Гадание при свечах - Берсенева Анна - Страница 78

• Предыдущая
• 78/87
• Следующая

– Я вызову врача, да? – повторила она, вопросительно глядя на Алексея.

– Все-таки, значит, в больницу? – вздохнул он.

Вздох получился такой детский, что Марина невольно улыбнулась.

– А ты боишься больницы, Алеша? Там дают невкусные таблетки и делают уколы?

– Там нет тебя, – сказал он.

Услышав, как он это произнес, Марина почувствовала смущение и отвела взгляд.

– Я буду приходить, – сказала она. – Ты не волнуйся, да я вообще работать туда пойду и уходить не буду. Ты мне не веришь?

– Как я могу тебе не верить! Когда ты сегодня пришла…

Взгляд у Алексея совсем прояснился, он смотрел на Марину внимательно, словно с ожиданием. Она наклонилась и поцеловала его в краешек губ – быстрым, мимолетным поцелуем.

– Я вызову врача, – сказала она, отстраняясь.

– Что ж, кардиограмма приличная, – сказал молодой и очень серьезный врач, просматривая длинную полоску, выданную кардиографом. – Я бы, по правде говоря, даже и не настаивал на госпитализации.

– Я тоже не настаиваю, – обрадованно согласился Шеметов. – Мы постараемся дома обеспечить все условия, совершенно нет необходимости занимать чье-то место в больнице!

– Но у тебя же… – начала было Марина.

Впрочем, она тут же раздумала говорить врачу о предынфарктном состоянии. Да и чем она могла подтвердить свои слова? Если даже кардиограмма приличная… Что ж, только радоваться надо!

Марина действительно радовалась – больше всего тому, что ямочка проступает на правой щеке Алексея и улыбка освещает его лицо – все, до последней черточки. Она так давно этого не видела – этой ясной улыбки на его лице, в его глазах, заставляющей забыть обо всем мрачном и тяжелом!

– Бессовестный ты, Алеша! – сказала она, когда врач ушел, оставив на столе рецепты.

– Ну почему же бессовестный, Маринушка? – притворно обиделся он, и глаза его лукаво блеснули. – Да там от одной тоски помрешь, в больнице! И зачем, раз можно обойтись без этого?

– Хорошо, – сдалась она. – Но хотя бы лежи, пожалуйста, ладно? И тебе поесть сейчас надо – только легкое что-нибудь.

– Я позвоню Толе, – сказал Шеметов. – С ним решим. И надо будет пригласить кого-нибудь…

– Помнится, мы с тобой состоим в законном браке, – улыбнулась Марина. – Ты считаешь, это не повод, чтобы сварить тебе бульон?

Не дожидаясь ответа, она отправилась на поиски кухни. Квартира была большая, чистая и совершенно чужая, совершенно ничья. Все здесь было новое: светлые обои на стенах, мебель, тоже светлая и очень изящная, жалюзи на окнах.

На кухне и вовсе было так пусто, словно нога человеческая сюда не ступала. Фарфоровая чашечка с засохшей кофейной гущей одиноко стояла на столе рядом с пустой рюмкой.

В холодильнике Марина нашла замороженную курицу и, оглядевшись, заметила микроволновку. Точно такая была в квартире на Полярной, поэтому Марина знала, как с ней обходиться. Сейчас микроволновка была очень кстати: некогда было ждать, пока разморозится курица.

Снимая пену с бульона, Марина слышала, как Алексей разговаривает с кем-то по телефону. Издалека не слышно было, о чем он говорит, но она прислушивалась к его интонациям и радовалась тому, как спокоен его голос.

Марина налила немного воды, и бульон сварился быстро. Хотя, конечно, не такой бульон нужен был для больного – не из замороженной курицы.

Когда она вошла в комнату с большой чашкой, над которой вился ароматный пар, ей показалось, что Алексей посмотрел на нее как-то по-особенному – счастливо и быстро. Но она не успела понять, что сверкнуло в его глазах.

– Стоило, пожалуй, заболеть, – заявил он, – чтобы узнать, что твоя жена умеет варить бульон!

– А ты очень беспокоился о том, что я плохая хозяйка? – улыбнулась Марина. – А я ведь и правда не знаю, какая я хозяйка, Алеша. Наверное, никакая.

– Это вообще неважно. Я тебе не говорил? Ведь я уже был однажды женат на хорошей хозяйке. А результат ты сама почувствовала – в квартире на Патриарших.

