Опал императрицы (Опал Сисси) - Бенцони Жюльетта - Страница 11
- Предыдущая
- 11/70
- Следующая
Несколько раздосадованный, но совершенно не стремившийся к ссоре с незнакомцем, чья прическа напоминала растерзанную ветром соломенную крышу, Морозини прятался за газетой до тех пор, пока ему не принесли еду, за которую он принялся с завидным усердием. Бегло взглянув на соседа, он заметил, что тот занят тем же самым, однако блондин предпочел миндальные пирожные и штрудель, которые поглощал в невероятном количестве и со скоростью урагана, так что успел с ними расправиться к тому времени, когда Альдо отрезал первый кусочек своей говядины.
Опрокинув в себя третью чашку кофе, юный обжора ненадолго призадумался, что, однако, не улучшило его настроения. Он покраснел как рак и так сдвинул брови, что они почти сошлись на переносице. Наконец он встал, нахлобучил поверх своей соломенной шевелюры зеленую фетровую шляпу с перышком и направился прямиком к Морозини.
– Сударь, – отчеканил он, – мне нечего вам сказать, кроме одного: оставьте ее в покое!
Альдо оторвался от торта и взглянул на подошедшего.
– Сударь, – отозвался он с любезной улыбкой. – Я не имею чести быть с вами знакомым, и, коль скоро вы начали с загадок, нам трудно будет договориться. Кого вы имеете в виду?
– Вы это отлично знаете, и если вы приличный человек, то поймете: я отказываюсь произносить это имя, его не пристало трепать в кафе, даже в таких респектабельных, как это!
– Подобная деликатность делает вам честь, но в таком случае, может быть, вы откроете мне его за стенами этого заведения? Если, конечно, согласитесь подождать, пока я закончу десерт и выпью кофе.
– Не собираюсь здесь задерживаться, просто хочу дать вам добрый совет: кончайте вертеться вокруг! Интерес, который с некоторых пор вы проявляете к некоему дворцу, позволит вам догадаться, что я хотел сказать. К вашим услугам, сударь!
И, не дав Морозини времени встать из-за стола, рыцарь с перышком пронесся через зал и исчез за дверью. Вздохнув было с облегчением, что удачно отделался от сумасшедшего, Альдо, однако, быстро опомнился: этот парень мог намекать только на даму в черном и, следовательно, знал, кто она. Оставив едва надкушенное пирожное «Ветер Испании», он бросил на стол деньги и поспешил к выходу. Официантка в ужасе смотрела ему вслед – у Демеля было не принято так себя вести!
К несчастью, оказавшись на улице, он обнаружил, что ни одна из курсировавших по тротуару зеленых шляп с перышками не покрывала искомую голову – вспыльчивый молодой человек словно растворился в воздухе.
Поразмыслив немного над тем, что предпринять дальше, Альдо решил не возвращаться к Демелю. Однако ему очень хотелось кофе, поскольку он не успел выпить его в кафе, и он отправился в отель и заказал чашечку в баре. Спокойствие, царившее там в этот час, располагало к размышлениям, и Альдо не упустил случая подумать в тишине. Ему было совершенно очевидно: он зашел в тупик, дама в кружевах исчезла. Проникнуть во дворец Адлерштейнов не осталось ни малейшей возможности: даже если у него хватит безрассудства появиться там, цербер просто захлопнет дверь у него перед носом. Вывод: нужно найти способ встретиться с хозяйкой дворца за пределами Вены, в том самом ее поместье близ Зальцбурга.
Это один из прекраснейших уголков Австрии, и Морозини ничего не имел против того, чтобы его навестить. Оставалась сущая безделица – узнать, как называется замок и где он находится.
Попытка получить какие-либо сведения у фрау Захер не привела ни к чему. Конечно, знаменитая Анна как свои пять пальцев знала всю Вену и ее обитателей, зато почти не бывала в провинции.
– Однако, – предложила она, – почему бы вам не спросить об этом у барона Пальмера, раз уж вы друзья?
– «Друзья» – сильно сказано! Мы просто знакомы. А вы давно его знаете?
До войны он несколько раз останавливался здесь. Но всегда ненадолго, он очень много путешествует. А теперь, приезжая в Австрию, останавливается у Ротшильдов, он очень с ними дружен. Впрочем, оказавшись в Вене, никогда не упускает случая пообедать или поужинать у меня. Иногда он заходит вместе с бароном Луи. Честно говоря, я бы не удивилась, если бы они оказались родственниками.
