Алые крылья огня (Охота на страх) - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 39
- Предыдущая
- 39/86
- Следующая
– Это какой-то светофильтр? – спросил Больт удивляясь писклявости собственного голоса.
– Мы находимся в сфере… – Кай замялся, подбирая термин, – ну, короче, вокруг нас сейчас замкнуто нечто вроде яйца из очень… черт, очень мощной энергии. Если ты опустишь вниз руки, ты ощутишь штурвал и сможешь управлять машиной. А приборы – смотри…
Кай коротко провел рукой по пустоте, и прямо перед глазами Больта замигали какие-то непонятные разноцветные диаграммы и графики.
– Это боевой режим кругового обзора, – объяснил Кай. – Представь себе, что борта нашей машины утыканы миллионами кинокамер, и все они передают изображение на огромный экран, внутри которого находишься ты, но этот экран, он иллюзорный, и пощупать ты его не можешь. Тебе кажется, что ты висишь в космосе, а на самом деле ты сидишь в кабине корабля… и, конечно, упасть ты никуда не упадешь. Зато ты можешь многое другое. Например, управлять огнем пушки, которая, к примеру, находится на соседней планете. Для этого нам не нужно туда лететь. Только не пугайся…
Кай снова зашарил по пустоте. Окружающая их картина погасла, для того чтобы смениться потрясающе чужеродной панорамой какой-то оранжевой пустыни. Больт поднял глаза и вздрогнул – в который уже раз. Небо тоже было оранжевым, только не таким насыщенным по тону. В этом жутком оранжевом небе висел крохотный нежно-голубой шарик…
– Где мы?
– На Марсе, – усмехнулся Кай. – Хочешь погулять?
– Убери, – взмолился Больт, вытирая вспотевший лоб. – Мне дурно. Ты же не хочешь, чтобы я уделал тебе всю кабину?
Оранжевый мир исчез, уступив место таким родным, надежным и спокойным стенам рубки. Равнодушно моргали лампочки, ровно светились изогнутые экраны. Больт с шумом выдохнул и чуть опустился в мягком, замшевом на ощупь кресле. В его затылок тотчас уперся предусмотрительный подголовник.
– Я чувствую, тебе на сегодня хватит, – добродушно улыбнулся Кай. – Поехали домой.
– Кай, – задумчиво произнес Больт, глядя, как его друг ловко управляется со штурвалом, заставляя машину полого нырнуть в прозрачный океан атмосферы, – а если нас заметят?
– Не заметят. Мы очень хорошо умеем прятаться. Когда мы снизимся до опасной высоты, я заставлю лошадку окутаться сферой наподобие той, в которой мы с тобой сейчас сидели, и нас никто не сможет увидеть. Приборы, способные уловить пульсацию этой сферы, не появятся на Земле вообще никогда. В лучшем случае их сюда завезут торговцы. Хотя, с другой стороны, кому они тут нужны? Зачем такой прибор цивилизации, которая не строит и никогда не будет строить боевые звездолеты?
– А ты был там, – Больт поднял острый подбородок, – я имею в виду – на Земле?..
Кай понял его.
– Нет. Мне там совершенно нечего делать. Мне и у себя-то в своем времени нет места. Поговори с Локом, может быть, ты сможешь его разговорить, хотя… Я не думаю, что он станет с тобой откровенничать. Насколько я знаю, там все очень и очень плохо. Настолько плохо, что мы вынуждены покупать здесь свеженьких покойников и в замороженном виде отправлять туда на запчасти.
Больт горестно покачал головой.
– Интересно, – произнес он в потолок, – здесь хоть когда-нибудь будет хорошо?
– Здесь – никогда, – ответил Кай, глядя в экраны. – Это все, что я могу тебе сказать. Больше тебе знать не стоит.
«Дельта», почти сбросив скорость, снизилась над Апеннинским полуостровом. Кай отдал штурвал и потянулся в кресле, словно большой сытый кот.
На экранах показалась береговая линия. Истребитель шел на автопилоте, осторожно возвращаясь в точку, из которой поднялся. Больт лениво подумал, что они, кажется, двигаются медленнее, чем поршневой самолет.
Неожиданно кабина взорвалась требовательным визгом какого-то сигнала, заставив Кая мгновенно вздернуться в кресле и перехватить брошеный штурвал. Изображение на экранах прыгнуло, на какое-то мгновение Больту показалось, что он успел ощутить нечто напоминающее боковое ускорение, а в нижней части экрана стремительно промелькнули три пятнистых итальянских «Макки-Капрони».
