Высший пилотаж киллера - Басов Николай Владленович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/70
• Следующая

– Вас я скую около трубы своими личными наручниками. Это будет как бы привилегия. Пошли.

Мы дошли до трубы, я пропустил свои браслеты за трубу и собственноручно защелкнул их на запястьях обоих главарей. Все было в порядке. Теперь на сердце у меня стало чуть легче. Внезапно Папа прошептал:

– Она жжется.

– Кто? – спросил я.

– Труба. Слишком наручники близко склепаны…

Запамолов выдернул свободной рукой из-за пояса свой капюшон и проложил его вокруг трубы. Теперь он смотрел на Папу с презрением.

Зато мне разом стало легче. Мы контролировали ситуацию все тверже и уверенней.

Это почувствовала и жертвенная девица. Она опустила свое ружье и подошла ко мне, стараясь прижаться всем телом. Совсем без внимания оставлять ее порыв было нельзя, и я ей подмигнул. Она спросила:

– Что теперь?

– Ну, теперь мы вызовем тех дядей, которые будут очень рады взять на себя заботу об этих козлах. И которые отомстят за тебя.

Кто-то из сатанистов дернулся и раздельно произнес:

– Мне сразу показалось, что он сука, цветной…

По глубокому, красивому тону я узнал Грохота. Я подошел к нему и ударил его ногой в печень, он согнулся, потом я обработал кулаками его морду, сдернул капюшон.

Губы его были разбиты, в глазах страх. На розовых, каких-то начальственных щечках пробивалась светлая, поросячья щетина.

– Почему тебе показалось, что я из ментов? Ты что обо мне знаешь, Грохот? Я приблизил свои глаза к его лицу и стал смотреть сквозь его череп. Он струсил.

– Нет, – даже сейчас он не мог унять силищу своего голоса. – Я про тебя ничего не знаю.

– Тогда помалкивай. А то не будешь петь даже в лагерном хоре, просто не доживешь до той поры. – Я еще раз, уже не очень сильно, ударил его по уху и отошел. – Видите ли, господа сатанисты, хотя вы, по-моему, просто стайка испуганных дермецов и ничего больше, вам следует знать, что мне за вас обещали заплатить. И я согласился. Разумеется, такую сделку предложили не менты, а те ребята, которым вы несколько раз очень больно наступили на пятки и которые хотят прояснить это окончательно… Я звоню Делегатам.

С этими словами я вытащил свой сотовик и принялся бодро нажимать кнопки, выговаривая вслух те цифры, которые мне в припадке откровенности дал Колымников.

Но набрать весь номер я, разумеется, не успел. Среди сатанистов поднялась паника. Кто-то завыл, кто-то заорал на начальничков, чтобы те что-то сделали. Папа совсем обмяк и упал бы, если бы не был прикован к трубе.

Способность думать сохранил только Запамолов. Он орал:

– Тихо, тихо, сволочи!..

Постепенно установилась тишина, только мой телефон попискивал. Я усмехнулся и нажал на сброс. В трубке что-то треснуло, и послышался гудок свободной линии. Это пение, на самом деле не громче комариного писка, теперь звучало вполне доходчиво для каждого из этих бандитов.

– Послушай, Терминатор, – отчетливо и зло сказал Духовный. – Ты нас одолел, это правда. Но не все еще кончится, когда ты отсюда уедешь…

– Ты мне угрожаешь? – спросил я.

– Нет, я предлагаю тебе выкуп. – Он обвел всех своих нанизанных на отопительную трубу сатанистов, как не очень удачливый рыбак оглядывает свой кукан. В отличие от рыбака, этот кукан был почти полон.

– Что? Ты считаешь, я могу за твои деньги нарушить свое слово?

– Все зависит от суммы, – твердо проговорил Духовный. – Ради иной суммы стоит и нарушить.

Я сделал вид, что заинтересован.

– Сколько?

– Сто тысяч через неделю, и еще триста через месяц.

Я улыбнулся и обвел взглядом всех этих мужичков. Они были злыми, испорченными, многие из них не заслужили за всю жизнь ни единого доброго слова. Но сейчас их лица светились такой надеждой, что показались почти человечными.

– М-да, хороша была бы банда, если бы к правильному человеку попала, который выдрессировал бы, дурь выбил… Да, хороша банда, вот только руководители придурки.

Я стал снова набирать номер. Снова кто-то завыл.

