Великолепная маркиза - Бенцони Жюльетта - Страница 61
- Предыдущая
- 61/77
- Следующая
– Я не забуду об этом, – улыбнулся барон. – Но что мы будем делать с испанским послом?
– Вы – ничего. У вас другие дела. А я поступлю просто – сообщу Шабо об этом происшествии. Либо я ошибаюсь, либо он поднимет на ноги всех, потому что эти два миллиона его тоже интересуют. Похитители, которые могут оказаться людьми д'Антрэга, испугаются и, могу поклясться, вернут его друга целым и невредимым.
– Его друга? – В голосе де Баца звучало презрение. – Вы сами в этом уверены?
– Абсолютно уверен. Общаясь с женщинами легкого поведения, иногда получаешь неожиданную информацию. Но я уверен, что наш идальго не слишком гордится подобной дружбой. Думаю, он даже ее стыдится... Но это не мешает ему оставаться и вашим преданным другом и желать спасти короля Людовика. В этом случае у него нет выбора. Шевалье исполняет приказ короля Испании!
– Что ж, я полагаюсь на вас, – вздохнул де Бац, вставая.
В это мгновение в кабинет вошел слуга и что-то сказал на ухо своему хозяину. Тот удивленно поднял брови:
– Отец Бонавентура? Он здесь?
– Это именно он, сударь. Он назвал себя.
– Пригласи его сюда и приготовь горячего вина! Не забудь и про закуску. Он всегда голоден, особенно когда холодно. Останьтесь еще ненадолго, барон! – пригласил Ленуар своего молодого друга.
– Но вы же ожидаете гостя!
– Вне всякого сомнения, но на Гийона Бонавентуру стоит посмотреть. Это старый священник. Он был приором в аббатстве Сен-Пьер в Ланьи и наделен даром предвидения. Впервые мне рассказал о нем кардинал де Роган во время знаменитого процесса. Он так сокрушался, что не послушался отца Бонавентуру.
– Неужели кардинал обращался к нему? Калиостро ему было недостаточно!
– Это случилось еще до появления Калиостро. Людовик XV был еще жив, а Гийон уже предсказал его скорую смерть и трагическое царствование для его наследника. Роган захотел узнать об этом подробнее и как-то вечером отправился в Ланьи. Тайно, разумеется. Приор не только подтвердил свои предсказания, но и посоветовал кардиналу никогда не иметь дела с бриллиантами, которые могут привести его к краху.
– А между тем появился Калиостро, и предсказание монаха было забыто...
– Нет, не забыто, потому что Роган говорил мне о нем. Но вспомнил он об этом слишком поздно. Графиня Ламотт вскружила ему голову, обещая близость с королевой. Он купил колье у Бомера и Басанжа, надеясь понравиться Марии-Антуанетте.
Ленуар замолчал и пошел навстречу старику, которого вел его лакей. Он принял гостя с почтением и уважением, как очень знатного вельможу, несмотря на жалкий вид монаха. Одетому в поношенный оливковый сюртук, черный жилет и коричневые атласные штаны до колен Гийону Бонавентуре было около семидесяти. У него были длинные седые волосы, старая черная треуголка скрывала тонзуру, запавшие щеки избороздили морщины. Но из-под шляпы сверкали удивительно ясные синие глаза. Казалось, монах видит то, что другим недоступно.
Старик, усаживаясь в кресло, посмотрел на барона де Баца. В его глазах мелькнуло удивление, мгновенно сменившееся тревогой. Он даже отмахнулся от своего видения.
– Что вы увидели, святой отец? – с огорчением поинтересовался Ленуар.
– Не могу сказать точно, – ответил отец Бонавентура, не сводя глаз с барона, – но над этим дворянином я вижу голубой ореол... Необыкновенный, сияющий голубой ореол... Но в этом сиянии есть что-то роковое! Сударь, вы должны быть готовы к суровым испытаниям, но из-за этого сияния я не могу вам сказать, что именно вас ожидает. Простите меня, возможно, в другой раз я смогу сказать вам больше. Если, конечно, вы захотите меня увидеть. Я живу на улице Эстрапад, дом номер тринадцать...
– Непременно загляну, – де Бац почтительно поклонился и улыбнулся. – Но не беспокойтесь обо мне! Я привык смотреть опасности в лицо...
Вернулся лакей и принес поднос с едой, который он поставил перед отцом Бонавентурой, отодвинув документы и письма на заваленном бумагами письменном столе.
