Выбери любимый жанр

Самый скандальный развод - Богданова Анна Владимировна - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

– Машенька, я с тобой побуду какое-то время, да и подруги тебя не оставят, будут навещать, поработаешь на природе... И потом, там нам хоть никто не помешает!

– Предатель! Если б только я знала, что ты такой предатель, ни за что не вышла б за тебя! – взорвалась я и, хлопнув дверью, вышла из проклятой гостиной, в которой только что определилась моя судьба на ближайшие две недели. А вдруг не на две недели, а на месяц? Или месяцы? Вот ужас-то! И что я за человек такой? Как пластилин! Из меня может кто угодно слепить все что заблагорассудится. Нет! Так нельзя!

Вскоре Влас уехал искать «по другим каналам» пропавшую таинственным образом машину, сказав мне, что дома будет не раньше девяти вечера, а мамаша отправилась по неотложным делам – наверное, собралась «прыгать через голову» гада Григория.

Пятый день медовой недели. Четверг.

Я ходила из угла в угол, жалея себя от всей души – даже спать расхотелось. «Что же делать? Что же делать?» – вертелось у меня в голове. «Нужно немедленно кому-то позвонить!» – решила я и набрала номер своей подруги Анжелки Поликуткиной (в девичестве Огурцовой):

– Да, Маша. Да что ты говоришь? Надо же! А вообще-то я не вижу в этой поездке ничего смертельного. Подышишь свежим воздухом, молочка коровьего попьешь. Слушай, мне сейчас некогда, веду Кузю на плавание. Приехать? Как всегда в пять вечера? Сейчас, сейчас... Значит, занятие по фигурному катанию заканчивается в четыре, – размышляла она. – Да, мы подъедем с Кузей к пяти.

Именно так отреагировала Огурцова на мой бурный рассказ о том, что меня отправляют в ссылку родная мать и муж, который жертвует ради этого даже нашим медовым месяцем!

Надо сказать, не прошло и восьми недель после ее блокировки от пьянства, как подруга моя изменилась в корне. Помимо того, что она бросила пить, курить, перестала ругаться матом и снова заметалась между православной церковью, где ее отец Иван Петрович по сей день работал сторожем, исповедовался раз в неделю и так же исправно причащался, и адвентистской, куда каждую субботу ходил ее муж Михаил, который тоже, кстати, не так давно был исцелен от недуга винопития, Анжела, видимо, почувствовав пробел в воспитании старшего своего чада – Кузьмы, двух с половиной лет от роду, – решила восполнить сие упущение, сплавив младшее свое дитя, пятимесячную Степаниду, свекрови Лидии Ивановне, аргументируя этот поступок следующим образом:

– Мала еще, чтобы у нее таланты обнаруживать! Вот подрастет, займусь ею вплотную, а пока пусть у бабки поживет!

С Анжелкой произошла поразительная метаморфоза: из безумной пьянчужки, которая однажды заявилась к Власу во время банкета, где собрались самые нужные ему люди, в невменяемом состоянии, без юбки и в колготах, надетых наизнанку, в почтенную женщину, мать семейства.

А вот Кузьме Михайловичу доставалось по полной программе – безвозвратно прошло его беспечное детство, когда он на прогулке залезал в лужу и вылавливал бычки, причем особенно радовался, когда находил целую сигарету, потом тянул ее в рот и с удовольствием делал вид, что курит.

За месяц Огурцова умудрилась записать его в бесплатную секцию по плаванию. Немалых усилий стоило пристроить ребенка в младшую группу велосипедного спорта – тренер долго не соглашался, убеждая навязчивую мамашу, что сын ее еще мал, но когда она пришла в седьмой раз, волоча в одной руке орущего Кузю, а в другой трехколесный велосипед, тот сдался. Эта победа буквально окрылила подругу, и она прямиком отправилась в подготовительную детскую группу баскетбола и, увидев мужчину в спортивном костюме средних лет маленького роста, кинулась к нему:

– Возьмите моего сына в команду! – настойчиво потребовала она. Мужчина в спортивном костюме сначала взглянул на нее сверху вниз, потом на будущего «баскетболиста», издевательски (Огурцова так и сказала: «издевательски») хихикнул и сказал:

– До корзины не допрыгнет!