– Я правду говорю. Мы заплатим, ты уходишь, если хочешь, с это шалашевкой, только нам один ключ оставляешь…

Девица вдруг обиделась и выстрелила, что было совершенно законно, потому что я сам разрешил ей это. Я едва успел ударить по стволу снизу, картечины завизжали вверху, над головами Запамолова и Папы.

– Их пока стрелять не нужно, красавица, – очень мирно попросил я девушку, – дай договорить. А если некоторые выражения тебя коробят, он извинится. – Я повернулся Запамолову. – Эй, Духовный, девушка требует извинений.

Это был цирк чистой воды, но мне нужно было подумать. Я и думал, пока он извинялся перед девицей. Та все равно осталась чем-то вроде бы недовольной. Теперь приходилось и с нее не спускать глаз, чтобы она меня не угостила свинцом в спину, вздумав получить весь выкуп.

– К тому же и помимо Делегатов мне за вас обещали заплатить если не больше, то вернее. Придется все-таки сдать по старым ценам, – наконец сказал я.

– Кто, кто еще за нас заплатит вернее? – выкрикнул вдруг оживший было Папа-Джазохов. Запамолов окинул меня ненавидящим взглядом:

– Та стерва парализованная.

Я подскочил к нему.

– Откуда знаешь? Следил за мной, верно?

Он покачал головой.

– Нет, не следил, иначе хрен бы ты нас взял. Мне сказал… – Он поискал глазами что-то за моей спиной. Я тоже обернулся, он высмотрел труп Жалымника: – Вот он.

Это была правда. Жалымник всегда действовал по его приказу. И неправильную наводку на Малино тоже дал по приказу Духовного-Запамолова.

– Ладно, в конце концов, нужно когда-то и отдыхать. У меня скоро кончается рабочее время, пора вызвать вторую смену.

Я отошел, стал чирикать на своей трубке. Но теперь голос подал Джазохов:

– А если мы тебе заплатим не за свободу, а за то, чтобы ты сдал нас ментам?

Это было то, что нужно. Но я сделал вид, что просто поражен этой идеей. И растерянно развел руками.

– Да, – он был тверд. – Ментам.

Понять его было можно. С ментами было бы спокойнее, они не стали бы очень уж пытать, вели протоколы и в конце дела не стреляли, а передавали дело в суд. Впрочем, еще до суда появлялся адвокат. Идея заинтересовала и Запамолова. Он поддержал Папу.

– Да, ты сдашь нас ментам и деньги получишь. Ну, так что?

Внезапно чья-то рука легла мне на плечо. Я едва удержался, чтобы не выстрелить, но сумел медленно обернуться. Это была моя голубка с «ремингтоном».

– Может, в самом деле, лучше будет денег срубить? – голосок ее звучал напряженно, в нем проскальзывала алчность.

Я улыбнулся ей по-дружески.

– Подружка, я и пытаюсь смолотить казну, но без пули в спину. И не ждать смерти под пытками где-нибудь на снежной полянке в лесу или в таком вот уютном месте.

Я обвел «узи» подвал. Она усмехнулась и шагнула назад, но я чувствовал, что не совсем убедил ее. Она все еще верила людям. И почему в этой стране таким вот симпатичным дурочкам так хронически не везет?

Я повернулся к Запамолову. Подошел к нему и изо всех сил ткнул стволом в брюхо, чуть в стороне от брюшины, чтобы глубже войти, он согнулся, но в глазах его читалась выдержка и воля.

– Тебе меня действительно не перекупить, режиссер. Но можешь все-таки немного откупиться. Кто убил Веточку?

Он закусил губу до крови, потом попробовал выпрямиться, я ему не дал. Его желудок сейчас, наверное, болел, как будто его уже пробила пуля.

– Мы ее не убивали.

– Почему около нее появился Жалымник?

– Я приказал ему. Но он оказался еще тем обормотом, даже закрутить с ней не мог, она его отшила… Отпусти, – попросил он.

Я и не думал его отпускать.

– Это было до того, как ты ушел из Прилипалы?

– Не знаю, не помню. Он разве не говорил тебе? Он же все должен был рассказать, я просил его не скрывать ничего, чтобы ты отвязался от нас еще тогда, вначале…

Я отпустил его, он уже ни о чем другом, кроме своей боли, думать не мог.

• Предыдущая
• 45/70
• Следующая