– Я вас провожу, – сказал Ленуар. Когда они оказались в вестибюле, бывший глава всей полиции королевства заговорил снова: – Ваш друг Питу демонстрирует отменную храбрость, но он крайне неосмотрителен. Вместе со своими друзьями Николем, Ладевезом, Касса и Леришем он начал выпускать новую газету «Исторический и политический дневник». Издание пользуется успехом, потому что его авторы настроены против Конвента. Но мало этого – они готовят к выходу в свет еще и «Французский дневник», который с еще большей очевидностью осуждает Конвент...
– Питу ничего не говорил мне об этом, а я должен сознаться, что не прочел ни одной газеты за последнее время. Как получилось, что Питу скрыл это от меня?
– Он, вне всякого сомнения, полагает, что у вас и без этого достаточно хлопот, несмотря на то, что вы многое готовы взвалить на свои плечи. Питу собирается сражаться на свой лад. Он и его друзья пытаются изменить общественное мнение в пользу короля. Только в такой игре они рискуют головой...
– Они об этом знают, не сомневайтесь, – ответил барон. – Могу только одобрить их идею. Если революционеры осмелились судить короля, нам потребуются сторонники, недовольные нынешним режимом.
– Но хватит ли у них духа высказаться? Страх невероятно разъедает душу. Он заставляет замолчать самые ядовитые языки. Что ж, я вас предупредил. Поступайте как знаете. Я вас благословляю, но берегите себя, друг мой!
Де Бац был уже почти у порога, но вернулся.
– Сударь, при всем моем уважении к вам, позволите ли вы мне задать вам один вопрос?
– Задавайте столько вопросов, сколько сочтете нужным.
– Вы меня благословили, следовательно, вы хотите помочь королю. Но, друг мой, вы ведь масон, не правда ли?
– Да... – на губах Ленуара заиграла хитрая улыбка, и его тонкое умное лицо стало еще привлекательнее. – Это потому, что я долго прожил и много повидал. В молодости идеи братства кажутся очень привлекательными. А потом, все эти таинственные ритуалы посвящения, аромат тайны. Но я ненавижу чрезмерность во всем, а то, что мы видим в последние месяцы, приводит меня в отчаяние. Не по душе мне и некоторые секретные лозунги, потому что они несправедливы. «Топчите французские лилии ногами!» А почему не свернуть шею императорскому орлу? Или не пристрелить английских леопардов? Потому что у орла есть клюв, а у леопардов когти? У нашего бедного доброго короля нет когтей, поэтому я его и люблю. Я ответил на ваш вопрос?
– В полной мере. Но я на ваш счет и не беспокоился. Спокойной ночи, сударь.
Ленуар проследил, как де Бац сел в фиакр, и закрыл калитку, прорезанную в больших воротах, но тут же чуть приоткрыл ее, чтобы в щелочку видеть происходящее на улице. Инстинкт полицейского подсказывал ему, что за бароном могут установить слежку. Интуиция его не подвела. Следом за фиакром медленно тронулась еще одна карета.
Встревоженный тем, что ему только что рассказал его старый друг, барон, не подумавший об этом, когда брал фиакр у кафе «Корацца», теперь сразу же заметил, что его преследуют. Он колебался лишь мгновение, а потом решил изменить свой маршрут. Не может быть и речи о том, чтобы привести в Шалонну тех, кто явно желает ему зла. Набалдашником трости, с которой он никогда не расставался, если выходил в своей привычной одежде, – на самом деле в трости прятался клинок шпаги, – де Бац постучал в стекло, отделяющее его от кучера.
– Я передумал, – сказал он. – Слишком поздно, чтобы выезжать из города. Отвези меня на улицу Менар, гражданин!
– Мне это больше по душе, – согласился возница. – Моя лошадь устала, да и я, признаться, тоже...
С тех пор как в Париже начались беспорядки, барон редко заглядывал в прелестный дом на улице Менар, где до революции он занимал первый этаж, а Мари Гранмезон жила на втором. Там они познакомились, полюбили друг друга, и этот дом был дорог им обоим. Де Бац купил дом и изменил его планировку таким образом, чтобы две квартиры сообщались между собой. Позже они нашли дом в Шаронне, который понравился им обоим и где они предпочитали жить, но о продаже особняка на улице Менар не могло быть и речи. Что же касается других квартир, которые принадлежали тем персонажам, роль которых исполнял барон – в тупике Двух мостов, на улице Кок и другие, – то Мари этих адресов не знала, хотя Жан рассказал ей в общих чертах о существовании этих квартир. Жан хотел уберечь Мари от ненужных волнений.
- Предыдущая
- 61/77
- Следующая