– Это что же вы хотите сказать?! – возмутилась почтенная мать семейства. – Что мой сын ростом не вышел?! А сами-то вы допрыгиваете до корзины? Он-то подрастет, а у вас вон уж лысина светится!

– Вот когда подрастет, тогда и приходите. Мы принимаем подростков с одиннадцать лет.

– Но у него талант! А вы зарываете его в землю! Подвесьте вашу корзину пониже! – требовала Анжелка.

Огурцова еще долго гонялась по залу за мужчиной в спортивном костюме, и бегала бы еще неизвестно сколько, если б не наткнулась на мужскую раздевалку, где увидела группу полураздетых юнцов, за спинами которых прятался тренер.

– Боже! Стыд-то какой! Вот похабники! – вскликнула она, наскоро перекрестилась три раза и, приказав Кузьме немедленно отвернуться, оставила идею с баскетболом, казалось, навсегда.

Неудача с определением сына в секцию для дылд (как выразилась Огурцова) не остудила ее пыл, напротив, даже укрепила в благих намерениях сделать из Кузьмы человека.

Помимо плавания, гимнастики, футбола, фигурного катания и верховой езды на пони, Анжелка решила порыться и в других дарованиях Кузи:

– А что, если из него получится великий музыкант, или поэт, или художник, или танцор? Зачем зарывать талант в землю?! – повторяла она снова и снова.

В конечном итоге малыш был пристроен во все спортивные секции, куда только смогла определить его заботливая мамаша, а также в художественную студию, что находится в подвале соседнего дома. Вдобавок ребенок занимается в ближайшей школе на фортепиано, от души долдоня по клавишам, и в кружке бальных танцев.

Теперь у моей подруги весь день был расписан по часам, и не было ни одной свободной минутки, чтобы спокойно посидеть и выпить... чайку.

– Ребенок – это не кукла, – говаривала она. – Ребенок просто так не дается – его развивать надо, таланты отыскивать! Даже собак дрессируют, в специальные школы водят.

Вообще, странно в данный момент жила семья Поликуткиных – Огурцовых. Анжелка со своим мужем, чернобровым детиной, и сыном-вундеркиндом обитала в малогабаритной однокомнатной квартире, которая досталась ей от покойной бабки. Ее свекровь Лидия Ивановна (тоже, кстати, адвентистка) забрала к себе Стеху и довольно часто прибегала к помощи Ивана Петровича, настолько часто, что Анжелкин отец практически прописался в квартире у сватьи. Но была и еще одна веская причина его проживания в чужой квартире.

Дело в том, что мать Огурцовой – Нина Геннадьевна – снова увлеклась. Да с такой горячностью и азартом своей пылкой натуры, что все ее прежние пристрастия к индийским фильмам, йоге, изготовлениям лекарств по рецептам народных целителей, всевозможным диетам, голоду, уринотерапии, религии, магии были детскими забавами по сравнению с этим ее последним – каким-то, я бы даже сказала, болезненным и опасным, влечением!

«Потомственная ясновидящая и целительница госпожа Нина» три недели назад (еще до нашей свадьбы) познакомилась с неким Куртей – белым колдуном-вудуистом, который мог запросто общаться с лоа, то бишь со светлыми духами, помогающими в житейских делах. Анжелка, беспокоясь за мать, разузнала, что на самом деле Куртю зовут Тимофеем Тимофеевичем Задрыжкиным и что он либо шарлатан, либо никакой не белый колдун, а черный. И вообще опасный человек. Однако госпожа Нина не вняла словам дочери и сказала, что отныне ее зовут никакой не Ниной, а Нитрой, и что она собирается в самом ближайшем времени вступить в некое тайное общество и стать мамбо – то есть белой колдуньей.

С тех пор с Нитрой начало твориться что-то странное. Первым делом она отправилась в парикмахерскую и потребовала, чтобы ей на голове заплели тысячу косичек, что было никак невозможно сделать по двум причинам – во-первых, у будущей мамбо были жидкие волосы, а во-вторых, короткие. Все же она настояла, и парикмахерша непостижимым образом сумела создать из более или менее приличной прически «каре» тринадцать тощих косичек, торчащих в разные стороны – так, что теперь голова Нитры была похожа на ежа-мутанта с длинными редкими иголками.

8
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело