Звезда для Наполеона - Бенцони Жюльетта - Страница 78
- Предыдущая
- 78/116
- Следующая
– Лекарство, – сказал он.
– Я просил согревающее питье!
– Сейчас!
Он не спешил, в нем ощущалась какая-то внутренняя борьба. Затем, с тяжелым вздохом, он вытащил из-под блузы вторую бутылку и протянул Аркадиусу с таким душераздирающим выражением, словно отрывал от себя нечто очень дорогое.
– Ром! – проворчал он.
Аркадиус поднял бутылку против огня и рассмеялся.
– Не хватает! Ты глотнул малость, а? Но я не скажу об этом, если ты принесешь все, что я просил для нее.
– Да пусть она подохнет! – сварливо бросил тот.
– Ты это уже говорил! И хватит! Теперь давай бегом! И делай то, что я сказал, иначе я пожалуюсь!
Как заботливая мать, Жоливаль склонился над больной, дал ей выпить немного лекарства и тщательно укутал одеялами. Она покорно подчинилась, едва удерживая слезы, чувствуя пустоту в голове и приближение смерти. Она так редко болела, что против этого внезапного упадка сил у нее не оказалось ни терпения, ни выдержки. Напротив, болезнь усилила в ней желание бежать, вырваться из этого, похожего на гробницу, подземелья. И она не хотела умереть здесь, как крыса в норе… Охватившее ее недавно отчаяние исчезло. Остался только властный инстинкт самосохранения. Мысли теснились в ее возбужденном лихорадкой мозгу. Она безнадежно пыталась сообразить, кто мог бы помочь ей, ибо, хотя она и поняла, что Брюслар не грозит ее жизни, сказать это о Морване она не могла. Этот не допустит, чтобы она избежала его мести, даже если ради этого ему придется схватиться с шевалье.
Разве что он сочтет себя достаточно отмщенным, если старухе Фаншон удастся заполучить Марианну в позорное рабство, которым она ей угрожала. В настоящее время Морван сопровождал Брюслара вместе с остальными рыцарями тьмы. Но он вернется, и тогда кто знает, не удастся ли ему убедить шевалье уничтожить ее? У него была серьезная поддержка в лице барона Сен Юбера, так презиравшего Марианну. День за днем, пока она будет чахнуть в этом подземелье, они станут убеждать Брюслара, пока не сломят его сопротивление. Чем больше она об этом думала, тем ясней понимала, что выбор ее ограничен Сеной и домом в Ранеля. Надо бежать прежде! Но как?
– Не волнуйтесь так, – внезапно раздался ласковый голос Жоливаля. – Вы слишком много думаете, моя дорогая! Неужели всемогущий человек, которого вы пленили прошлой ночью, не отыщет вас?
– Надежда есть, если он пожелает увидеть меня сегодня вечером, но может пройти несколько дней, пока он обо мне вспомнит. Если вообще вспомнит!
– К чему такое самоунижение? Я уверен, что он думает о вас.
– Вы очень любезны, мой друг. Вы пытаетесь успокоить меня, но как уверовать в то, что я могу быть для него чем-то большим, чем минутное наслаждение? Разве в его жизни не было других женщин? У князя Беневентского я слышала о какой-то польской графине…
– Валевская? Действительно, она была без ума от него. Она все оставила, чтобы следовать за ним, и именно потому, что она забеременела от него, он решил расторгнуть брак с Жозефиной.
– Вот видите! – печально вздохнула Марианна.
– Валевская уехала, не так уж давно, но уехала.
– Потому что он должен снова жениться, потому что она не захотела страдать! Почему мне быть счастливей, чем она! Ее называли «польская супруга». Она молода, красива, благородна, однако он позволил ей уехать. На что другое могу надеяться я, кроме той единственной ночи?
На этот раз Аркадиус де Жоливаль промолчал.
«Он знает, что я права, – подумала Марианна, – но не хочет в этом признаться. Он боится, что я предамся отчаянию».
Приступ кашля перехватил ей дыхание. Жоливаль поспешил дать ей попить лекарство, затем попытался уговорить съесть немного теплого супа, принесенного Рекеном. Но Марианна не ощущала голода. Сам запах пищи, по правде говоря, не особенно аппетитный, вызывал у нее тошноту.
– Я хочу пить! – сказала она. – Я чувствую только жажду, причем ужасную.
