Разбитое сердце июля - Арсеньева Елена - Страница 44
- Предыдущая
- 44/73
- Следующая
Да ладно, не время предаваться самобичеванию, а время идти этот самый автомобиль «Форд» продавать! Виктор глянул в окно – погода стояла замечательная. Вот угодил нынче май! По радио как раз сообщалось, что 6 мая – это день Георгия Победоносца, Егория-Юрия Вешнего. «Юрий весну на порог приволок», – начал диктор рассказ о народных поверьях. На Юрия дождь – скоту легкий год. Если благоприятствовала погода, по давней традиции в этот день совершался торжественный выгон скота на пастбище «на Юрьеву росу». По Юрьеву дню определяли урожай яровых хлебов: «На Юрия мороз – будет просо и овес, на Юрия роса – будут добрые проса…» Что случится, если на Юрия светит яркое солнце, Нестеров узнать не успел: пора было выходить из дома. Ну что ж, возможно, солнечный Юрьев день гласит, что Виктор Нестеров продаст-таки свой несчастный «Форд», подумал он. Хорошо бы!
Виктор сунул ноги в кроссовки, по своему обыкновению, не тратя времени на развязывание шнурков, и, прихватив ключи от машины, открыл было входную дверь. Но тут вдруг, словно какая-то неведомая сила его дернула, вернулся в квартиру, заскочил в ванную и выключил газовую колонку, что делал, только отправляясь на суточное дежурство, а также почему-то запер балконную дверь, открытую настежь по случаю хорошей погоды. И уже даже пошел к телефону – звонить на пульт охраны, включать сигнализацию, но остановился.
– Что я делаю, дурак? – изумился собственным действиям Нестеров, повинуясь появившейся в последнее время привычке одинокого человека – тихо самому с собой вести беседу. – Я же сейчас вернусь. Я ж буквально на минуточку! Только покажу машину этому типу… Может, он и вовсе не придет, а я собрался включать сигнализацию…
И он вышел на площадку – теперь уже окончательно. И запер за собой дверь, но не на три, как обычно, а только на один. Однако домой к себе, откуда он ушел «буквально на минуточку», Виктор Нестеров вернулся только спустя месяц с лишком. Правда, квартиру за это время никто не вскрыл и не ограбил, тут ему повезло…
Ну, спасибо, хоть в чем-то повезло!
– И… что было потом? – сдавленно проговорила Алена. У нее почему-то заломило спину, да так, что ни вздохнуть, ни охнуть. Повозилась на сиденье, пытаясь устроиться поудобнее, и обнаружила, что сидит, просто-таки завязавшись в комок: подтянув колени к подбородку, обхватив плечи крест-накрест руками, съежившись, словно пытаясь занимать как можно меньше места.
Разогнулась, наконец расслабилась, смогла дышать. И боль прошла.
Да, сильно подействовала на нее история Нестерова! Скучно не было, это он правильно сказал.
– Что потом? – переспросил Нестеров. – Потом я очнулся на больничной койке и узнал, что жив остался только чудом. А тот человек, который приехал покупать мой «Форд», погиб. Его, как говорится, с асфальта соскребали – в черный пластиковый мешок. А меня погрузили на носилки, засунули в «Скорую», которая и отвезла мое, так сказать, бесчувственное тело в госпиталь, где я две недели провел выключенным из жизни, чтобы, очнувшись, узнать: мне повезло, а моему покупателю и «Форду», увы, нет. Да черт с ним, с «Фордом», он, в конце концов, был застрахован, и страховое общество «Югория» выполнило все свои обязательства…
– Тем паче, – вставила Алена, – что взрыв приключился именно под стендом этого общества.
– Вот именно, – усмехнулся Нестеров. – И тем паче после той шумихи, которая была поднята в газетах. Кажется, целую неделю ни о чем другом и не писали, как о благородном милицейском майоре, который столько соли успел насыпать на хвост преступному миру, что едва не был за это отправлен на тот свет. Многотрудная биография вашего покорного слуги печаталась и перепечатывалась на все лады. Со многими фактами собственной жизни я и сам-то впервые познакомился, расследование взрыва обещал взять под контроль сам начальник областного УВД…
Ага, вот что имела в виду Леонида, когда с придыханием восхищалась Алениным соседом. Ну что ж, все основания для восхищения налицо! Нестеров – типичный герой нашего времени.
