Н.С. Хрущёв: Политическая биография - Медведев Рой Александрович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/71
• Следующая

Отношения между СССР и США продолжали ухудшаться главным образом из-за ситуации в Карибском бассейне. Соединённые Штаты не ограничились разрывом дипломатических и торговых отношений с Кубой, а продолжали в глубокой тайне готовить интервенцию. Напряжение нарастало. Над советскими кораблями, идущими в Гавану, все чаще проносились на низкой высоте американские истребители. Вторая годовщина кубинской революции сопровождалась необычным военным парадом — через Гавану семь часов шли отряды повстанческой армии и народной милиции.

В январе 1961 года в Соединённых Штатах вступил на свой пост новый президент Джон Кеннеди, одержавший победу над Р. Никсоном. Кеннеди не отменил готовящейся против Кубы военной операции, хотя и существенно сократил американскую поддержку. Интервенция на Кубе началась в день рождения Хрущёва — 17 апреля 1961 года. Отряды кубинских эмигрантов высадились на побережье Хирон в провинции Матанос. Силы вторжения, численностью около 1500 человек, захватили часть прибрежной территории, но не смогли продвинуться в глубь острова. Некоторые из десантных кораблей затонули, наткнувшись на прибрежные рифы. Операция «бригады № 2506» началась почему-то ночью, и уже утром обстановка в районе плацдарма оказалась совсем иной, чем это планировали эксперты из Пентагона. Завязались бои, которыми с кубинской стороны руководил лично Ф. Кастро. Советское правительство немедленно опубликовало специальное Заявление, заверяя Кубу в своей помощи и поддержке. Одновременно Хрущёв направил личное послание Джону Кеннеди. Но кампания протеста против вторжения на Кубу не успела набрать силу, так же как не успели поддержать «бригаду 2506» другие батальоны, проходившие подготовку главным образом в Никарагуа. К 20 апреля силы вторжения потерпели полное поражение, и отряды Кастро взяли под свой контроль последние опорные пункты противника. Расчёт ЦРУ на нестабильность нового кубинского режима оказался несостоятельным. Неудавшаяся интервенция привела к увеличению враждебности со стороны США и, напротив, к сближению между СССР и Кубой. Советский Союз стал оказывать все большую помощь молодой кубинской армии. На острове появились советские военные специалисты.

Поражение «бригады 2506» совпало с поражением проамериканских правых сил в Лаосе, возглавляемых генералом Носаваном. Едва удерживалось у власти и прозападное правительство Нго Дин-Дьема в Южном Вьетнаме. Это создавало обстановку нервозности среди влиятельных кругов Вашингтона, которые рассматривали как своё поражение и многие события, происходившие в 1959 — 1960 годах на Ближнем Востоке и в Африке. Американские политики не привыкли отступать, спокойно смиряясь с уменьшением своего влияния в мире. Но надо было смириться и с быстрым ростом национально-освободительных движений в Азии, Африке, Латинской Америке, и с тем фактом, что Советский Союз увеличивал арсенал межконтинентальных баллистических ракет, способных доставить ядерное оружие в любое место на Земле. Создав ранее сеть военных баз вокруг Советского Союза, американские стратеги могли планировать нанесение удара по основным центрам СССР и его союзников, не опасаясь ответного удара по своей национальной территории. Отныне этой неуязвимости приходил конец. Американским лидерам приходилось считаться не только с возможностью образования коммунистических режимов в Азии, Африке и Латинской Америке, но и с возможностью создания здесь опорных пунктов и военных баз СССР. Одна мысль об этом казалась невыносимой для американского истэблишмента.

Хрущёв работал весной 1961 года с обычной интенсивностью. Он принял в мае в Кремле бельгийскую торговую делегацию, делегацию кубинской молодёжи, а затем египетских парламентёров, возглавляемых Анваром Садатом. Затем он вылетел в Ереван, чтобы принять участие в праздновании 40-летия Советской Армении. Хрущёв никогда не был в Армении и внимательно знакомился с достопримечательностями горной республики. Через несколько дней Хрущёв прибыл в Тбилиси, где отмечалось 40-летие Советской Грузии.

А в это время в Вашингтоне Джон Кеннеди проводит совещания ближайших помощников, чтобы определить главные контуры внешней политики новой администрации.

