Язон четырех морей - Бенцони Жюльетта - Страница 42

• Предыдущая
• 42/73
• Следующая

Но она не выразила словами эту горькую мысль и меланхолически ответила:

– Он дал такие точные сведения, что я не могла не поверить. Ведь это он сказал, что вы пробудете весь день в Мортфонтене, вернетесь оттуда один, вечером ожидаете важного посетителя… и все это оказалось точным, ибо рано утром я приезжала сюда, чтобы услышать подтверждение этому из уст вашего консьержа. Все оказалось верным, кроме самого главного, но разве я могла догадаться?..

– Я заговорщик! – воскликнул Язон. – И вы поверили в это? Неужели вы до такой степени не знаете меня?

– Нет, – сказала Марианна серьезно, – откровенно говоря, я не могу понять вас до конца. Вспомните, что сначала вы были для меня врагом, потом другом и спасителем, прежде чем стать… равнодушным!

Перед последним словом Марианна запнулась, однако произнесла его твердо. Затем, более нежно, добавила:

– Какой из этих людей является настоящим Язоном, раз от равнодушия вы, кажется, перешли к участию, если только не к ненависти?..

– Не говорите глупости! – сухо сказал он. – Кто может быть равнодушным к такой женщине, как вы? Есть в вас нечто, что толкает на непредсказуемые поступки… Вас можно только страстно любить или желать убить!.. Третьего не дано…

– Очевидно, вы выбрали вторую позицию! Что ж, я не могу вас за это упрекнуть. Но прежде чем покинуть вас, я хотела бы узнать об одной вещи.

Он повернулся к ней спиной, машинально глядя на хлещущий по окнам дождь и темную массу сада.

– О чем?

– Этот визит настолько важный, что заставил вас вернуться от королевы Испании, я хотела бы знать… простите меня! Я хотела бы знать, была ли это женщина?

Он снова повернулся, смерил ее взглядом с головы до ног, но на этот раз в его глазах Марианна увидела нежность.

– Это так важно?

– Больше, чем вы думаете. И я… я уже ни о чем не спрошу вас! Вы никогда не услышите даже слова от меня.

Это было сказано таким униженным, таким мучительно покорным голосом, что его броня непроницаемости не выдержала. В порыве, над которым он был не властен, корсар упал на колени перед молодой женщиной и схватил ее за руки.

– Глупенькая! Этот визит имел значение только с коммерческой стороны, а нанес его мужчина, американец, как и я: мой друг детства Томас Самтер, который уезжает, чтобы обеспечить загрузку моего корабля. Ты, возможно, знаешь, что в связи с Блокадой некоторые крупные французские предприниматели используют американские корабли для вывоза их товаров. С тех пор как я плаваю, я веду дела с одной любезной дамой, владелицей громадных погребов шампанского в Реймсе, вдовой Николь Клико-Понсарден. Томас заключил для меня последний контракт и этой ночью должен вывести мой корабль из Морле за пределы Империи. Вот и весь заговор! Ты довольна?

– Шампанское! – вскричала Марианна, одновременно смеясь и плача. – Все дело в шампанском! А я думала… О боже! Это слишком хорошо, слишком чудесно! Даже смешно!.. Я была права, сказав, что совершенно не знаю тебя!

Но Язон только улыбнулся радости молодой женщины. Его грустные, серьезные глаза жадно пожирали ее озаренное счастьем лицо.

– Марианна, Марианна! Что представляешь ты собой сама с твоей наивностью ребенка и беспринципностью искушенной женщины? То ты ясна, как день, то загадочна, как сумерки, и я, может быть, никогда не узнаю, что в тебе настоящее.

– Я люблю тебя. Это и есть самое настоящее.

– Ты обладаешь властью заставить меня испытать адские муки или же превратить меня самого в демона. Кто же ты, женщина или колдунья?

– Я тебя люблю, я только та, кто любит…

– А я едва не убил тебя! И я хотел тебя убить…

Глаза их встретились, и невыразимая нежность и страсть отразились на их лицах, как в зеркале. Язон поднял ее на руки, как ребенка, и стал покрывать поцелуями лицо, глаза, шею…

«Он любит меня, какое счастье!» – подумала Марианна. Голова у нее гудела, и теплые руки корсара не могли согреть ее.

– Ты вся дрожишь… Тебе нужен уход! Боже мой! А я вел себя, как…

Он пытался увлечь ее с собой, но она сопротивлялась, широко открыв глаза в темноту, которая теперь казалась ей менее непроницаемой.

– Нет… Слушай! Как будто кто-то плачет. Это женщина… Она плачет, чтобы предупредить…

– Через минуту ты тоже скажешь, что видела призрак бедной княгини! Довольно, Марианна! Ты сама вредишь себе, и я опасаюсь, как бы тебе не стало совсем плохо! Идем отсюда.

И без дальнейших уговоров Язон взял Марианну на руки и отнес в большой салон, где, сначала тщательно заперев за собой дверь, положил свой нежный груз на канапе. Он начал с того, что укутал Марианну в ее шелковую накидку и подсунул ей подушку под голову, затем объявил, что разбудит кухарку, чтобы вскипятить молока. Направившись в угол комнаты, он подергал за скрывавшуюся там сонетку. Закрытая до носа зеленым шелком, Марианна следила за ним.

– Это бесполезно! – вздохнула она. – И мне лучше вернуться к себе. Но ты знаешь… Если я не видела призрака, я его слышала! Я уверена в этом!

– Ты сошла с ума! Если и есть призраки, то только в твоем воображении!

– Да… он сказал, что надо остерегаться.

Внезапно показалось, что весь дом пробудился. Сильно захлопали двери, послышался приближающийся шум торопливых шагов. Прежде чем Язон успел подойти к двери, она распахнулась, пропустив совершенно растерянного полуодетого слугу.

– Полиция! Сударь! Это полиция!

– Здесь? В этот час? Что им нужно?

– Я… я не знаю! Они заставили консьержа открыть ворота, и они уже в парке.

Охваченная ужасным предчувствием, Марианна поднялась и села. Дрожащими руками она лихорадочно набросила на плечи накидку, завязала ленты и испуганно посмотрела на Язона. У нее мелькнула мысль, что Франсис потешался над ней и без всяких доказательств выдал Язона как заговорщика.

– Что ты собираешься делать? – со страхом прошептала она. – Ты видишь, что я имела основания бояться.

– Мне нечего бояться, – уверенно заявил он. – Меня не в чем упрекнуть, и я не понимаю, что им здесь надо.

Затем, повернувшись к слуге, он добавил:

– Скажите начальнику этих господ, что я жду их. Тут явное недоразумение. Но постарайтесь их немного задержать.

Говоря это, он застегнул ворот рубашки, повязал галстук и надел сюртук, затем подошел к Марианне и помог ей встать.

– Откуда вы вошли?

– Через калитку со стороны Сены. Гракх ждет там с каретой, спрятанной рядом.

– Тогда надо немедленно идти к нему… Надеюсь, что дорога еще свободна. И, к счастью, дождь перестал! Иди… Полиция должна пройти через двор.

Но она в отчаянии повисла у него на шее.

– Я не хочу покидать тебя! Если ты в опасности, я хочу ее разделить.

– Не говори глупости, ни в какой я не в опасности! Но ты или по меньшей мере твоя репутация будет под угрозой, если полицейские застанут тебя здесь. Не нужно, чтобы знали…

– А мне все равно! – непримиримо закричала Марианна. – Скажи лучше, что ты не хочешь, чтобы Пилар знала…

– Во имя неба, Марианна, перестань говорить вздор! Я клянусь, что, умоляя тебя бежать, я думаю только о тебе.

Он внезапно остановился и отпустил молодую женщину, которую до сих пор держал в объятиях. Было слишком поздно… Дверь отворилась, пропуская высокого и крепко сложенного человека, всего в черном, застегнутого до подбородка, с длинными усами. В руке он держал шляпу с высокой тульей, тоже черную, и в свете свечей Марианна обратила внимание, что у него такой суровый и холодный взгляд, какого она никогда еще не видела. Новоприбывший кратко поздоровался и представился:

– Инспектор Пак! Я сожалею, что беспокою вас, сударь, но мы получили сегодня вечером уведомление, что в этом доме произошло преступление и мы найдем здесь труп.

– Это какое-то недоразумение, – сказал Язон. – Вы можете осмотреть дом.

Инспектор молча кивнул головой и вышел. Марианна растерянно посмотрела на Язона.

– Вам не кажется, что Кранмер избрал надежный способ причинить мне горе – это поразить вас! – сказала молодая женщина со страстью, рожденной необходимостью поделиться с другом растущей в ее сознании убежденностью.

• Предыдущая
• 42/73
• Следующая