Концепция лжи - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 43
- Предыдущая
- 43/75
- Следующая
– Лео! – услышал он голос Ляли. – Ты где-е? Папа будет через полчаса-а!
– Я понял! – крикнул Леон. – Спасибо!
– Он просил, чтоб ты надел форму!
– Какого б еще черта? – изумился Леон. – Свадьба ж завтра?..
Он не без раздражения выкурил еще одну сигарету – собственно, крик сестры прервал нить его странных размышлений, – и, окинув тоскливым взглядом старую грушу, свесившую свои ветви за забор, пошел переодеваться.
Напяливать на себя парадный мундир со всеми регалиями, да еще и с саблей (сабель у него было две – одна, стандартная, осталась в Москве, а вторая, подарок деда после первого самостоятельного полета, лежала здесь, в шкафу), ему не хотелось категорически, да и вообще – с чего бы? – поэтому Леон ограничился белой летней рубашкой с короткими рукавами, синими брюками и пилоткой. Погоны на месте – ну и хватит. Главное не погоны, а то, что между ними. Было б на что фуражку надеть…
Вскоре за воротами загудело. На сей раз неведомый Кононенко сработал оперативно, и лимузин отца заехал во двор без задержек. В сияющем боку питерского «Витязя» распахнулась широченная дверь, и Леон увидел, как на чисто выметенную дорожку выбирается незнакомый ему грузноватый мужчина в недорогом летнем костюме. Следом за ним вылез и отец.
– Ну привет, блудный герой, – отец коротко обнял его, отстранился, разглядывая, – мы, честно говоря, ждали тебя к вечеру, а тут Лялька на меня вышла, я и решил поспешить. С отпуском порядок? Ты ж так и не позвонил, охламон.
– Порядок, – улыбнулся Леон, – по некоторым слухам, я сейчас должен был бы быть в санатории, но, как видишь, «от госпитализации отказался». Так что вряд ли бы шеф решился не отпустить меня на три несчастных дня: не война все-таки. Хотя и похоже местами.
– Да? – прищурился отец. – Ну, ладно… поговорим. Пока познакомься, – он повернулся к своему спутнику, неловко мнущемуся возле машины, которую шофер почему-то не спешил загонять в гараж, – Анохин, Сергей Михайлович, папа Андрея.
– Андрея?..
– А, ну да… Андрей – это наш счастливый избранник… гм. Мой сын, Сергей Михайлович – Леонид. Майор, как видите.
Похоже, отец уже где-то заправился, и сейчас ему очень хотелось погордиться сыночком-астронавтом.
– Очень рад, – Леон пожал немного потную ладонь будущего родича и махнул рукой: – вы, наверное, не обедали?
– Увы, – кивнул отец, – успели только в бар заехать.
– Я тоже не очень, да и вообще у меня после самолетов всегда дикий жор. Надо бы мобилизовать Маркыча…
– Здраво. Ну, идемте. Вы, Михалыч, не стесняйтесь, Леон у нас в мании величия замечен еще не был. Парень он скромный, хотя иногда и лезет куда не надо.
Обед был подан в отцовском кабинете. Посвистывая, Макрицкий-средний распахнул дверцу объемистого бара и, загадочно пошевелив несколько секунд пальцами, выхватил пузатую литровую бутыль «Премьера» двадцатипятилетней выдержки. Леон повел бровью – коньячишко укладывался в два его майорских оклада, считая с полетными и премиальными. Очевидно, грядущая Анькина свадьба привела отца в самое благостное расположение духа.
– Ну-с, не побрезгуем, – отец одним движением свернул печать, выдернул пробку и поднес горлышко к носу. – Н-да: прошу. До завтрашнего мероприятия у нас еще вполне достаточно времени, так что можем посидеть спокойно, без всякого, так сказать, официоза.
– Батя, а когда дед будет? – спросил Леон, поддевая вилкой куриную грудку, плавающую в белом соусе.
– Ты бы нож взял, – укоризненно вздохнул отец, – а то все ешь, как босяк. Дед будет под вечер. Кстати, ты не хотел бы съездить на мальчишник к Андрею? Ты все-таки единственный брат, я думаю, это было бы прилично.
– Па-апа, – застонал Леон, – ну этого мне еще не хватало. Я и так подозреваю, что завтра окажусь на допросе! А как, а что, ах, бедный мальчик… особенно меня умиляют вопросы, на которые я не имею права отвечать.
– Как знаешь. Я тебе давно не командир. У тебя свои есть, так что решай сам.