Покачивая с озабоченным видом головой, он дал ей выпить согретой над жаровней воды, а затем, укутав ее получше, расположился в настороженном ожидании на своей «постели». Лежа в тишине в лихорадочном оцепенении, Марианна впервые подумала о Язоне Бофоре. Теперь она пожалела об отказе от его предложения. Очарованная приманкой блестящего театрального будущего, она не захотела внять его предостережению. И он оказался прав: предсказанная угроза стала реальностью… И он больше ничем не мог ей помочь. Когда вернется Брюслар со своей бандой, американец будет уже в открытом море. Правда, он упоминал о своем друге, некоем Паттерсоне, американском консуле в Нанте, но для узницы каменоломен Шайо Нант так же далек, как планета Марс. Марианна закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. От этого ей стало еще хуже, лихорадка усилилась, и она обратилась с отчаянной просьбой об исцелении к Всевышнему.
Часы, нескончаемые часы!..
Дни и ночи настолько смешались, что их уже трудно было различить! Часы, из которых составлялись дни, а может быть, и недели! Время казалось бесконечным! Для Марианны оно представлялось непрерывным рядом мучительных, тревожных пробуждений, сменяемых сном, часто приносившим такие кошмары, что она в ужасе просыпалась потом. Все это время Аркадиус, преобразившийся в заботливую сиделку, не жалея сил боролся с болезнью, заставляя Марианну глотать лекарства и настойки, которые он непрерывно требовал от Рекена. Раз в день старуха Фаншон приходила узнать, как обстоят дела. В ее поведении не было ни заботы, ни сочувствия, ничего, кроме холодного расчета барышника, опасающегося за здоровье принадлежащей ему скотины.
– Она за вами присматривает, как огородник за салатом, которому угрожает град! – сказал Аркадиус, пытаясь рассмеяться.
Но смех не состоялся. Гнетущая атмосфера подземелья давала себя знать. Остальное время они имели дело со снабжавшим пленников питанием Рекеном, всегда сварливым, всегда неприступным. Даже если бы у нее были деньги, Марианна не рискнула бы попытаться подкупить его. Он был верным псом Фаншон Королевская Лилия. И никому не удалось бы договориться с подобным стражем.
Однако мало-помалу она поправлялась. Приступы кашля ослабели, температура упала. Хриплый голос молодой женщины постепенно обрел былую чистоту. Наступил момент, когда Марианна смогла улыбнуться своему верному компаньону и сказать:
– По-моему, мне лучше… Но я уверена, что без вас я не смогла бы выздороветь.
– О, вы так юны! Я только помог природе! Вы бы отлично поправились и без меня!
Она отрицательно покачала головой, немного задумалась и прошептала:
– Нет, ибо без вас у меня не было бы желания жить.
Впервые после похищения она погрузилась в благотворный, один из тех настоящих снов, которые восстанавливают утраченные силы лучше всех лекарств мира. Ей снилось, что черная карета доставила ее к какому-то нереальному Бютару, сияющему, как гигантская звезда над искрящимся снегом, когда внезапно необычный шум разбудил ее. Она тотчас поднялась на своем ложе и заметила, что Аркадиус, спавший в углу, тоже проснулся и прислушивается. В полутьме их взгляды встретились.
– Что это было? – прошептала Марианна.
– Похоже, что упал камень… Слушайте, опять! Звук идет из глубины коридора.
Как объяснил Марианне Жоливаль, находившийся перед решеткой их тюрьмы коридор завершался немного дальше тупиком.
Теперь слышно было какое-то царапанье, затем отчетливо прозвучало приглушенное ругательство. Аркадиус вскочил. На белесых стенах коридора появились дрожащие отблески света. Затаив дыхание, Марианна тоже встала и присоединилась к своему товарищу. Кто-то приближался, в этом не было сомнения! Но кто мог прийти и каким путем?
– Должно быть, проломали стену, – прошептал Жоливаль. – Известняк легко поддается хорошему лому. Остается узнать…
Он не докончил. Источник света приближался. Стали слышны осторожные шаги, легкие, но реальные. На стене выросла тень, и Марианна непроизвольно прижалась к Аркадиусу. И внезапно она едва сдержала возглас удивления. Даже в неверном свете свечи, которую держал в руке пришелец, она узнала огненную шапку волос и черты Гракха-Ганнибала Пьоша, рассыльного, обратившего ее внимание на присутствие черной кареты… Вздох облегчения вырвался из ее груди.
- Предыдущая
- 78/116
- Следующая
