Защитник прекрасной дамы - Беннет Дженис - Страница 40
- Предыдущая
- 40/76
- Следующая
Стрелки часов в библиотеке показывали, что время близится к девяти, когда Адриан приступил к выполнению своих вечерних планов. Он вышел в морозную ночь, накинув свой теплый плащ и застегивая на нем все пуговицы. Не мешало бы самому немного лучше представлять, что именно он должен делать, думал он, пробираясь во тьме. Хорошо бы иметь в своем распоряжении какое-то свидетельство, явный признак, который позволит ему определить, что он действительно видит нечто важное; тогда он сможет понять, действительно ли кто-то спустился в погреб и скрылся в туннеле; вот тогда ему придется проводить ночь в холоде и неуютности – и притом, возможно, безрезультатно. Зато появятся основания обратиться к властям.
За последние пару суток привидения что-то затаились – с той ночи, когда по саду шныряли три призрака. Это значит, что их следующий визит запаздывает: до сих пор промежутки между «явлениями» не были дольше трех дней… за исключением рождественских каникул, когда школа была почти пуста.
Он закутался поплотнее. Хоть тем можно утешаться, что Дафне будет теплее, чем ему, и находиться она будет в более удобной позиции. Он, конечно, не возражал бы против ее общества во время предстоящего долгого и утомительного бдения, но для нее лучше так, как они договорились. Да, но зато теперь он беспокоился – а вдруг призрак выскочит перед ней на чердаке, вместо того, чтобы обнаружить себя где-нибудь здесь.
Он приблизился к особняку и скользнул поглубже в тень, которую отбрасывали кусты и деревья. Из окон первого этажа светились только три – в дальнем конце здания. Из подвальных окошек не было освещено ни одно.
В тусклом свете убывающей луны он обогнул дом и вышел к заднему фасаду. С этой стороны он сразу увидел свет пробивающийся из окошек подвала. С пробудившимся любопытством он подобрался поближе, следя за тем, чтобы его не выдал предательский хруст веток под ногами. Наконец он смог присмотреться – и увидел грузную женщину, стоявшую за спиной у девушки, которая чистила кастрюлю. Он нашел кухню.
В печи вовсю полыхало пламя, обещая тепло, которое, увы, не грело Адриана. На плите кипел огромный котел, выпуская в воздух клубы пара. Рядом на длинном столе был выложен свежий каравай хлеба; Адриану казалось, что он чувствует его аромат.
Он мог бы заключить беспроигрышное пари, сказал он себе: он вполне мог побиться об заклад, что внутри куда уютнее, чем снаружи. Стакан горячего рома был бы очень кстати, вот прямо сейчас. Он с сожалением оторвался от созерцания соблазнительной сцены и продолжил обход вдоль задней стороны дома. Было бы небезопасно искать вход, пока по дому и двору снуют слуги.
Никакие другие огни не приветствовали его, за исключением одного окна двумя этажами выше. Он осторожно свернул за угол, чтобы вернуться к главному фасаду, к первому окну, из которого струилось мерцающее сияние свечей. Ухватившись за нижний край оконного переплета, Адриан подтянулся как можно выше. Будь он ростом пониже хоть на дюйм, подумал он, и ему не удалось бы заглянуть внутрь. Впрочем, усилия все равно оказались бесплодными: комната – малая гостиная – была пуста.
Следующая попытка оказалась более удачной. Мистер Джордж Селвуд, облаченный в желтые полосатые панталоны длиной до лодыжек, турецкие домашние туфли и бледно-голубой парчовый халат, сидел в глубоком кресле перед горящим камином, лениво перелистывая страницы журнала. Около него на столике стояли кувшин и стакан. Он производил несомненное впечатление джентльмена, который приготовился провести вечер в комфорте и спокойствии.
Адриан был не прочь пожелать того же и себе. Он бесшумно спрыгнул на землю, растер замерзшие руки и снова пробрался в тень. Смирившись с перспективой долгого и, вероятно, бесполезного ожидания, он пристроился на скамейке, которая была установлена достаточно глубоко в кустарнике, чтобы обеспечить защиту не только от чужих взглядов, но и от ветра.
На таком холоде он мог не опасаться, что заснет на посту. Он сменил положение так, чтобы можно было наблюдать и за подъездной аллеей. Если любой призрак надумает озорничать в саду – либо здесь, у школы – Адриан сможет его заметить.
