Страсти по Марии - Бенцони Жюльетта - Страница 6
- Предыдущая
- 6/80
- Следующая
Герцог ждал жену у нижней ступени лестницы, прошагав не один десяток шагов, и замер, глядя, как она спускается к нему по ступеням. Он тоже переоблачился и теперь был в темно-зеленом бархатном с золотым узором костюме, придававшем ему стати. Мария, вглядевшись в него пристальнее, нежели часом раньше, отметила для себя, что для своих пятидесяти лет выглядел он весьма живо, слегка похудел, а светло-голубые глаза вернули себе полузабытый огонек. И это вызвало у нее улыбку.
Клод поднялся на несколько ступеней, предложил жене руку и проводил к столу.
– Этим вечером вы чудо как хороши, мадам! – заметил он хрипловатым голосом. – Кажется, время делает вас лишь прекраснее, годы не касаются вас...
– До сегодняшнего дня я насчитывала их всего двадцать восемь. Вряд ли это почтенный возраст, не так ли?
– Мне известно, кому они подают знак о близости осени, тогда как вы вызываете в памяти незабвенную весну...
– Вы что же, расположены поухаживать за мной? – спросила Мария, смеясь.
– Вы не можете себе этого предположить? Скоро новый год, благословенное время для мужчин, ожидающих мира и любви. Время переворачивать самые темные страницы. Вы теперь с нами, вокруг все ваше! Этот замок, так же как и я, мечтает лишь о том, чтобы вновь заполучить вас.
Клод усадил жену за великолепный стол – хрусталь и серебро, – накрытый для них возле горящего светлым пламенем камина, и задержал ее руку, прильнув к ней губами:
– Не сомневайтесь в том, Мария! Вы знаете, что рядом с вами я всегда теряю терпение. Этой ночью вы будете моей...
– Разве я не была вашей, когда вы приезжали в Нанси?
– Не настолько, как того хотелось мне. В то время было между нами что-то недосказанное. Сегодня же мне хотелось бы начать все сначала.
– Так тому и быть! Но сейчас я умираю от голода и жажды...
Поданные к ужину паштет из дичи, угорь с зеленью, нашпигованная трюфелями куропатка, всевозможные сладости, окропленные вином из Беона и Шампани, были великолепны, и супруги отдали должное ужину. Клод сметал буквально все, да и Мария после кухни постоялых дворов, не всегда сносной, получала настоящее удовольствие от превосходно приготовленных любимых домашних блюд. За ужином они обменивались чем-то мало значимым вплоть до тех пор, пока слугой не был подан десерт, и Мария, устроившись в кресле с бокалом в руке, наконец спросила:
– Не сообщите ли вы мне каких-нибудь новостей? Мне ничего не известно ни о дворе, ни о городе, словно я прибыла с края света.
– Пожалуйста! Правда, до Нанси не столь уж и далеко, к тому же я не думаю, что наш кузен Карл не в курсе политических событий. Вам, должно быть, известно, что теперь обсуждаются условия мирного договора с Англией...
– Это меня не интересует, а вот что делает и что говорит этот демон Ришелье...
– Что вам сказать? Доверие к нему короля растет день ото дня. Правда и то, что деяния и обширные планы этого человека выходят за рамки обыденности. Продолжив войну с протестантами и англичанами, он основал в минувшем году Общество в защиту Новой Франции с тем, чтобы торговать с отдаленными областями, и я узнал от герцога де Лонгвиля, что тот построил в Гавре порт нового типа, со шлюзами. Напротив...
– Вы что же, Клод, нарочно мне об этом говорите? Мне совсем не интересно знать, что строит или не строит этот мерзкий кардинал!
– А вот это вас заинтересует: отношения кардинала с королевой-матерью лучше не стали. Известно ли вам, что она допустила его в Совет в надежде на то, что сможет править с его помощью? Но столкнулась с тем, что указания ее исполняются во все меньшей степени, и это настроило...
– Ага, вот это уже лучше! И у меня созрело огромное желание как можно быстрее встретиться с моей крестной.
– Беда в том, что вам позволено отлучаться из нашего герцогства лишь в направлениях, прямо противоположных Парижу и прочим местам королевского пребывания.
– Знаю, знаю! Это совершенно невыносимо!
– Ну-ну, Мария, наберитесь же терпения! Вам только что позволили вернуться сюда, это уже огромный успех. Королю нужно дать время свыкнуться с таким соседством, а вашим друзьям – возможность действия.