Он взял ее за руку и усадил на кровать рядом с собою. Что-то слышалось в его голосе – такое же счастливое, быстрое и робкое, как мелькнуло только что во взгляде. Но, заметив Маринино смущение, он тут же добавил:

– Какая разница, как ты варишь бульон? Скоро ведь я выздоровлю, и он мне вообще не понадобится, правда?

– А понадобится водка! – обрадовавшись тому, что он сам развеял неловкость, рассмеялась Марина.

– Да я знаю, знаю, милая женушка, что показался тебе законченным алкоголиком, – улыбнулся в ответ Шеметов. – Честное слово, все не так страшно! Хотя, наверное, все так клянутся… Но я и правда не запойный, не буйный и чертей не ловлю. Так, иногда тоска накатывает…

Как ни старались они говорить о чем-нибудь постороннем, неважном, – самое главное все время вставало между ними.

Марина видела, что ему действительно безразличен и бульон, и все, что не имело отношения к вопросу, стоящему в его глазах: уйдет ли она теперь, останется ли с ним?

И она не знала, что ответить. То есть, конечно, она не собиралась уходить: невозможно было оставить его одного. Но он ведь спрашивал не о том, согласна ли она ухаживать за больным, это-то она понимала.

– Может быть, ты поспал бы, Алеша? – спросила она, когда Алексей допил бульон. – Ты ведь совсем не спал ночью?

– Не знаю. – При одном воспоминании об этой ночи лицо его на мгновение потемнело. – Да, непохоже было на сон… Но я совсем не чувствую усталости, даже удивительно.

– А все-таки лучше поспать, – не согласилась Марина. – Спать, сны хорошие видеть – ничего для тебя сейчас лучше нет!

– Ты уверена, что ничего? – улыбнулся Алексей. – Ну хорошо, врачевательница! Разве можно после всего тебе перечить…

Как ни уверял Алексей, что совсем не хочет спать, Марина видела, что он устал.

«Конечно, он себе сейчас легким кажется, как ветер, – подумала она. – По сравнению с тем, что было. А у самого круги под глазами, и у губ морщины, и лоб то и дело в поту…»

– Мне хлеб надо купить, – сказала Марина. – А как я выйду, если ты не спишь?

– Зачем? – удивился Алексей. – Сейчас Толя все привезет, что надо.

– А может быть, он не все знает, что надо, – возразила Марина. – Может быть, я какой-нибудь особенный хлеб хочу купить?

– Ну конечно! – устыдился Алексей. – Иди, Марина, иди, куда тебе надо.

– Не уйду, пока не уснешь, – покачала головой Марина, вытирая его лоб краем пододеяльника.

– Все, сплю! – Алексей тут же закрыл глаза. – Уже вижу сон: как будто сплю это я, сплю, а рядом со мной сидит чудесная колдунья и вытирает мне лоб краем пододеяльника.

Он шутил, ему было весело, и Марина улыбалась вместе с ним и вместе с ним радовалась. Но он действительно устал, и, сидя рядом, она вскоре услышала, что дыхание его стало ровным и глубоким, и даже тени от ресниц – сонными, спокойными.

Ей правда хотелось выйти – на полчаса, не больше. Марина чувствовала, что Алексей сейчас спокоен и почти здоров, а ей необходимо было пройтись в одиночестве – после всего, что произошло. Чтобы понять – что же дальше…

Все-таки она бы, конечно, не ушла, если бы не появился Толя. Услышав, что кто-то вошел в квартиру, Марина бесшумно вышла в прихожую, прикрыв двери спальни.

– Что это с ним? – встревоженным шепотом спросил Толя. – Утром вчера был сам не свой. Вроде и трезвый, а еле до дому дошел. А тут вообще позвонил: заболел, мол, врач сказал, ничего страшного, приезжай через часок!

– У него же сердце больное, – сказала Марина. – Ты не знал разве?

– Нет… – удивленно протянул Толя. – Разве он говорит? Ах ты, елки-моталки!..

– Он спит сейчас. Ты побудешь, я выйду на полчаса?

– Да побуду, конечно, – махнул рукой Толя. – Иди, не волнуйся.

– Я в аптеку заодно зайду, – сказала Марина, просматривая рецепты. – Вообще-то, ему все это давно уже дома надо бы иметь.

– Зла на него не хватает! – тихо возмущался Толя, закрывая за нею дверь. – Ну что стоило сказать? Как, все равно, не сердце, а сифилис!

• Предыдущая
• 78/87
• Следующая