Слабости сильной женщины - Берсенева Анна - Страница 57
- Предыдущая
- 57/94
- Следующая
День завтра предстоял нелегкий. «Московский гость» приобрел хорошую репутацию, и люди шли к ним потоком, несмотря на то что отпускной сезон почти завершился. И это было, конечно, хорошо, но не многие из этих людей были ангелами. В основном, наоборот: капризничали, требовали к себе повышенного внимания и с удовольствием произносили привычную фразу: «Я за свои деньги…»
Они были правы, эти люди, они впервые в жизни имели на что-то право за свои деньги, и Лера требовала от подчиненных такого терпения, которого вообще трудно было ожидать от нормального человека.
Тем более что ее саму коробило и от фразы этой, и, главное, от самодовольного тона ее клиентов…
«Хотя бы от прорабовских этих забот избавиться, – подумала Лера, засыпая. – Не хватит меня на все…»
Глава 2
Года полтора назад, когда Лера впервые оказалась в Хаммеровском центре на Пресне, тогда еще с Андреем Майбородой, ей понравились тамошние интерьеры: золото, и мрамор, и прозрачные лифты, и фонтаны, и особенный запах привычной роскоши – запах кофе, дорогих духов и еще чего-то неопределимого.
Ей нравилось заглядывать в многочисленные бутики, разместившиеся здесь, рассматривать восхитительные вещи в сопровождении улыбчивых продавщиц – несмотря даже на то что тогда приходилось уходить, ничего не купив.
А потом, часто бывая здесь по делам «Горизонт-банка», занимаясь его международными контактами, Лера привыкла ко всему этому, да и убедилась в том, что подобных интерьеров с золотом и мрамором множество в Европе и они неотличимы друг от друга. И одеваться у Наты Ярусовой можно гораздо оригинальнее, чем в обольстительных бутиках.
Теперь, всего через полтора года после того как Лера впервые задумалась о своей внешности, в ней и появился тот самый шарм, который казался когда-то таким недостижимым. Появилось то, что не дается без природного изящества и вкуса, но что природными данными все-таки не исчерпывается.
Лера научилась видеть себя словно со стороны – и со стороны оценивать, как она улыбается, поднимает глаза на собеседника, смеется, прислушивается… И как только в ней появилось это новое свойство, она тут же почувствовала, как легко ей стало овладевать вниманием окружающих, добиваться их расположения, и вообще – добиваться именно того, что было ей необходимо.
Она даже проверяла для интереса, и всегда срабатывало! Достаточно ей было увидеть себя со стороны – и тут же все ей удавалось, в том числе и лихость в деловых переговорах, так восхитившая Валентина Старогородского.
Она научилась владеть собою, скрывать за непроницаемой улыбкой все, что происходило в ее душе. Теперь, пожалуй, ни один циничный и уверенный в себе мужчина вроде Валечки Стара не смог бы разглядеть в ней «дешевый романтизм»…
Даже на одежде это тут же сказалось. Лера не отказывалась от модельерских возможностей Наты, но понимала теперь, что и сама может выбирать для себя то индивидуальное, неповторимое, что украсит ее и только ее. Она поняла прелесть мелких деталей, которые как последний штрих летящей кисти завершают женский облик, – всех этих сумочек, зонтиков, браслетов, крошечных шарфиков, небрежно торчащих из нагрудного кармана делового пиджака, и обливающих ногу без единой морщинки колготок.
Она догадалась, в чем состоит безупречность одежды – и успех ей был обеспечен.
И всему этому, казалось бы, можно было только радоваться. Но иногда Леру посещала мгновенная, тщательно подавляемая печаль. Она понимала – или, по крайней мере, догадывалась, – почему удается ей этот взгляд со стороны на саму себя: только потому, что никто больше не привлекает ее взгляд по-настоящему…
Но как бы там ни было, а владеть собою было удобно. И, отправляясь в Хаммеровский центр на встречу с «прорабом», рекомендованным Женей Стрепетом, Лера привычно, словно в зеркало, взглянула на себя со стороны – и нашла себя неотразимой.
Она удивилась, когда «прораб» назначил встречу в семь часов в ресторане.
– А не рано ли, господин Потемкин? – спросила Лера по телефону, услышав его предложение о месте и времени предварительных переговоров. – Ведь может оказаться, что наше партнерство вообще не состоится – какой же повод для совместного ужина?
– Ну и что? – прозвучало в трубке. – Я слышу голос очаровательной женщины, и это является для меня достаточным поводом для встречи в ресторане.
«Довольно бесцеремонно, деловым этикетом и не пахнет, – подумала Лера. – Но, во всяком случае, импульсивно, и в голосе, несмотря на напор, не чувствуется хамства».
– Хорошо, – согласилась она. – Как я вас узнаю, по гвоздике в петлице?
– Я люблю розы, а не гвоздики, – был ответ. – И сам постараюсь вас узнать.
«Узнал» ее, впрочем, метрдотель.
– Госпожа Вологдина? – негромко поинтересовался он, едва Лера вошла в ресторан и остановилась у входа. – Вас ждут, прошу.
И Лера увидела Станислава Люциановича Потемкина, встающего ей навстречу из-за стола.
На вид ему было лет сорок, и он был из тех мужчин, которые мгновенно поражают женское воображение, знают об этом и к этому привыкли. Высокий, широкоплечий, седеющий, с прямым взглядом небольших светлых глаз и высоким лбом, с немного тяжеловатым подбородком, который, впрочем, не портил его лица, и даже наоборот – придавал ему еще больше мужественности.
Потемкин был одет с той элегантностью, которая никогда не получается сама собою, особенно у мужчин. На нем был бежевый пиджак из тонкой шерсти, чуть более светлый, чем брюки, светлая рубашка и галстук с каким-то примитивистским рисунком – не слишком яркий, но с живыми вкраплениями золотистого цвета.
Все это Лера разглядела мгновенно, в те несколько секунд, пока они впервые смотрели друг на друга. И тут же поняла, почему ей так быстро удалось составить впечатление о его одежде: именно потому, что одежда была подобрана с той тщательностью, которая и позволяет держаться в ней свободно.
Самой ей тоже нечего было стесняться в этот вечер.
Винно-красный цвет блузки шел к ее пышным золотисто-каштановым волосам. Кроме того, была в этой блузке, сшитой недавно Натой Ярусовой, изюминка: внизу, на бедре, тонкая ткань была приподнята и присобрана с одной стороны в нечто вроде узла. Сборки были сделаны и у плеч, и от этого по всей блузке образовывались бесчисленные волны, напоминающие лепестки цветка.
Лера была уверена, что в сочетании с узкой черной юбкой, до половины прикрывающей колени, это смотрится на ней неплохо.
– Разумеется, я не ошибся. – Это было первое, что произнес Станислав Потемкин. – И выиграл ужин с очаровательной женщиной. А вы говорили, не рано ли!
Лера невольно улыбнулась его словам, хотя весь он был ясен ей с первого взгляда, вместе с его мужеством и обаянием. Но тем не менее не подпасть под это обаяние было просто невозможно.
– Мне тоже приятно встретиться с вами, Станислав Люцианович, – сказала она, садясь. – Но, в отличие от вас, мне все-таки хотелось бы, чтобы наши встречи не ограничились сегодняшним ужином.
– Их будет столько, сколько вы пожелаете, – тут же заверил Потемкин.
– Я не это имела в виду, – мило улыбнулась Лера. – Станислав Люцианович, не буду скрывать: я просто горю желанием переложить на ваши плечи часть моих забот.
– Я готов принять их все, – ответил он.
«Когда ему надоест говорить пошлости? – едва не поморщившись, подумала Лера. – Надо было отказаться от этого дурацкого ужина и встретиться по-человечески, в офисе. Но что теперь делать, не уходить же?»
– Станислав Люцианович, – терпеливо произнесла она, – ведь ваша фирма, как сказал Евгений Михайлович, занимается строительством и эксплуатацией зданий?
– А также дорог и прочих коммуникаций, – подтвердил Потемкин. – Да бросьте вы, Валерия Викторовна, эти церемонии. Во-первых, вы можете называть меня Стас, мне это приятнее. А во-вторых, Женя мне уже рассказал о ваших проблемах, и я совсем не против принять участие в их решении. Завтра я приеду к вам в офис, и мы обсудим подробности. Подходит такой план?
- Предыдущая
- 57/94
- Следующая
