Похищение - Арсаньев Александр - Страница 63
- Предыдущая
- 63/64
- Следующая
А сейчас, позвольте мне рассказать Вам о том, что случилось здесь. Поверьте, я никогда не опускался до такого, это чистая правда. В моих мыслях вовсе не было идеи похищения, тут я честен перед Вами и Богом. Все это случилось неожиданно и для меня, я узнал позднее, но…
Словом, после того случая, у Вас Натали совершенно разболелась, она не давала мне покоя, твердила только о ребенке, она не могла иметь своих детей. Я предчувствовал, что она что-то задумала, особенно же мне это стало ясно, когда доктор, что осматривал ее, сказал, что Ника тоже немного приболел и утром он его осматривал. Это было в понедельник, я собирался везти Натали в деревню. После ухода доктора она стала твердить, что хочет взглянуть на Нику всего лишь одним глазком, иначе грозилась меня разоблачить. Что я мог поделать? Она в такие минуты совершенно не управляема, а потому я сдался и это был единственный мой слабовольный поступок, я пошел у нее на поводу. Но как попасть в дом? Вот что меня смущало. Но тот же случай, который несколько лет назад свел меня с Пряхиным, свел нас и теперь. Я встретил его здесь еще по приезде, в клубе, и узнал, что он завел интрижку с горничной Селезневых. В тот день я вспомнил о нем. Я приехал к нему, а затем мы втроем направились к Селезневым. Глаша впустила нас в дом. Пока Пряхин беседовал с нею, мы с Натали прошли в детскую. Ника спал. Лакея не было, он появился позже, когда Натали, совершенно не понимая, что творит, попыталась забрать ребенка. Пока я отнимал у нее плачущего Нику, появился тот самый лакей, он кинулся на нас, но Пряхин остановил его, накинув на шею удавку. Так все произошло.
Я понял, что отступать поздно и нужно отвести от нас подозрение. Относительно Глаши Пряхин обещал все устроить, а я, схватил бумагу, написал ту самую записку, в которой указывалось на возможный выкуп, но тогда я еще не собирался требовать денег, я лишь хотел избежать огласки. Это после, когда я отвез Натали и Нику, когда я понял, что расставаться с ребенком она не желает, я решил воспользоваться ситуацией. Не надо, Катенька, не рвите письмо и не презирайте меня еще сильнее, это пустое. Я таков, каков есть, и мне все-таки кажется, что я Вам я не безразличен. Сейчас, конечно, Вы испытываете ко мне чувства негативные, но вспомните…
Впрочем, я продолжу. Когда я понял, что огласки избежать удалось, я решил, почему бы не воспользоваться удобным случаем? Это всего лишь impovoptu. Я написал еще одно письмо, с тем, чтобы Селезневы и впредь держали все втайне. Тем временем моя основная задумка с банком осуществлялась, и я рассчитывал получить неплохую прибыль. Натали была в деревне, так что я мог не опасаться разоблачения раньше времени. О том же, что Вы участвуете в поиске похитителей, я узнал от Пряхина. Каким образом ему это стало известно, я не знаю, поскольку он никогда не открывал мне своих источников, но, узнав об этом, я запаниковал. Пряхин подсказал мне, каким образом можно Вас, с позволения, нейтрализовать. Это было не сложно, тем более что мне во всем этом отводилась роль более чем благородная. Согласитесь, это было ловко придумано: Пряхин ждал нас в аллее, он нанял какого-то громилу и неплохо ему заплатил, а Ваш кошелек прихватил я, в надежде, что это может когда-нибудь пригодиться. Так и оказалось. Как Вы уже, наверное, догадываетесь, письма приносил я, а Вы, верно об этом уже догадываетесь, как и о том, что кошелек и удавку, которой так ловко умел пользоваться мой приятель, я подбросил господину Гвоздикину. О, почему Вы не поверили, Катенька? Ведь это было бы куда как лучше! Вас сбило с толку письмо? Но ведь на самом деле я думал, что теперь, когда все улики против Гвоздикина, а он лежит в бессознательном состоянии, вы все станете ждать, когда он придет в себя, полагая, что письмо было писано им раньше, еще до ранения. Но, увы, Вы решили иначе. И мне ничего другого не оставалось, как действовать согласно Вашему решению. Я надеялся, что, обнаружив вещи господина Гвоздикина, вы решите, что не стоит ехать с деньгами по указанному маршруту, но на всякий случай все-таки отправил туда Натали. Согласитесь, она неплохо справилась со своей ролью!
А теперь о судьбе господина Пряхина. Может быть, после всего, что я Вам поведал, Вы сочтете, что я поступил с ним низко. Но нет! Если бы Вы знали, что это за человек! И потом, узнав о моей идее о выкупе, он решил самовольно этим воспользоваться, а я, поверьте, очень не люблю, когда меня пытаются обвести вокруг пальца! Он написал это проклятое письмо, он пожелал увести деньги у меня из-под носа, мотивируя тем, что идея выкупа, оказывается, принадлежит ему. К тому же, едва меня не выдал! Вы сами знаете, дорогая, что ему ничего не стоило убить, он так и поступил со слугами Селезневых, он пытался убить Гвоздикина и Вас! А сколько еще людей на совести этого мошенника, об этом известно только одному Господу Богу, поэтому я ничуть не жалею о своем поступке, он заслужил.
Теперь же меня интересует только одно. Вы знали? Знали ли Вы в тот день, на балу, что я причастен к Никиному похищению? Да, сдается мне, что Вам это уже было известно, именно потому Вы так скоро и согласились ехать со мной, не так ли? Вы хотели усыпить мою бдительность, хотели заставить меня Вам поверить. Что ж, поздравьте себя, Вам это удалось! Ах, Екатерина Алексеевна, как я жалею о том, что встретил Вас! Хотя нет, конечно нет, я ничуть не жалею о том, что встретил Вас, я лишь жалею, что все так обернулось! Je vous le dis tout cru, действительно прямо – я в Вас влюблен. И хотя теперь уже у меня нет никакой надежды на Вашу взаимность, но я сохраню до конца своих дней воспоминание о Вас, как о самой прекрасной и незаурядной женщине в моей жизни! А как все замечательно могло бы быть! Я собирался отправить Натали и ребенка в деревню ее отца, а сам повезти Вас в Европу! Как мы были бы счастливы, но, увы!
Засим прощаюсь, поскольку даже если бы и было, что добавить, но не стану, pas beson. Теперь же у меня к Вам одна только просьба – сожгите это письмо, если я когда-нибудь, хотя бы на мгновение был Вам дорог. Оно писано только для Ваших глаз. Оно предназначается только Вам и более никому, поэтому je vous prie, сохраните его в Вашей памяти, только там оно останется недоступным для других. Обещайте мне, что выполните мою просьбу, я так немного прошу… И простите меня, у меня мало оправданий в Ваших глазах, но одно из них, самое, быть может, сильное – это то, что я Вас любил и люблю. И буду любить Вас всегда. Я никогда не говорил таких слов ни одной женщине, хотя и увлекался, но теперь я их сказал и значит, жизнь моя не так уж не удалась. Что Вы на это скажете?»
- Предыдущая
- 63/64
- Следующая
