не поможет, ибо если приблизился он к противнику настолько, что ни копьем, ни мечом, ни палицей ею уже не ударишь, удар можно нанести кинжалом. Поэтому кинжал свидетельствует о том, что рыцарю не следует полностью полагаться ни на свое оружие, ни на свою силу, а должен он настолько приблизиться к Богу, возлагая на него надежду, что надеждой на Бога одолеет он всех своих недругов и всех супостатов рыцарства.

Рыцарю принадлежит щит, символизирующий предназначение рыцаря, ибо подобно щиту, который оказывается между рыцарем и ею врагом, сам рыцарь находится между монархом и народом. Таким образом, рыцарю надлежит прикрывать собою монарха, буде кто-то на него покусится, подобно тому как удар приходится сначала по щиту и лишь затем по телу рыцаря.

Рыцарю принадлежит седло, символизирующее непреклонность духа и бремя рыцарства, ибо, подобно тому как в седле рыцарь чувствует себя увереннее, во время битвы рыцаря прикрывает собой непреклонность духа, приносящая ему удачу. Перед этой непреклонностью блекнет жалкое бахвальство и тщеславное ничтожество, и никто не решается выступить против того, чье тело надежно защищено душевным благородством; и столь тяжело бремя рыцарства, что из-за пустяков рыцари не должны пускаться в путь.

Рыцарю принадлежит конь, символизирующий душевное благородство, дабы, сев на него, возвышался бы рыцарь над всеми людьми, дабы виден он был издалека и дабы сам он видел далеко вокруг и раньше других смог бы выполнить то, что велит ему его рыцарский долг.

Рыцарь держит в руках вожжи, а на коня его надеты удила; это свидетельствует о том, что словно удилами должен быть стиснут его рот. недоступный для лживых и низких слов, а руки должны быть стянуты, дабы был он умеренным в просьбах и не поддался бы безрассудству, когда благоразумие теряет голову. А вожжи символизируют, что он должен, не раздумывая, устремляться туда, где рыцарскому ордену требуется его присутствие. И, где это будет необходимо, он должен проявить щедрость, и оказать помощь, и сделать то, к чему его обязывает его положение, и быть мужественным, и не трепетать перед врагами; и если не решается он нанести удар, да закалит он свое сердце. А если рыцарь ведет себя совсем иначе, то его конь, неразумная тварь, скорее отвечает установлениям и предназначению рыцарства, чем сам рыцарь.

Султан на голове рыцарского коня свидетельствует о том, что никогда не следует применять оружие без особой необходимости, ибо, подобно тому как любой всадник следует за головой своего коня, благоразумие рыцаря должно предшествовать его поступкам, поскольку безрассудные поступки столь отвратительны, что никак не должны быть свойственны рыцарю. Отсюда следует, что, подобно тому как султан предохраняет голову коня, благоразумие должно предохранять рыцаря от бесчестья и позора.

• Предыдущая
• 8/11
• Следующая