Гарем Ивана Грозного - Арсеньева Елена - Страница 57
- Предыдущая
- 57/136
- Следующая
– Ты уверен, что Марья не забрюхатеет? – прервал его мысли голос царя.
Бомелий важно кивнул. В этом он был совершенно уверен! Царь нипочем не желал иметь детей от Темрюковны. Сначала хотел – но потом забоялся соперничества сыновьям Анастасии. Бомелий, разумеется, не открыл царю тайных желаний царицы и ее брата. Ведь Кученей ничего дурного еще не сделала. И она была так хороша, так старалась вызвать у Бомелия страсть… Пожалуй, в конце концов Марья Темрюковна сочла его бессильным или же требенцем, сиречь кастратом, но уже просто не могла остановиться – и снова, снова пыталась его соблазнить.
Напрасно старалась, бедняжка. Снадобье из сырой тыквы, нижние половинки красных луковиц с молоком – да мало ли есть средств, приглушающих на время мужскую похоть! Правда, с каждым разом Бомелию приходилось принимать все больше этих зелий, и порою он с насмешкой думал, как бы и в самом деле не превратиться в добровольного евнуха. Но уже не мог лишить себя этого острого наслаждения: видеть царицу, которая ведет себя, как портовая шлюха. Или, если выразиться на более уместный здесь витиеватый восточный лад, – словно гурия, пытающаяся искусить праведника.
Итак, Бомелий молчал о тайных замыслах государыни. Но Иван Васильевич и сам был не дурак. Поняв, что на ложе Кученей он найдет только звериную страсть, но не отыщет нежности и понимания – то есть всего того, что щедро дарила ему Анастасия и чего он продолжал искать у других женщин, – царь изрядно охладел к жене и теперь не прочь был бы развязаться с ней. Но как? В монастырь за бесплодие, как некогда отец – Соломонию Сабурову? Можно бы, но больно хлопотно. Вот если бы…
Каждый из венценосных супругов тайком лелеял надежду на смерть другого. Дело, кстати сказать, на троне вполне обыкновенное, размышлял Бомелий. Стоит вспомнить хотя бы Генриха VIII Английского, который шестерых жен перетравил или головы им перерубил. При этом некоторые обвинялись в злоумышлении против государя и попытке его прикончить.
Едва Марья Темрюковна ощутит себя чреватою, как начнет искать способы убрать мужа и его сыновей. О, Бомелий не обольщался на свой счет: встретив прямое неповиновение, Кученей прихлопнет и его, как муху. Другое дело, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда: Кученей не суждено забеременеть.
Кто его удивлял, так это государь. Ну что ему мешает намекнуть лекарю на свое тайное желание избавиться от жены! Одно время заводил какие-то разговоры о ее больном сердце, но потом примолк. Лоно Кученей все еще манит его своими глубинами, и манит властно. Однако Бомелий не сомневался: рано или поздно он услышит чаемый намек, а то и прямой приказ от царя. И у него рука не дрогнет убрать с лица земли эту похотливую и опасную красотку. Тут он изобразил на лице внимание: царь снова заговорил.
– Почему с нами случается то, что случается, Бомелий? Почему каждый день мы совершаем именно то, что совершаем, а не что-нибудь другое? Ведь существует такое слово – если. Если бы мы сказали то, а не это, если бы повернули туда, а не сюда, если бы послушались того, а не другого, а то и не слушались бы вообще – наша жизнь сложилась бы иначе! Однако мы бредем своим путем, словно рабочая лошадь в наглазниках… Почему?! Только не говори мне, что на все воля Божья!
Бомелий мысленно покачал головой. Ну и ну… Он боялся этого человека, порою ненавидел его, порою презирал – но частенько, даже против воли, изумлялся его странным, непредсказуемым умом. А ведь это его дело – изумлять, пугать и настораживать. Ибо только на этом зиждется спасительное доверие к нему государя, а значит, и его, Элизиуса Бомелиуса, жизнь.
– Хорошо, – покладисто кивнул он. – Я отвечу иначе. На все воля звезд небесных, под светом которых рождается человек и которые наделяют его натуру теми или иными чертами. Скажем, вы, ваше величество, согласно законам зодиакальной астрологии и моей системы, основанной на халдейской нумерологии, находитесь под влиянием Урана, Солнца и Меркурия в зодиакальном знаке Девы, втором доме тригона Земли, которым правит отрицательный Меркурий.