Американская печать уделяла много места альтернативам внешней политики США. Хрущёв с большим вниманием читал прессу, особенно выделяя таких обозревателей и аналитиков, как У. Липпман и Дж. Рестон. Некоторые из их статей по личному распоряжению Хрущёва опубликовались в «Правде». Так, например, 5 мая в День печати «Правда» опубликовала две статьи Дж. Рестона из «Нью-Йорк таймс» с оговоркой, что «редакция „Правды“, разумеется, не может согласиться с рядом высказываний Рестона». В «Правде» можно было прочесть: «Кеннеди похож на молодого боксёра, который изящно играл со своим противником, время от времени нанося удары и принимая приветствия зрителей, а затем неожиданно получил удар в челюсть. Это его сильно задело. Очарование двух первых месяцев прошло. Короче говоря, он виновник не просто поражения, но некрасивого поражения, после которого он стал читать нотации прессе и общественности, как будто виновны они. И все это делалось в момент, когда Ричард Никсон, которому он нанёс поражение на выборах, получив лишь на 100 000 голосов больше, собирается начать по всей стране политическую кампанию. Поэтому президент не может просто стоять в стороне и после Кубы игнорировать Лаос. Ведь он человек. Кеннеди не только умный человек с аналитическим складом ума, окончивший Гарвардский университет, но и задиристый ирландец и политический деятель, и его друзья в Конгрессе, а также люди, присылающие ему письма со всей страны, требуют того, чтобы он Действовал… Инициатива в руках Хрущёва. Он застал нас врасплох в Лаосе и выставил в смешном положении на Кубе. Франция воюетс мятежниками, а весь Запад выглядит несколько сентиментально и немного глупо. Естественно, что Хрущёв хотел бы воспользоваться своим преимуществом. Беда только, что Гитлер тоже так думал. Рейн, Австрия, Данциг, Чехословакия — всё шло для него хорошо, пока не погасли огни. Хрущёв, быть может, не будет испытывать своё счастье таким образом, но всё-таки он может пойти на это. Здесь-то и кроется опасность».

Хотя на Кеннеди и оказывалось сильное давление, он не спешил принимать вызов в невыгодных условиях. Он решил вначале просто познакомиться со своим противником и предложил провести встречу с Хрущёвым в одной из нейтральных стран. Хрущёв принял это предложение, и скоро все узнали, что встреча состоится в Вене 3 — 4 июня 1961 года.

Хрущёв выехал из Москвы поездом 27 мая, два дня провёл на Украине — в Киеве и в г. Каневе, побывал у могилы Тараса Шевченко. Затем в Словакии встретился с президентом ЧССР А. Навотным. 2 июня он прибыл в Вену. Но и Кеннеди выехал в Европу в конце мая. В Париже он долго беседовал с де Голлем, а в Лондоне с Г. Макмилланом.

3 июня произошла первая встреча Хрущёва с Кеннеди. Журналисты Е. Литошко и М. Подключников писали в эти дни: «Нельзя закрывать глаза на трудности и сложности происходящей сейчас в Вене беседы. Её участники — люди разного склада ума, убеждений, воспитания и традиций. С одной стороны, сын рабочего и сам рабочий, закалённый в боях революционер, убеждённый коммунист, неутомимый борец за мир и дружбу между народами, руководитель могучей социалистической державы. С другой — сын миллионера и сам миллионер, набожный католик, человек, выражающий интересы своего класса, защищающий политику самой большой страны капиталистического мира»[80].

В течение 3 июня и на следующий день Хрущёв и Кеннеди встречались несколько раз. Встречи не носили характера формальных переговоров, и по их окончании не было опубликовано никаких соглашений или коммюнике. Как говорили затем Хрущёв и Кеннеди, их встречи происходили в атмосфере доброжелательства, при которой оба государственных руководителя откровенно, но вежливо изложили свои точки зрения. Д. Кеннеди, выступая в США по телевидению, сказал: «Я отправился в Вену для встречи с руководителем Советского Союза господином Хрущёвым. Мы вели трезвые и интересные беседы, и я считаю своим долгом искренне и открыто рассказать об этих беседах. Г-н Хрущёв и я имели весьма широкий и откровенный обмен мнениями по важнейшим проблемам, разделяющим сейчас наши две страны… Ни одна сторона не проявляла невежливости, никто не выступал с угрозами и ультиматумами. Никаких преимуществ не было сделано или получено. Никаких решений не было принято и не планировалось, не было достигнуто никакого значительного прогресса, да мы и не претендовали на это»[81].

• Предыдущая
• 48/71
• Следующая