– Ч-черт, – прошипел Кай. – Мы их едва не «догнали». Вот смеху-то было бы! Они ж нас не видят… разлетались тут.
– Мы действительно могли столкнуться? – поразился Больт.
– Конечно, нет. Просто «Дельта», в общем-то, не особенно любит летать в атмосферах – это ее самая, так сказать, побочная функция, и в таких ситуациях автоматика может среагировать неадкватно, забросив нас, к примеру, в верхние слои атмосферы. Вот поэтому я и перехватил управление. Видишь ли, моя лошадка создавалась для того, чтобы носиться по Бездне, причем на хороших скоростях. В атмосферах ей трудно и душно, и вообще развернуться негде.
Несколько минут спустя, оказавшись наконец на твердой земле, Больт вдруг подумал, что еще никогда он так не радовался после окончания полета. И никогда не испытывал такого шока. Его все еще трясло; нестерпимо хотелось хватануть стакан чего-нибудь крепкого, но попросить об этом Кая он не решился.
Впрочем, его друг все понял сам. Поставив «Дельту» со сложенным оперением в каретный сарай, он вышел во двор и с силой хлопнул гауптмана по плечу:
– Ну идем, нам нужно обмыть твое крещение. Теперь ты можешь считать себя настоящим звездоплавателем…
На пустой кухне они разжились бутылкой приличного коньяку и фруктами. Кай залез в старинный сервант, выудил оттуда пару небольших бокалов, старательно подул в них и бодро двинулся в свою конуру на втором этаже сарая.
В этот раз он не стал выдергивать пробку руками.
На долю Больта и так выпало сегодня слишком много неожиданностей. В тумбочке возле кровати валялся забытый кем-то складной нож со штопором, и Кай легко вытащил потемневшую пробку.
– Ну – весело сказал он, поднимая бокал, – за тебя и за далекие звезды!
Больт одним махом выпил свою порцию, довольно вздохнул и принялся чистить апельсин.
– Между прочим, это старинный тост астронавтов, – негромко сообщил ему Кай, усаживаясь с сигарой из стокгольмского запаса на свой любимый подоконник.
Больт не ответил. Закончив очищать от кожуры второй апельсин, он вновь наполнил бокалы.
– Знал бы ты, как меня дергает, – сказал он. – Пока я не напьюсь, я в себя не приду. Давай.
– Напиваться не стоит, – возразил Кай, – мало ли что… Я здесь все время нахожусь в напряжении. Обстановка такая, что поделаешь. И ведь не отдохнешь толком.
– Для чего ты дал мне пистолет? – неожиданно спросил Больт, разглядывая на свет налитый в бокал коньяк.
Кай ответил не сразу. По большому счету, он и сам не знал, чего ради ему стукнуло отдать приятелю свой «кольт». Ему постоянно мерещились какие-то козни Валерии, он не доверял ей настолько, что сам не расставался с оружием ни днем, ни ночью, правда, помимо американского пистолета, у него был еще и табельный «ламмер», который Кай обнаружил в рубке своего истребителя. Когда-то, расставаясь с алой «Дельтой», он оставил в машине немало своих вещей – форму, оружие и кое-какие мелочи, – и вот все это вернулось к нему в целости и сохранности. Недоверие к бывшей возлюбленной принимало иногда откровенно маниакальные формы, но Кай ничего не мог с собой сделать, оставаясь все такими же хмурым и подозрительным.
– Я же говорил тебе, Валерия может быть очень опасна.
– Мне она показалась великолепной женщиной…
– Если мы говорим о лошадях, то ты, безусловно прав. Как кобыла она великолепна, но я говорю о ней как о личности. Это змея, и тебе не стоит забывать мои слова.
– Почему ты замолчал? – удивился Больт, глядя на несколько озадаченного Кая, который слез с подоконника и шагнул к двери.
– К нам идет Лок, – объяснил Кай.
Зорган слегка поскребся в дверь и тотчас же распахнул ее, не дожидаясь приглашения. Он был в точно таком же виде, что и за завтраком, правда, уже не зевал.
– Пьете? – без всякого выражения спросил он.
– Ты б оделся по-человечески, – буркнул в ответ Харкаан. – Ходишь тут, как привидение. Гюнтер, дай ему мой стакан, я буду пить из горла, мне не привыкать. А ты, – повернулся он к присевшему на кровать Локу, – говори по-итальянски.
- Предыдущая
- 39/86
- Следующая