– Девы? – перекосился Иван Васильевич. – Ты, Бомелий, ври, да не завирайся. Как это я – Дева?!
– Так сложились неумолимые звезды, – развел руками Бомелий. – Зато согласно другому гороскопу, основанному на исчислениях желтолицых обитателей древней восточной страны Чин, ваше величество – Тигр.
– Ну, это еще куда ни шло, – довольно кивнул Иван Васильевич. – Про этих зверюг я наслышан. Вроде бы у Афоньки Никитина читал, а может, еще где-то. Когтисты они, зубасты, кровожадны. Именно таким изображают меня бояре, правда?
– Вряд ли бояре ваши знают хоть что-нибудь об этих редкостных зверях, – увернулся хитрый Бомелий, и царь, оценив ответ, хмыкнул:
– Ладно. Так что там рассказывают желтолицые о людях-тиграх?
– Сравнение с Тигром лестно, – осторожно начал Бомелий, – однако вряд ли подходит для людей, рожденных совсем под другими звездами, чем жители страны Чин…
Правильно: если чего не знаешь – вали все на звезды! Они далеко, они стерпят. К тому же их неисчислимо много, а Элизиус Бомелиус – один. Не может же он вот так, честно и прямо, признать перед царем, что лишь краем уха слышал об астрологии восточных народов.
– Зодиакальная и халдейская астрологии вполне проникли в тайны влияния звездотечений на человеческие судьбы. Дева, или на латыни Virgo, – это не такой уж дурной знак, ваше величество. Это могучее созвездие северного полушария, куда заглянуло солнце в момент вашего появления на свет. Говорят, что под знаком Девы рождаются самые лучшие – и самые худшие образцы человеческой породы. Всякому своему начинанию они отдаются с глубокой страстью, но при этом не считают себя связанными законами и общечеловеческими канонами. Эти люди всегда ставят себя выше остальных, а потому никогда не следуют за толпой, они лучше погибнут в одиночестве, чем станут как все.
В глазах царя вспыхнул явный интерес. Ну, еще бы!
– А что ты там говорил про Уран? Про Меркурий? Это любовники Девы? – Иван Васильевич довольно хохотнул, а Бомелий подумал, что царь, пожалуй, недалек от истины, ибо и звезды, как люди, вступают меж собою пусть в недолгие, но бурные связи.
– Влияние Урана придаст вашим мыслям и поступкам такую оригинальность и независимость, что для большинства окружающих вы останетесь странным и непонятным человеком. Да и вам общение с обычными людьми никогда не принесет радости, вы будете раздражаться на каждый их шаг, просто потому, что они – другие. У вас никогда не будет близких друзей, и даже те, кому вы решите довериться, очень мало вам помогут. Ведь ваши взгляды настолько отличаются от общепринятых, что вам трудно прийти к согласию даже с вашей родней, даже с семьей.
Рот царя насмешливо скривился.
– Вот тут уж ты прав, Бомелий, – процедил он. – Ох, как прав…
– Вы обладаете исключительной силой воли и решительностью, но если время от времени не будете призывать на помощь здравый смысл, то создадите себе в жизни множество ненужных трудностей. Никогда не принимайте решений в пылу спора, ибо кипучая кровь дурманит вас и лишает трезвости. В жизни у вас будет больше недоброжелателей, чем у кого-то другого. Вам придется пройти немало испытаний, связанных с интригами и заговорами, направленными против вас. О вас будут рассказывать всякие вымышленные истории, вы будете снова и снова становиться объектом клеветы, наветов и сплетен, распространяемых из-за угла, вдобавок теми, кого вы считали своими друзьями. Всегда отыщутся люди, которые будут вносить путаницу в ваши намерения и мешать вам! Поэтому вам следует действовать в одиночестве, на свой страх и риск, полагаясь на собственную интуицию и способности. Только так вы сможете добиться успеха, но нужно закалить свою душу, чтобы зря не страдать от той немилосердной и суровой ругани, которая будет преследовать вас как при жизни, так и после нее.
– Да-а… – протянул царь. – То есть стенку лбом не прошибешь – так, что ли? Что бы я хорошего ни сделал, всегда отыщется тот, кто меня с назьмом смешать постарается?
- Предыдущая
- 57/136
- Следующая
