Князь Диодор - Басов Николай Владленович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/92
- Следующая
Густибус намазал себе изрядный кус хлеба не патокой, а маслом, щедро сдабривая его сухой травой для вкуса, и осторожно разбавляя вино водой. Такую же снедь в кресле жевал и Дерпен. Только батюшка обошелся все теми же рогаликами, которые по-местному окунал в молоко. Оно было подозрительным на вид, больше смахивало на пахту, но Диодор решил на это внимания не обращать, и тоже налил себе стакан, который все же был приспособлен для вина, но за неимением более подходящей посуды, обошелся тем, что есть. Посылать еще раз горничную или мейстерину на кухню он поленился.
Неожиданно в комнату сунулся тоже позавтракавший, но по-прежнему голодный Стырь. Князь посмотрел на него, и ординарец все понял, промямлил:
– Я за дверью постою, если что, зови, князюшка.
Расселись, жуя и прихлебывая каждый свое. Князь Диодор еще разок окинул взглядом комнату, она была, наверное, удобной, если подольше тут пожить и к ней привыкнуть. И огонь добавлял уюта, и занавески, которые теперь очень плавно обрисовывали тот зимний свет, который падал в окна, хотя они, наверное, были лучше летом, под прямым солнышком. И кресла были отличными, и диван удобным. А поднос с едой на столе казался самым уместным и полезным предметом обстановки, особенно для Дерпена, который намазывал уже второй кус хлеба. Только полупустые полки нагоняли тоску, но и их уже обмели, пыли видно не стало.
– Нужно сказать стряпухе, – жуя, невнятно проговорил Дерпен, – чтобы они поутру кашу какую-нибудь готовили. Хоть гороховую, но лучше гречу. И чтобы бульон давали с вареной курицей.
– Я лучше бы жареных колбасок с яишней просил, – высказался Густибус. – Мне-то посты соблюдать – не по чину… А еще лучше, пусть окорок жарят.
– Нет, отчего же, – вступил батюшка, – рогалики эти с молоком вполне… Только хорошо бы маку на них вместо тмина, или изюму в тесто, а то непривычно.
Князь посмотрел на мага, тот кивнул, все уразумев и соглашаясь.
– Ладно, этим я займусь, объясню мейстерине, что люди мы нетребовательные, но все же кормить нас поутру следует сытнее. – Он внезапно воодушевился, даже свой бокальчик отставил. – Дело в том, что у них очень быстро второй завтрак случается. Мы-то к нему непривычные, вот нам пока и голодно.
И умолк, потому что увидел, что князь сидит за столом в высоком кресле, чуть развернувшись к камину, и думает. Лицо его при этом сделалось отдаленным, словно он был один, и никого и ничего не слышал. А потом стал говорить.
Передал свой разговор с князем-послом Притуном. Кратко, не вдаваясь в излишние подробности, и скрывая свое недоверие ко всей этой истории, пояснил, чего от них теперь ждут. И здесь, в Парсе, и там, в Империи, на Миркве.
Дерпен как сидел истуканом, так и остался, лишь дожевал и замер. Даже глаза ни разу не отвел, чтобы подумать над услышанным, или он таким становился, когда именно соображал. Батюшка ощутимо напрягся, стало понятно, что ему все предприятие показалось и чуждым, и неприятным, и может быть, невыполнимым. Либо ему следовало поразмышлять над услышанным дольше других. И несомненно, помолится еще ему нужно было, хотя он и получил благословение на это путешествие, и на все, что им предстояло, но хотелось теперь ему укрепиться духом. Тогда-то он поймет, решил князь, что нет у них другого выхода, как разрешить всю ситуацию разом.
А вот Густибус как жевал, так и продолжал, пока слушал. Лишь пару раз по его лицу пробежало странное выражение, словно быстрый нервный тик, так он, вероятно, выражал свое непонимание. И он стал сразу же задавать вопросы.
– Князь, – спросил он, едва Диодор умолк, – да как же такое возможно? Ведь не просто тут с деньгами обращаются, до них еще добраться нужно, каким бы доверенным и проверенным человека не считали. Это же западники, уж они-то умеют монеты считать.
– Монеты считать все умеют, – буркнул Дерпен.
– Они по-другому считают, точнее и откровеннее… – И маг закончил свое глубокое замечание: – И нельзя же всех подряд обмануть подложными приказами?