– Король, король! Тысяча чертей, Клод, когда же вы перестанете размахивать этой тряпкой будто флагом во время всякого разговора? Известно ли вам, что я его не выношу?
– Во всяком случае, он – опора того мира, в котором мы живем, от него зависят наши жизни. Сестра моя Конти скажет вам то же самое, как только прибудет навестить вас в ближайшее время. Она очень рада вашему возвращению и поручила мне заверить вас в полной своей симпатии к вам.
При упоминании о золовке, Луизе-Маргарите Лоренской, графине де Конти, бывшей к тому же лучшей ее подругой, Мария немного успокоилась.
– У нее все хорошо? Она все еще счастлива с Бассомпьером?
– Как никогда! После тайного венчания им не довелось пожить вместе. Бассомпьер был вначале отправлен послом в Англию, затем долго не покидал армейскую службу. Однако мне редко приходилось видеть пары со столь же нежной супружеской привязанностью. Их любовь друг к другу с годами становится только крепче.
– Это потому, что они уже не молоды. В зрелом возрасте любовь, должно быть, ценится гораздо выше, – задумчиво произнесла Мария.
– Может быть. А вы, кстати, осведомлены о недавней женитьбе вашего отца?
– Женитьба? Моего отца? В его-то возрасте? Ему же почти шестьдесят!
– Верно! А в жены он взял совсем молоденькую девушку восемнадцати лет!
– Вы смеетесь надо мной? У меня что же, теперь есть мачеха, которая на десять лет моложе меня? И которая... – она какое-то время занималась подсчетом на пальцах, – ...на сорок два года моложе супруга? В это невозможно поверить! И где же он ее отыскал?
– В одном из монастырей Динана. Имя ее Мария д’Авогур де Динан, и она прехорошенькая.
– В каком же это смысле?
– Ну, как вам сказать? Высокая брюнетка с нежным, словно цветок, лицом и прекрасными голубыми глазами, со статью богини и бросающимися в глаза прелестями. Новоявленная герцогиня де Монбазон, может быть, и вышла из монастыря, но ничуть не скрывает своего желания нравиться. И у нее огромный успех!
Прекрасные ресницы Марии высоко взлетели.
– Уж не хотите ли вы сказать, что мой отец к тому же и рогоносец?
– Если и нет, то скоро будет. Ходят слухи, что он взял ее не непорочной.
– И она жила среди монашек? Ну и чертовка, ну и девица!
– Не совсем так. Говорят, в пятнадцать лет она потеряла невинность со своим братом, графом де Вертю.
Мария вдруг рассмеялась и протянула Клоду бокал, чтобы тот снова наполнил его:
– Это и вправду забавно! Потерять добродетель в объятиях графа де Вертю, такое может случиться только у нас. Надеюсь, этот юноша хотя бы был красив и бедняжка в достатке почерпнула от той любви мужества, раз не побоялась перебраться в постель Геркулеса.
– Ваша привязанность к отцу так трогательна, Мария!
– Уж не прикажете ли вы мне любить его? Этого тупицу, мужлана, который не смог сделать счастливой мою мать! Если эта Мария д’Авогур сможет за нее отомстить, я от всего сердца поблагодарю ее! А еще мне хотелось бы с ней познакомиться!
– Долго ждать не придется. Новоиспеченная герцогиня поддерживает тесную дружбу с графиней де Геменэ, женой вашего брата, а им в ближайшие дни предстоит нанести нам визит, поскольку я пригласил их к нам на Рождество. Я могу отправить курьера в замок де Рошфор-ан-Ивелин, там живет чета Монбазон, и пригласить их присоединиться к нам.
– Семейная встреча? Как мило, что об этом кто-то думает. Я, пожалуй, не прочь встретиться со старым брюзгой. Он, конечно, по своей привычке станет донимать меня упреками, изольет на меня всю свою желчь, а заодно и поток скверных предсказаний, пожалуй, это будет забавно. Вам бы следовало пригласить и свою сестру.
– Разве я вам не сказал, что она скоро приедет? Остается надеяться, что Бассомпьера не задержат в Лувре. А теперь, Мария, – добавил он, поднимаясь и осушая одним глотком свой бокал, – думаю, настал час нам уединиться...
- Предыдущая
- 6/80
- Следующая