Серьезно, без издевок!
– Ну и что? Взял? – полюбопытствовала Алена.
– Если и да, то мне начальство об этом не доложило. Да и вообще, оно было очень недовольно случившимся. Вышло, что благодаря милицейскому следователю Виктору Нестерову увеличилось количество нераскрытых преступлений как в районе, так по городу и области. Дело оказалось – чистый висяк, совершенно не за что уцепиться. Никто никакого минера рядом с моим «Фордом» не видел, однако машинка взорвалась от явно самодельной бомбочки, которую все же кто-то умудрился поставить. Может быть, ночью? Однако странно, что при этом не сработала сигнализация, которую я на ночь всегда включал. Днем-то она не работала, потому что слишком часто взвывала от причин случайных, даже от мимолетных прикосновений. Проедет мимо мальчишка-велосипедист, заденет случайно «Форд» – уа-уа-уа! Пройдет из магазина женщина, коснется железного бока автомобиля тяжелой сумкой – опять уа-уа-уа. Просто спасенья не было! Вот я и стал отключать сигнализацию на день. Получается, преступники были в курсе этого, а я сам виноват, что бросил машину как попало. Удалось лишь выяснить, что сработать устройство должно было при открывании капота или дверцы. Давно ли оно было поставлено, никто сказать не мог. Учитывая, что в последний раз к «Форду» своему я прикоснулся за неделю до взрыва, когда «выгнал» его на продажу, выходило, что бомбочка была навострена именно в этот промежуток времени. И терпеливо ждала свою жертву, которой, по чистой случайности, оказался человек, решивший купить мою злополучную машину. Борис Ефимович Юровский его звали.
– И кто он был такой?
– Как и говорил – владелец мастерской по ремонту иномарок. Вдовец, сорока восьми лет, детей не имел, не был, не привлекался, не участвовал…
– А если бы не он, а вы открыли дверцу, то погибли бы вы? – уточнила Алена, ощущая внезапную сухость в горле.
– Надо полагать, – пожал плечами Нестеров. – Но не факт, что и он в таком случае остался бы жив. Мы шли рядом и к автомобилю подошли вместе, я только в последнюю минуту подзадержался – совершенно случайно. Пультом снял блокировку дверей, как вдруг наступил на развязавшийся шнурок кроссовки, споткнулся и наклонился завязать его. А он, Юровский, так и шел вперед, и за ручку взялся сам, и дверцу на себя потянул… Именно дверцу водителя, понимаете? Просто по инерции. Он привык подходить к машине с этой стороны, инерция его и погубила. А я… я, как уже вам говорил, больше не доверяю даме по имени Интуиция, – усмехнулся Нестеров. – Конкретно с этого самого дня, с 6 мая сего года. Со дня Юрия-летопроводца, как напоследок услышал по радио. Почему эта чертова интуиция молчала, когда я подходил к заминированному «Форду»? Почему не кричала криком: «Беги! Беги отсюда и этого мужика с собой тащи!»? Нет, благодарить мне свою интуицию совершенно не за что. А за что следует Боженьке бить земные поклоны, так это за внезапно развязавшийся шнурок.
Алена улыбнулась. Чувство юмора и вообще-то хорошая штука, а в таких ситуациях, как у Нестерова, умение посмеяться над собой свидетельствует еще и об огромной гордости, если даже не гордыне.
– А вы не предполагаете, кто мог подстроить взрыв?
– Да какие только версии не разрабатывались! – покачал головой Нестеров. – Подняли чуть не все дела, к которым я когда-либо имел отношение. Старые, новые, перспективные, бесперспективные, даже те, которые я вел, когда в другой фирме работал. Главная затыка в том, что взрывное устройство было хоть и самопальное, но изготовлено профессионалом. Вряд ли нижегородцем – у нас мастеров такого уровня просто нет, наши топорно работают. Самое смешное, что «Форд» стоял практически на виду, но никто не видел того, кто мог это устройство поставить. Только одна тетка, которая примерно в половине девятого утра того дня развешивала белье на балконе, заметила какую-то довольно молодую женщину, которая на минутку оперлась на мой «Форд», поправила босоножку и пошла дальше. Через полтора часа грохнул взрыв, на асфальте очутились два окровавленных тела, а белье сорвало с балкона и разнесло по всей округе.
- Предыдущая
- 44/73
- Следующая