Диодор подумал еще разок, убедился, что он, вроде бы, все рассказал правильно, ничего существенного не упустил, и все сформулировал, как и ему рассказывали.
– Как видишь, оказалось возможно, – заметил он. – А что касается подложных приказов… Так тут и к дисциплине приучены, не только деньги считать… Это, похоже, их и подвело.
– Дисциплина не может подвести, – вставил свое мнение Дерпен.
– Легенды – легендами, князь, – снова стал спрашивать Густибус, – а что известно про того, кто у них на юге с арматорами пошуровал?
– Теперь это уже неважно, дом арматорский разорился, все, кто с ним дело имел, тоже понесли убытки, как я говорил. Деньги исчезли. Человек, который все это устроил, тоже на месте не остался, наверное. – Князь потер свой свежевыбритый подбородок. – А вернее следует сказать, что не человек это был, а человечий оборотень… Умеющий принимать чужой облик, и пользующийся этим необычайно ловко.
– Если он настолько смел и искусен, – неуверенно заговорил батюшка Иона, – как же его определить? Ведь не дураки же тут живут, наверняка его и местные… преподобные видели, и не определили его.
Он размышлял о том, что у него не хватит умения увидеть оборотня, даже если он с ним нос к носу столкнется. Диодор посмотрел на отца Иону, решив поддержать его.
– Зато у нас взгляд со стороны, батюшка, мы не очень-то зашорены тем, что привыкли к здешней жизни. Это наша выигрышная особенность.
– Как раз это – о двух концах палка, – пробурчал Дерпен. – Мне, например, почти все местные на одно лицо кажутся. Я их только по платью и определяю – кто мужчина, а кто женщина. И то не всегда уверен.
Кажется, воин даже не шутил. Иона задумчиво проговорил:
– Значит, оборотень этот, на той арматорской компании потренировался, прежде чем на большее воровство решился? И решился-то потому, что там, на юге все получилось.
– Несомненно, – подтвердил князь.
– И еще, при том, подучился, – добавил Густибус, тоже серьезный, каким его князь никогда прежде, кажется, не видел. – Ведь не каждый знает, как обворовать и государственную, и королевскую казну едва ли не единым махом. Это, судари мои, сложно, на этом запросто и погореть можно.
Отец Иона вздохнул так тяжко, так глубоко, что князь, сам не замечая того, даже одну бровь поднял от удивления.
– И нам его теперь найти следует?
– Таково наше задание, наша служба, батюшка.
– Уму непостижимо! Как же мы с этим справимся?
Князь бы тоже развздыхался, если бы ему не полагалось демонстрировать уверенность и несомненность их победы. Поэтому он заговорил о другом.
– Я прошу вас обратить особое внимание вот на что… Дело приняло такой оборот, что действовать нам придется и скрытно, пока возможно, и очень грамотно, точно. Никаких лишних шагов предпринимать не следует, иначе нас же потом в разглашении этой государственной тайны и обвинят.
– Пожалуй, да, – кивнул Дерпен. – Такое бывает.
– Попробуем составить план наших действий, насколько я себе его представляю. Во-первых, нужно понять, как такое стало возможным? Что конкретно предпринимал этот неизвестный нам пока вор-оборотень, чтобы… заграбастать едва ли не всю парскую казну. Во-вторых, довольно отчетливо прослеживаются действия, согласно которым он в одиночку этого устроить не мог. Значит, нам нужно искать его сообщников, тех, с кем он это воровство провернул. Узнаем их, возможно, узнаем и про него достаточно, чтобы выследить и захватить. В-третьих, следует серьезно подумать о том, чтобы отследить пути, по которым он вывозил из Парса деньги.
– Это необязательно, – вставил маг. – Они вполне могут быть тут же, в городе, где-нибудь в потайном месте, но недоступном, тут таких достаточно, поверьте мне.
– Таких и на Миркве достаточно, – сказал Дерпен. – И в любом стольном городе, и вообще – везде.
– Если они тут, тогда… Это хорошо, – сказал Диодор, – это просто замечательно, если они тут. Потому что, помимо прочего, успех нашего следствия будет оцениваться и по тому, найдем мы деньги или нет. Если найдем, нам многое простится, ежели мы какие-либо ошибки по ходу совершим. А то, что мы их совершим… Этого, кажется, не избежать.
- Предыдущая
- 28/92
- Следующая
