Язон четырех морей - Бенцони Жюльетта - Страница 33
- Предыдущая
- 33/73
- Следующая
– Умеренная? Да вы действительно не от мира сего! За кого вы меня принимаете? За Французский банк?
– Не будьте мелочны, Марианна! Я ведь знаю, что вы заключили очень богатый брак и для вас такая сумма – пустяк! Впрочем, если бы я так не нуждался в деньгах, я мог бы быть более покладистым, но я должен покинуть Париж на рассвете. Итак, довольно уверток! Хотите ли вы, да или нет, узнать, что грозит Бофору? Клянусь вам, что, если вы не согласитесь, завтра в это время он будет мертв!
Дрожь ужаса пробежала по спине Марианны. Ей представился мир, в котором Язон не существует больше, и она поняла, что тогда уже ничто не помешает, не сможет помешать ей последовать за ним. Что значили деньги рядом с подобным несчастьем, деньги, бывшие для Кранмера высшим блаженством, а для Марианны меньше, чем ничем. После ее свадьбы действительно большие суммы переводились ей управляющим князя. Она с отвращением взглянула на англичанина.
– Подождите немного! Я пойду за деньгами.
Когда она направилась к двери, Кранмер нахмурил брови и протянул руку, словно пытаясь удержать ее. Тогда она адресовала ему холодную улыбку.
– Чего вы боитесь? Что я позову людей и вас схватят? В таком случае, мне кажется, ничто не сможет спасти Язона Бофора?
– Действительно, ничто! Идите же, я жду.
Марианна никогда не хранила деньги в своей комнате. Это входило в обязанности Жоливаля. Вделанный в одну из стен его комнаты железный шкаф всегда содержал достаточно большую сумму денег и драгоценности Марианны. Только Аркадиус и она знали о его существовании. Итак, Марианна направилась к его комнате, предварительно убедившись, что Франсис не следует за нею.
Аркадиус в это время отсутствовал. Он уехал в Экс-Ляшапель под предлогом лечения на термальных минеральных водах, создавших славу древней столице Карла Великого и притягивавших к себе гостей со всей Европы. Когда Марианна, немного удивленная внезапной потребностью термального лечения, выразила беспокойство по поводу его здоровья, Аркадиус сообщил ей, что у него свело ревматизмом два пальца и от непрерывной простуды пропадает голос. Марианна нашла, что с этим шутить нельзя, и пожелала счастливого пути, добавив:
– Поцелуйте за меня Аделаиду и скажите ей, что мне ее очень недостает. Если она сможет вернуться…
По внезапно просиявшей физиономии ее старого друга она поняла, что сделала правильно, и ей приятно было обнаружить у Аркадиуса что-то сильно напоминавшее тайную нежность.
Марианна стремительно вошла в пустую комнату, старательно заперла дверь, даже засунув засов, и оперлась о нее, чтобы отдышаться. Сердце ее колотилось отчаянно, словно это была чужая комната, которую она собиралась ограбить. Она ощущала страх, толком не понимая, почему. Может быть, просто потому, что всюду, где он появлялся, Франсиса Кранмера окружала атмосфера подозрительности и опасности. Ее торопило только одно: увидеть его уходящим. Тогда она сможет поехать и предупредить Язона об этой таинственной опасности, ликвидация которой стоила так дорого.
Немного успокоившись, Марианна достала ключ от шкафа из маленького тайничка в массивной ножке кровати из красного дерева, скрытого среди бронзовых украшений. Затем она сняла обтянутое зеленым шелком панно, имитирующее облицовку стены, и открыла наконец железный шкаф. Показались многочисленные ларцы, пачки банкнот Французского банка и два мешка с золотом. Без колебаний Марианна отсчитала нужную сумму, тщательно заперла шкаф, поставила на место панно и, положив ключ в тайничок, покинула комнату Аркадиуса, прижимая к груди то, что она рассматривала как выкуп за Язона. В доме по-прежнему все было тихо. Слуги в людской и Агата в своей маленькой комнате рядом со спальней хозяйки мирно спали, не подозревая о разыгравшейся драме. Но Марианна ни за что в мире не хотела, чтобы слуги вмешались в эту историю.
Увидев в руках Марианны банкноты, англичанин недовольно нахмурился.
– Я предпочел бы золото!