Сергей Михайлович, отец жениха, оказался милейшим человеком, хирургом в небольшой частной клинике – очевидно, сын также поставил его перед фактом в самый последний момент, и смущался он отчаянно, особенно учитывая происхождение будущей невестки. В какой-то момент Леону даже стало его жалко, но его собственный папаша, однако же, вел себя совершенно демократично, всячески стараясь избегать тем, связанных с бизнесом и финансовыми делами семьи.
– Ни о чем не беспокойтесь, Михалыч, – заверил он Анохина, – пусть учатся, сколько посчитают нужным. Молодость – это порок, который слишком быстро рассасывается. Хватит с меня этого балбеса, – он показал на меланхолично жующего Леона, – я его с семнадцати лет вообще почти не вижу. То он в Академии был, потом сразу же летать начал, сейчас, слава богу, уже не летает, зато служит в Москве. И взрывается периодически.
– Я слышал, – Анохин поднял на Леона сочувствующий взор.
– Па-апа, – снова вздохнул Леон. – Опять… ну сколько можно?
– Ладно, ладно! Молчу.
Посидев около часа, Леон откланялся и пошел к себе. В родной, до боли привычной комнате на втором этаже все было так же, как и всегда – ковер не полу, массивный раскладной диван, старинный рабочий стол с панелью компьютера, на стене над ним копия одной из картин Леонова. Макрицкий вышел на балкон, достал из кармана коннектер и набрал личный номер деда. Даже если тот сейчас в офисе, собственному внуку он по этому номеру ответит.
– Да, – загремел в ухе хорошо знакомый голос. – Ты уже прилетел?
– Еще в пол-первого, – засмеялся Леон. – Чего мне там делать, раз я в отпуске? Дед, ты когда будешь? Тут у меня разговор серьезный.
– Серьезный?
– Да… я не стал пока дергать отца, он там с Анохиным-старшим коньяки дегустирует, но поговорить желательно сегодня. Может мне к тебе подъехать?
Дед некоторое время размышлял – видеорежимом он пользоваться не любил, но Леон отчетливо слышал, как попискивают сенсоры ежедневника.
– Нет, приезжать не надо, – решил наконец он. – Я сейчас уже заканчиваю, и скоро буду. Раз дело серьезное, постарайся пока не напиваться.
– Естественно! – хмыкнул Леон.
Дед приехал довольно быстро. Едва сбросив с плеч пиджак и зайдя поздороваться с отцом жениха, он ушел в кабинет и вызвал к себе внука.
– Рад, что ты смог прилететь, – отрывисто сообщил он, развязывая галстук.
– Все в порядке, – отмахнулся Леон. – Нет проблем… после Севильи меня вообще должны были отправить на лечение, но я, понятное дело, отказался, а шефу за меня досталось. Но все это сейчас не имеет значения. Я выяснил, что там с вашим «Фениксом».
– Ну?
– Все так, как вы и думали.
– Точно?
– Дед, этим делом занимался человек из германского отдела разведки Евроагентства. Такой источник тебя удовлетворяет?
– Н-да… – дед уселся в кресло и сложил руки на груди. – У меня еще были кое-какие надежды на благополучный исход дела. Жаль.
– Это еще не все. На самом деле все гораздо хуже: после севильского взрыва банк попал «под рентген», и им не сегодня-завтра займутся, так что надо как можно скорее сбрасывать все акции, способные нас скомпрометировать. Причем желательно пакетами, чтобы не вызвать лишнего интереса.
– Ты меня будешь учить, – вздохнул дед. – Не бойся уж, как избавляться от дерьма, мы знаем без твоих советов. А сколько, интересно, еще таких же банков?
– Сейчас трясут всех – ты сам наверняка слышал. Вообще, – Леон присел на край стула и внимательно посмотрел на деда, – в мире ожидаются большие перемены. И я пока не могу точно сказать, в какую сторону.
– На биржах задергались курсы металлургических компаний, – без всякого выражения произнес дед. – Ты догадываешься, что это может значить?
– Я даже знаю… чего мне догадываться. Со дня на день произойдет объединение двух крупнейших европейских аэрокосмических консорциумов. Это уже вопрос решенный.
– Я до сих пор не понимаю, как они это допустили… – дед с задумчивостью покачал головой. – Ведь это же подготовка базиса для качественного скачка в развитии неправительственной космонавтики. А что дальше? Правительства станут не нужны? Или им оставят только социальную сферу да устройство международных говорилен? Наши банкиры уже делают стойку на открывающиеся перспективы.
- Предыдущая
- 43/75
- Следующая
