Мятный шоколад - Брикер Мария - Страница 29
- Предыдущая
- 29/68
- Следующая
– Кто? Я? – ошалел Клим. Некоторое время он молчал и сопел, не в силах совладать со своими эмоциями, а глаз его при этом, не переставая, дергался. Алечка гневно и бесстрашно смотрела в лицо незнакомцу, нервно перебирая пальцами ног пыль на полу. – Так вас что, не предупредили? – осторожно уточнил Клим.
– О чем? – полыхнув неожиданным румянцем, поинтересовалась Аля.
– Что гроб мне нужен для собаки, – уточнил Клим и вдруг захохотал, «прокрутив» в голове весь разговор в обратную сторону.
– Для какой собаки? – остолбенела Аля.
– Собаку я машиной сшиб, и, чтобы загладить свою вину перед хозяином, взял на себя похороны, – продолжая хохотать, согнувшись в три погибели, вымолвил Клим. – Как вы думаете? Может, гроб пошире взять?
– Может быть, и пошире… Для собаки?!
– Я думал, вы в курсе.
– А я думала, что вы – козел! – расхохоталась Аля. – Ой, простите!
– Ничего страшного. Тем более что в некотором роде вы правы. Так вы поможете мне что-нибудь подобрать подходящее?
– Конечно, помогу, – успокоила Аля Клима, – хотя все это очень странно.
– Согласен, но я здесь ни при чем. Хозяин очень свою девочку любил и хочет, чтобы все прошло по-человечески. Похороны завтра, здесь, на вашем кладбище. Только я прошу вас, никому ни слова. Сами понимаете, хоронить животных на человеческом кладбище запрещено.
– Можете на меня положиться. Представляю, сколько вам это стоило! Наверное, влезли в долги по самые уши… А что у вас с ухом, кстати? Это хозяин собачки вас так приложил?
Клим непроизвольно схватился за ухо, кивнул, и они опять захохотали. Они хохотали, не понимая, где находятся. Скорбная атмосфера мастерской, гробы, расставленные повсюду, – и громкое веселье… Возможно, со стороны это выглядело цинично, некрасиво, как пир во время чумы, но в ту минуту им было все равно. Смех, безудержный, истеричный и надрывный, вырвал их на несколько минут из ореола постоянного страха и гнетущих, нависших, как дамоклов меч, проблем.
Они очнулись, сидя на полу, синхронно всхлипывая и вытирая выступившие на глазах слезы.
К удивлению Клима, его нервный тик прошел, и он вздохнул с облегчением. Алечка тоже вздохнула, по-девичьи застенчиво, нерешительно посмотрела на своего первого клиента, стыдливо разгладила юбку на коленях и, глупо улыбаясь, спросила:
– Послушайте, если уж пошла такая пьянка, может, я завтра вам тоже для похорон собачки сгожусь?
– Вы это о чем? – спросил Клим, и Алечка с жаром объяснила, в каком, собственно, качестве она работает на кладбище.
– Сколько за работу берете? – по-деловому спросил Клим.
– Сколько душе не жалко, – весело отозвалась Аля, и они ударили по рукам.
Нестандартного гроба в мастерской Сан Cаныча в наличии, естественно, не оказалось. Посовещавшись, решили, что собака, даже самая крупная, если ее правильно разместить, влезет в любой предоставленный образец. Выбор Клима пал на самый помпезный и дорогой, он заполнил необходимые документы, расплатился и предупредил Алевтину, что ближе к вечеру из конторы ритуальных услуг прибудет машина, чтобы забрать оплаченный товар.
Они простились у двери в мастерскую. На улице стояла невыносимая жара, духота, солнце беспощадно припекало макушку и спину, хотелось быстрее спрятаться в тень и выпить чаю со льдом и лимоном. Алечка заперла мастерскую на замок и торопливо пошла в дом. Настроение, несмотря на удушливый зной и легкую слабость, было великолепным: во-первых, с заданием Сан Cаныча она справилась вполне успешно; во-вторых, сама получила новый заказ на работу; в-третьих, жизнь неожиданно вновь обрела смысл, сменила грязно-серую палитру на мягкие пастельные тона, и на душе у нее впервые со дня приезда домой стало уютно, тепло и спокойно.
Аля легко влетела босыми ногами по ступенькам крыльца и застыла на месте. Дверь в дом была приоткрыта, но она ясно помнила, что захлопнула ее перед тем, как пойти в мастерскую! Ноги вдруг онемели. Озноб волной пробежал по позвоночнику, ей стало холодно. Сердце, как испуганный воробей, забилось в груди, отдавая глухими ударами где-то в горле.
Секунду длились размышления, как поступить. Соскочив в три прыжка со ступенек крыльца, она бросилась обратно в мастерскую. Трясущейся рукой отперла замок, раскидывая в стороны инструменты Сан Саныча, схватила пневматический строительный пистолет и, вооружившись им, решительно направилась в дом.
