Ядовитые цветы - Берсенева Анна - Страница 73
- Предыдущая
- 73/85
- Следующая
– Продолжай, продолжай, пожалуйста! – воскликнул Гюнтер. – Ты говоришь очень важные вещи!
Их беседа затянулась на час, не меньше. Они поговорили еще о лермонтовской княжне Мэри, потом – о тургеневских девушках.
– Поразительно! – сказал Гюнтер. – Ты говоришь, что не имеешь специального филологического образования?
– Но я, кажется, не сказала ничего особенного, – удивилась Лиза.
– Это именно особенное, – не согласился Гюнтер. – Ты говорила о них как о живых людях, и вместе с тобой я понял их так, как не понимал прежде. Это очень важно!
Лиза заметила, что с тех пор Гюнтер стал смотреть на нее с уважением. Он все чаще спрашивал ее мнение о каких-нибудь литературных героях и всегда внимательно выслушивал ее. Она чувствовала, что эти выдуманные люди и ему кажутся живыми, что и он готов часами обсуждать поступки Обломова, как будто тот был его хорошим знакомым.
«А я-то уж решила, им интересно только о фольге говорить!» – радостно думала Лиза.
Еще ей все больше нравился Кельн. Она часами готова была бродить вдоль Рейна, по старому городу, и это никогда ей не надоедало. Даже одиночество не угнетало ее во время таких прогулок – может быть, потому что Лиза чувствовала всеобщую доброжелательность. Ей улыбались встречные люди, охотно разъясняя, как пройти, например, к старой ратуше. Она чувствовала, что у этих людей есть своя, отдельная жизнь, которую они берегут от постороннего вмешательства. И вместе они были общительны, веселы. Лиза и сама не понимала, как это в них совмещается.
Наверное, она бы и не поняла этого, если бы не Розали.
С Розали она познакомилась случайно, гуляя с Александром в Бетховенском парке неподалеку от дома. Июнь был жаркий до одурения, с Лизы градом катился пот. Сидя на лавочке в душной тени, она с завистью наблюдала, как неутомимый Сашка гоняет на скейте по дорожкам наперегонки с Джеки.
– Наверное, ты тоже гувернантка? – вдруг услышала Лиза.
Рядом с ней на лавочку села девушка – скорее всего ее одногодка. Ее черные прямые волосы были завязаны высоким хвостиком, длинная челка то и дело падала на глаза. Глаза у нее были тоже черные, огромные, она смотрела на Лизу прямо и доброжелательно.
– Да, – ответила Лиза. – А откуда ты знаешь?
– Я тебя давно заметила, – сказала девушка. – Меня зовут Розали, я живу у фрау Юнг на Нойенхофераллее, и я тоже гувернантка у ее дочери. А откуда ты приехала?
– Из России, – ответила Лиза.
– О! – воскликнула Розали, точно Лиза сказала, что прилетела с Марса.
Лиза давно уже заметила, что упоминание о том, что она из России, вызывает у людей необыкновенный интерес. Однажды она познакомилась в кафе с тремя девчонками. Они учились в университете. Одна из них, симпатичная негритяночка, была из государства Берег Слоновой Кости, но это ни у кого не вызвало ажиотажа. Зато стоило Лизе сказать, откуда она приехала, – и все трое обрушили на нее такой град вопросов, что она едва успевала отвечать.
– Это правда, что в России нищие падают в обморок от голода? – тут же спросила Розали. – А я приехала из Италии.
Хорошо, что Розали не ожидала немедленных ответов, потому что Лизу приводили в замешательство вопросы вроде этого, о голоде. Сказать, что это неправда, и нищие очень неплохо зарабатывают? Но ведь есть старушки, у которых и правда очень маленькая пенсия…
Розали оказалась веселой, общительной девчонкой. Ее подопечная, Эва, была ровесницей Александра, и дети с удовольствием играли вместе, пока Лиза и Розали болтали без умолку. Розали приехала из Милана и жила в Германии уже полгода.
– Тебе нравится здесь? – спросила Лиза.
– О, не все, не все! – тут же ответила Розали. – Немцы бывают ужасно нудными, ужасно!
Лиза невольно улыбнулась. Розали без всякого стеснения высказала то, что и ей приходило в голову.
– Конечно, – продолжала Розали, – они живут гораздо лучше, чем мы, у них большие зарплаты, но все равно.
Это было новостью для Лизы, которой вся Европа представлялась единым государством. То есть она, конечно, знала, что Германия отличается от Италии, но ей казалось, что эти различия касаются только природы и памятников. Как может различаться быт, когда везде одни и те же сушилки, автомобили и стиральные машины?
– Сколько они работают, мамма миа! – воскликнула Розали. – Зачем же жить, если столько работать? Потому они и живут хорошо! – тут же рассмеялась она.
Она все больше нравилась Лизе. Любые жизненные противоречия, которые у Лизы вызывали недоумение и даже отчаяние, заставляли Розали только смеяться.
– Приходи ко мне в гости, – пригласила Розали. – Я работаю до обеда, ведь и ты тоже? А потом мы можем вместе пойти куда-нибудь. Ты любишь танцевать?
С появлением Розали Лизина жизнь стала гораздо веселее. Она неожиданно поняла: а почему, собственно, ее настроение должно так сильно зависеть от окружающих – от того, какие они, что они думают и делают? В Кельне можно было прекрасно проводить время, ни на кого не обращая внимания и встречая при этом всеобщую поддержку. То, что сначала показалось Лизе холодностью, оказалось на самом деле очень удобным стилем отношений между людьми, и она охотно его восприняла.
Ей, например, больше не хотелось размышлять, хорошо это или плохо, что Ута не ест мяса и так скучно рассуждает о лампочках и электростанциях. Какое, в конце концов, дело до этого ей, Лизе? Зато когда у Лизы поднялась температура, Ута немедленно приехала и привезла ей лекарство.
«Ведь этого вполне достаточно для того, чтобы поддерживать с людьми хорошие отношения, – думала Лиза. – Зачем лезть в их жизнь?»
Легкое, беспечное отношение ко всему, которое так и излучала Розали, постепенно передалось и Лизе. И она с благодарностью посматривала на свою новую подружку.
На дискотеке Лиза не знала отбою от кавалеров – впрочем, к этому она привыкла. Ей нравилось, что в отношениях с новыми многочисленными ухажерами есть какая-то приятная необязательность. Никто из них не предъявлял к ней претензий, никто не требовал, чтобы она уделяла именно ему исключительное внимание. Казалось, что этим ребятам – немцам, итальянцам, швейцарцам, испанцам – просто доставляет удовольствие танцевать с красивой русской девушкой, говорить ей комплименты, пить вино в сполохах светомузыки, потом гулять по берегу Рейна…
Однажды, в минуту особенного откровения, Лиза рассказала Розали историю своей любви к Арсению. Розали выслушала ее с таким же сочувствием, которое Лиза встретила бы в любой русской девчонке. Даже гримаски ее подвижного лица были похожи на Оксанины. Но реакция Розали на то, как прервалась Лизина беременность, была поразительной.
– Как ты могла это сделать! – воскликнула она. – Это ужасно, ты не должна была соглашаться ни в коем случае, ведь это живое существо!
На лице Розали был неподдельный ужас. Это при ее-то легком отношении к жизни, которое поражало Лизу!
«Боже мой, как перепутаны все мои понятия о том, что хорошо и что плохо, что допустимо, что нет! – в тоске думала в этот вечер Лиза. – Я удивляюсь, как легко Розали флиртует с кавалерами, а ведь это совершенно нормально для любой девчонки. Зато этот аборт… Почему я ожидала, что она отнесется к нему легко? Потому что так к этому и относятся почти все мои знакомые девчонки в Новополоцке?»
– Ты непременно должна приехать ко мне в Милан, – говорила Розали. – Тебе там понравится, вот увидишь. У нас такой веселый город, такая веселая страна!
Здесь, в Кельне, все казалось простым и возможным. В самом деле, почему бы не поехать в Милан? Лиза пообещала приехать непременно и была уверена, что сделает это едва ли не сразу после возвращения в Москву.
- Предыдущая
- 73/85
- Следующая