Морозини едва сдержал улыбку. Родственные связи с легендарной банкирской фамилией никак не вязались с тем, что Аронов рассказывал ему о своей семье, погибшей во время погрома в Нижнем Новгороде в 1882 году. Впрочем, в истории можно обнаружить и более странные совпадения... И если фрау Анна права, тогда становилось понятным, откуда взялось огромное состояние, которым, похоже, располагал Хромой...
– Я бы тоже этому не удивился, – выговорил он наконец. Затем, притворяясь равнодушным, добавил: – Он так и живет в... в... ох, никогда не могу вспомнить это название!..
– Как вы хотите запомнить слово, в котором больше согласных, чем гласных! И я как вы, князь! Все, что мне удается припомнить: это недалеко от Праги, – простодушно ответила фрау Захер, поправляя свои многочисленные жемчужные ожерелья. – Надо бы мне посмотреть старые регистрационные карточки, там записано.
– Не стоит беспокоиться! Я думаю, у меня это тоже где-то записано, – лицемерно сказал Альдо, немного разочарованный тем, что его ловушка не сработала. Окрестности Праги ничего нового не добавили к уже известному о его таинственном клиенте. Он и так знал, что у Аронова несколько домов в разных местах. Так почему бы не Прага, где во все времена селились евреи?..
Минутой позже князь нанял фиакр. Природа решила наконец спрятать подальше свои лейки, и Морозини, несмотря на все заботы, наслаждался прогулкой по элегантному кварталу Бельведер, где особняк Ротшильдов был одним из самых роскошных.
В просторном, увенчанном куполом вестибюле, в самом центре здания, Альдо встретил прямой, как палка, дворецкий. Услышав громкое имя, он лишь слегка поклонился и проводил его в гостиную, убранную с той же тяжеловатой, но несомненной роскошью, которая отличала все жилища знаменитого семейства. Вскоре на зеркальном версальском паркете зазвучали неровные шаги барона Пальмера.
– Мы можем здесь поговорить? – спросил Морозини после того, как они обменялись любезностями.
– Разумеется. Слуги Ротшильда не станут подслушивать у дверей. Они слишком хорошо вышколены. Что случилось?
– Сейчас расскажу, но сначала хотел бы узнать, зачем вы вызвали меня в Вену, если сюда уже приехал Видаль-Пеликорн?
Брови Аронова поползли вверх, всегдашний монокль со звоном выпал на столик.
– Адальбер здесь? Честное слово, не знал! А вам откуда это известно?
– Я видел, как слуга мыл его машину во дворе дворца Адлерштейнов. Повторяю, машина его, и я не представляю себе, что бы она могла здесь делать без хозяина.
– Я тоже, но, раз уж вы там были, могли бы спросить?
Нельзя сказать, что я был там. Я заметил машину, когда меня выставлял за дверь слуга, тот самый, с которым я беседовал накануне. Мне кажется, во дворце творится что-то странное. Во всяком случае, там живут очень странные люди...
– Сейчас вы мне все расскажете. Ливрейный лакей, одетый на английский лад, скромно поскребся в дверь, потом вошел с подносом, поставил его на круглый столик и принялся разливать кофе.
– Не стоило ради меня беспокоиться, – сказал Альдо.
– А я и не беспокоился, – отозвался Аронов с улыбкой, редкой гостьей на его лице, сразу придавшей привлекательность суровым чертам. – Это обычное гостеприимство Ротшильдов. Если вас впустили в дом, значит, непременно должны угостить. В Лондоне вам предложили бы чай или виски. Здесь, конечно, кофе – национальное пристрастие.
– Возникшее только из-за того, что, удирая после неудачной осады в 1683 году, турки побросали столько мешков с кофе, что венцы успели к нему пристраститься. От каких порой пустяков зависят национальные особенности.
– Не стану спорить. А теперь – рассказывайте!
Морозини рассказал о трех приключениях, пережитых им у «райских врат», не желавших открыться перед ним: о ночном отъезде, об утреннем визите и, наконец, о своем загадочном разговоре с молодым человеком в зеленой шляпе. Закончил князь тем, что намерен как можно скорее повидать графиню и отправляется с этой целью в провинцию.
- Предыдущая
- 11/70
- Следующая