Аля распахнула дверь и вошла, выставив перед собой оружие. Кухня, гостиная, ванная, дверь на чердак заперта – никого… Нервы на пределе… последняя комната, дверь в спальню приоткрыта. Аля ударила по двери ногой – напротив нее стояла женщина. От неожиданности Аля нажала на курок – глухой щелчок – мгновенье – звон – и женщина исчезла…
Аля выронила пистолет из руки. Он с грохотом свалился на пол, а она так и осталась стоять на пороге, выпучив глаза и непонимающе таращась на почерневшую открытую дверь шкафа и осколки зеркала – только что она расстреляла гвоздями собственное отражение. Несмотря на явный конфуз, смеяться почему-то совсем не хотелось.
Отодвинув пистолет ногой, Аля прошла в комнату, рухнула на кровать и только сейчас заметила на покрывале почтовый конверт. Ее опасения подтвердились, пока она была в мастерской, в доме побывал кто-то посторонний и подбросил ей письмо. Она осторожно взяла голубоватый прямоугольник, повернула лицевой стороной вверх и вздрогнула – в графе «Отправитель» было написано: ЗЕЛЕНЦОВ АРТУР АНДРЕЕВИЧ, а ее имя значилось в строке «Адресат»! От шока на мгновение потемнело в глазах и закружилась голова. Она усилием воли взяла себя в руки, распечатала конверт и пробежала глазами текст, набранный на компьютере:
«Уважаемая Алевтина Ивановна! Настоящим письмом сообщаю Вам, что Вы успешно прошли кастинг на роль девушки-самоубийцы в сериале „Уснуть навсегда“. Хочу также подчеркнуть, что Ваше согласие на съемки нам не требуется. Окончательный вариант сценария в данный момент дорабатывается и будет выслан Вам по почте в ближайшее время. С наилучшими пожеланиями и надеждой на скорую встречу, Артур Андреевич Зеленцов. 18 июля 2004 года».
Аля перечитала текст еще раз, отметив про себя, что письмо было написано на следующий день после смерти продюсера. Она отложила лист в сторону и внимательно изучила конверт. На нем не было ни марок, ни штемпеля почтового отделения, ни обратного адреса. Аля вложила письмо обратно в конверт, изорвала его в клочья, вышла в туалет, спустила обрывки в унитаз, захлопнула крышку и уселась сверху. Из головы не выходила фраза: «Ваше согласие на съемки нам не требуется». Кто-то пытался не просто свести ее с ума, а довести до самоубийства. Кто-то внимательно наблюдал за ней и развлекался. Но кто? Она уже пыталась анализировать и давно поняла: этот человек знал, что она была в квартире Зеленцова в день его убийства, и следил за ней. Но если это убийца, то почему она до сих пор жива? Здесь была явная нестыковка. О том, что она приезжала к Зеленцову, знали убийца и гримерша Раиса. «Господи, – Аля вдруг вся вспотела, – гримерша Раиса!» Как же она не подумала о ней с самого начала! Почему она решила, что если уедет домой, то о ней просто забудут? Идиотка! Раиса расскажет о ней милиции – и все! Ее обвинят в убийстве и посадят. Теперь стало понятно, почему ее до сих пор не убили. С одной стороны, она опасный свидетель, с другой – если ее просто убьют, это может насторожить следствие. А тут – убила продюсера и, испытывая муки совести, покончила с собой. Чудесный расклад! Никто больше не будет копать, и дело закроют. Только времени мало, поэтому убийца действует таким нахрапом, рассчитывая, что ее психика не выдержит. А вот и фигушки! Аля сложила три пальца в кукиш и поводила рукой по воздуху. Она не собирается облегчать этой хитрой скотине жизнь, она будет бороться! Ее нервы, закаленные Москвой, выдержат любое испытание.
Да, но откуда у убийцы имеется информация о Раисе и вообще о том, что Алечку будет разыскивать милиция? Скорее всего, гримерша тут ни при чем. Что же тогда? До сих пор в газетах информации по поводу смерти Зеленцова не было, но смерть такой яркой персоны киноиндустрии журналисты, определенно, не оставили бы без внимания. Вывод один: убийца, так же, как и Аля, регулярно проглядывает прессу и уверен, что труп продюсера до сих пор не обнаружили. Ужасно! Алечка зажмурилась. Воображение до тошноты натурально нарисовало ей картинку разлагающегося трупа Зеленцова, валяющегося на полу в душной комнате. Жара, закрытые окна, мухи, целый рой мух, велюровое кресло, бархатный бордовый халат, комната, длинный коридор, оклеенный темными обоями, журчание воды в унитазе… и тяжелый запах, медленно ползущий по паркету к входной двери. Это уже не запах, это вонь! Она проникает сквозь замочную скважину, заполняет лестничную клетку, стекает по лестнице вниз…
- Предыдущая
- 29/68
- Следующая
