Язон четырех морей - Бенцони Жюльетта - Страница 54
- Предыдущая
- 54/73
- Следующая
– Он совершил ошибку. Но женщины всегда добиваются того, чего хотят! Что вы теперь собираетесь делать? Слушать целые дни, как Кроуфорд восхваляет достоинства Марии-Антуанетты или рассказывает о позорных подробностях дела Колье или об ужасах Темпля и Консьержери? Если только вы не предпочтете услышать полное повествование о любовных приключениях его жены?
– Конечно, я буду слушать, чтобы понять кое-что, ибо она родилась в Лукке и, похоже, хорошо знает историю Сант’Анна, но я вернулась, друг мой, только чтобы иметь возможность узнавать новости по мере их поступления и чтобы принять то или иное решение, к которому они вынудят. По мнению господина де Талейрана, все идет плохо, и он скажет вам…
– Я знаю! Я недавно видел его. Он сказал мне, что попросит аудиенцию у Императора, чтобы попытаться пролить свет на эту темную историю. Но я боюсь, что это ему не удастся. Его положение в данный момент не из лучших.
– Почему же? Правда, он больше не министр, но остается вице-канцлером.
– Пышный титул, по существу, совершенно пустой! Я слышал, что разговоры о его финансовых затруднениях и о том, что их вызвало, дошли до слуха Наполеона… Наш князь более-менее замешан во франко-английских сделках Фуше – Уврара – Лабушера – Уэлсли. К этому добавился крах банка Симона, чья жена, бывшая девица Ланге, его давняя пассия, и где он потерял полтора миллиона… и особенно четыре миллиона из Гамбурга, которые внесли на его счет за то, что он помог им избежать аннексии. Так вот, если Наполеон осуществит свое намерение аннексировать Гамбург, Тайлерану придется вернуть деньги. Я не вижу, исходя из всего этого, как он может быть в милости!
– Тем более его усилия помочь Язону достойны похвалы, и, кстати, если он нуждается в деньгах, я ему их дам.
– Вы считаете, у вас их столько? Я не хотел говорить об этом, чтобы не усугублять ваши заботы, но вот уже пять дней, как это письмо пришло из Лукки… Одно письмо, впрочем, без трехмесячного пенсиона, который должен был бы ему сопутствовать. Надеюсь, вы простите мне, что я без стеснения прочел его.
Предчувствуя новые неприятности, Марианна взяла письмо с некоторой настороженностью. Она упрекала себя, что еще не сообщила князю о происшествии, жертвой которого стал ребенок. Она боялась реакции своего невидимого супруга, хотя не представляла себе, какой может быть эта реакция. И что-то подсказывало ей, что в письме содержится именно то, чего она инстинктивно боялась.
Действительно, в нескольких учтивых холодных строках князь Коррадо сообщал Марианне, что он узнал об утрате их общих надежд, кратко выражал беспокойство о ее здоровье и добавлял, что ожидает ее в ближайшее время, «… и чтобы вместе обсудить новую ситуацию, создавшуюся в результате несчастного случая, и меры, которые она обязывает принять».
– Письмо нотариуса! – взорвалась Марианна, скомкав письмо и разъяренно бросив его в угол. – Обсудить ситуацию! Принять меры! Что он хочет сделать? Развестись? Я полностью готова к этому!
– В Италии не разводятся, Марианна, – сказал Аркадиус строго, – тем более что речь идет о Сант’Анна! К тому же я полагаю, что вам уже достаточно менять мужей каждые пять минут! Так что перестаньте говорить вздор!
– А что прикажете делать? Чтобы я поехала туда, в то время как здесь… нет! Тысячу раз нет! Ни за что!
Потрясший ее приступ гнева скрывал в действительности охватившую ее сумятицу мыслей. Сейчас она ненавидела далекого незнакомца, за которого вышла замуж, надеясь сохранить полную свободу, и который теперь проявлял волю господина. Вернуться в Лукку! В полный скрытых угроз дом, где сумасшедший обожествлял статую и даже приносил ей человеческие жертвы, где странный хозяин появлялся в маске и только ночью? Во всяком случае, сейчас было не время для этого!
И тем более не время, ибо ей необходимо купить оружие, людей, целую армию, может быть, чтобы избавить Язона от несправедливого приговора. А это письмо таило другую опасность – если оно прошло через Черный кабинет и Император ознакомился с его содержанием, оно могло подсказать ему ужасную для нее идею: чтобы окончательно оставить Марианну в стороне от дела Бофора, отослать ее к законному супругу. Что сможет она сделать оттуда, особенно когда она, кажется, нашла в этом письме что-то угрожающее. Какими могли быть обещанные князем «меры»? Не хочет ли он заставить ее снова стать любовницей Наполеона, чтобы получить желанного наследника? В этом единственный выход, если для князя развод невозможен, а если бы он сам хотел или мог продолжить свой род, он не стал бы ждать так долго. Тогда?.. Зачем это письмо, зачем едва завуалированный приказ вернуться в Лукку? Чтобы что там сделать?..
Ужасная мысль пронзила Марианну. Не ждет ли ее то, что, по словам Элеоноры Кроуфорд, является судьбой всех княгинь Сант’Анна? Насильственная смерть, которая явится местью за «нарушение контракта»? Может быть, он действительно вызывает ее, чтобы казнить?.. Чтобы поддержать ужасную традицию его семьи?
Бесцветным голосом она проговорила:
– Я не хочу возвращаться туда, ибо я… боюсь тех людей!
– Никто от вас этого и не требует, по крайней мере в данный момент! Я уже ответил, что, сильно ослабев после перенесенной трагедии, вы были направлены приказом Императора на воды в Бурбон, где лечат не только ревматизм, но и женские болезни. Остается надеяться, что после полного выздоровления поездка состоится. Но дело сейчас не в этом: хочу поставить вас в известность, что у вас не так много денег, чтобы опрометчиво раздавать их, и что, если пока вам не грозит нищета, необходимо все-таки быть более экономной и не пускать на ветер то, чем вы владеете. На этом, моя дорогая, я хочу с вами попрощаться.
– Попрощаться? – воскликнула встревоженная Марианна. – Не хотите ли вы сказать, что вы… покидаете меня?
Это невозможно! Неужели ее верный Аркадиус мог настолько обидеться, чтобы оставить ее? И только из-за ее безрассудной выходки? Жоливаль не смог удержать улыбку, увидев, как она побледнела и ее большие ясные глаза затуманились слезами. Он склонился перед ней, взял ее руку и нежно поцеловал.
– Где же ваш здравый смысл, Марианна?! Я покидаю вас только на несколько дней и ради вашего дела. Мне пришло в голову, что гражданин Фуше, если он захочет взять на себя труд быть свидетелем и если Император захочет его выслушать, мог бы многое прояснить о своих бывших подопечных с набережной Малякэ. И поскольку я не решаюсь доверить почте письмо, которое, без сомнения, не дойдет, я и отправляюсь туда сам.
– Куда же это?
– В Экс-ан-Прованс, где наш герцог Отрантский отбывает изгнание в своем майорате. И я на него очень надеюсь. Кроме того, что он, безусловно, питает к вам расположение, он будет рад возможности подложить свинью Савари. Так что ожидайте меня спокойно, будьте умницей, и особенно никаких сумасбродств!
– Сумасбродства! Здесь? Но я, право, не вижу, какого рода сумасбродства могла бы я здесь сделать.
– Кто вас знает, – сделал гримасу Аркадиус. – Например, взломать дверь Императора.
Марианна покачала головой и, взяв своего друга под руку, чтобы проводить до двери, серьезно сказала:
– Нет! Подобное безумство я обещаю вам не учинять… сейчас, по крайней мере. Но вы за это обещаете сделать все быстро, очень быстро? А я наберусь мужества и терпения, ибо я уверена, что вы добудете нужное свидетельство. Я буду благоразумной. Буду только ожидать…
Но это оказалось гораздо трудней, чем Марианна себе представляла. Едва Жоливаль покинул Париж, в небе которого расцветали букеты праздничного фейерверка, как коварные лапки тревоги заскребли в душе молодой женщины, словно только присутствие ее друга могло изгнать демонов и предотвратить несчастье. И по мере того как шло время, становилось все хуже.
Запертая в доме Кроуфорда, где единственным развлечением были картинная галерея хозяина, к слову, очень хорошая, и меланхолические прогулки в саду, когда она ходила по кругу, как заключенная во дворе Сен-Лазара, Марианна видела, что ее мечты рассеиваются как дым на горьком ветру плохих новостей.
- Предыдущая
- 54/73
- Следующая