– У меня нет такой суммы в золоте. И не мелите вздор, Франсис, у вас, конечно, есть знакомый банкир, который обменяет их… скажем, ваш друг в Лондоне, Баринг.
– Черт возьми! Откуда вы знаете?
– Я многое знаю. Например, почему вы могли так свободно разгуливать по Парижу, когда Фуше был министром полиции. Но Фуше больше не министр.
– Потому я и не могу задерживаться. Дайте эти банкноты, я спрячу их.
Молодая женщина быстро отвела руки за спину, положив деньги на столик.
– Минутку! Вы возьмете их перед уходом. Сначала вы должны рассказать все.
Ее сердце пропустило один удар. Глаза Франсиса искали банкноты и сузились до того, что превратились в две серые щелочки. Он покраснел, и она поняла, что его охватила денежная лихорадка. Ничто не препятствовало ему броситься на нее, оглушить, взять деньги и убежать. Возможно, ему просто нечего было рассказывать.
Охваченная внезапным гневом, Марианна подбежала к драгоценному комоду из черного дерева, открыла стоявшую на нем шкатулку и, схватив один из отдыхавших в красной бархатной постели дуэльных пистолетов, полностью заряженный, обернулась к Франсису, наведя на него оружие.
– Если вы коснетесь денег, ничего не рассказав, вы и шагу не ступите к двери. Вы же знаете, что я стреляю без промаха!
– Какая муха вас укусила? Я не имею намерения ограбить вас, тем более что все можно объяснить в нескольких словах.
Действительно, его рассказ был краток. Язон Бофор должен прийти завтра вечером к Квентину Кроуфорду на улицу Анжу, чтобы якобы посмотреть его известное собрание картин, а в самом деле встретить эмиссара Фуше, в настоящее время изгнанного, но ничуть не излечившегося от жажды власти и решившего вернуть ее любыми средствами, даже государственной изменой, и еще двух фанатичных приверженцев короля в эмиграции: шевалье де Брюслара, хорошо знакомого Марианне, и барона де Витроля.
– Савари предупрежден, – добавил Кранмер. – Четверо мужчин будут незаметно арестованы, даже не успев переступить порог Кроуфорда, препровождены в Венсенн и расстреляны, прежде чем займется заря.
Марианна затрепетала.
– Вы сошли с ума! Казнить четырех человек без суда, без приказа Императора?
Красивое лицо Франсиса скривилось в насмешливой улыбке.
– А вы забыли, что Савари – это человек, который убил герцога Энгиенского? Буонапарте в Компьене, а дело касается вражеских агентов.
– Язон – вражеский агент? Да кто вам поверит?
– А хотя бы и вы, моя дорогая. Как многие здравомыслящие люди, он признает, что мир с Англией необходим по ряду причин, среди которых важнейшая – развитие торговли. А разве Бони согласится на мир? Зато Людовик XVIII сделает это без промедления.
Безумная ярость охватила Марианну. Она восприняла как личное оскорбление причисление Язона к этим изворотливым и бессовестным политикам, которые ради собственных интересов готовы были сокрушать империи, чтобы возвести на обагренный кровью трон какую-нибудь жалкую марионетку.
– Есть кое-что, о чем вы, вероятно, не знаете. Язон восхищается Наполеоном, он даже любит его. Вы забыли, что он является посланником своего правительства при нем?
– Официозный посланник – это чисто практическое дело. А вы, со своей стороны, не забыли, что Язон всегда нуждается в средствах? Мне кажется, мы достаточно поплатились – вы и я, – чтобы узнать это!
– Не только он!
– Вы не забыли, – продолжал Франсис, оставив без внимания реплику Марианны, – при каких обстоятельствах вы познакомились с ним? В Селтоне, в Англии… к тому же в группе приближенных принца Уэльского! Хотите еще одно доказательство? Тот английский корсар, которому он совсем недавно так кстати позволил убраться под предлогом, что Америка не воюет с Англией, тот корсар в действительности был очень важным для Бони, ибо он возвращался из Испании и вез депеши Веллингтона, доверенные им такому быстрому кораблю. Так вот, для торгового корабля «Волшебница моря» очень сильно вооружена, гораздо больше, чем «Реванш», к тому же более быстроходна. Убедились?
- Предыдущая
- 33/73
- Следующая