А если он объявится на чердаке, где ждет Дафна… Он отогнал эту мысль, не желая допустить, чтобы страх глодал его душу. До сих пор блуждающие духи не причинили никому ни малейшего телесного вреда. С Дафной все должно быть в порядке. Вероятно, призрак будет теперь избегать чердака, после того как они обнаружили его присутствие там.
Какое-то движение в освещенной гостиной привлекло внимание Адриана. Туда вошел представительный мужчина – судя по виду, дворецкий. Селвуд помахал ему рукой, как видно давал разрешение запирать дом на ночь. Если чему-нибудь особенному суждено произойти, то, скорей всего, это случится после того, как слуги отойдут ко сну. Если только…
Он встрепенулся. Может быть подземным ходом пользовались – в каких-то своих целях слуги? У них-то не было никаких оснований беспокоиться о судьбе Селвудской школы. И Джордж Селвуд мог ничего об этом не знать.
Он выскользнул из своего укрытия, по мере возможности стараясь проследить, куда направится дворецкий. Он слышал дребезжание стекол в окнах, которые проверял этот человек, слышал лязг задвигаемого засова на громадной двери парадного входа. Пока ничего подозрительного.
Наконец дом погрузился в тишину; слышен был только треск горящих поленьев в камине библиотеки. Адриан выбрал позицию, откуда можно было видеть происходящее там. Селвуд все еще восседал в кресле, только теперь журнал лежал в груде бумаг на ковре, а в руке этот джентльмен держал бокал с вином. Он подавил зевок, хмуро посмотрел на каминные часы, а затем поудобнее устроился в кресле. Чего-то ждет?
В Адриане снова пробудился интерес. Вероятно, насчет слуг он ошибся. Какой резон заставляет Селвуда сидеть допоздна в одиночестве, явно борясь со сном, если он не ждет посетителей?
На ледяном ветру мороз свирепствовал особенно сильно. Чуть ли не стуча зубами, Адриан старался не упустить и другие, пусть даже слабые, признаки, которые дали бы ему понять: что-то происходит.
Минуты ползли, но взгляды, которые Селвуд то и дело бросал на часы, поднимали у Адриана настроение. После всех этих долгих часов ожидания и поисков его воодушевляла уже сама перспектива действия – даже если ему удастся просто выяснить что-то определенное. Небо покрылось тучами, начиналась метель. Часы ему отсюда не были видны, но сугробы, нарастающие у него на плечах, сами по себе были достаточно красноречивы. Селвуд встал, но надежды Адриана быстро увяли, поскольку Джордж всего лишь подкинул полено в огонь.
Адриан топал ногами, пытаясь восстановить чувствительность в онемевших пальцах, и думал о Дафне. Он хотел бы верить, что она уже отказалась от надежды чего-нибудь дождаться на чердаке и отправилась спать. Хотя она была не из тех, кто бросает свой пост.
Он некоторое время развлекал себя мыслью о том, что следовало бы прихватить с собой фляжку с чем-нибудь для восстановления сил. Вначале он с нежностью вспомнил о бренди, но в тот момент, когда он принял решение отдать предпочтение горячему ромовому пуншу, послышался хруст гравия. Обернувшись, он обнаружил, что к особняку по аллее приближаются два всадника. Адриан отступил за дерево, продолжая наблюдать. Когда всадники достигли главного подъезда, один из них спрыгнул на землю, а второй остался сидеть в седле в весьма неуклюжей позе, держа в поводу обоих коней. Первый взбежал по ступеням и негромко постучал в парадную дверь.
С нарастающим удовлетворением Адриан отметил про себя их грубую одежду и общее впечатление неопрятности, которое они производили. Их трудно было бы принять за благовоспитанных господ, надумавших навестить джентльмена в его сельской усадьбе. Эти визитеры резко отличались от светских знакомцев такого денди, как Селвуд. Тем более интересным становилось дело для Адриана.
В окно библиотеки было видно, что Селвуд вскочил и поспешил из комнаты. Адриан, улыбаясь все шире, переместился таким образом, чтобы получше видеть парадный вход. Не прошло и минуты, как дверь широко распахнулась, и малопочтенный визитер вошел в дом. Селвуд попятился назад; расстояние и темнота мешали разглядеть выражение его лица. Однако вся его фигура, все движения достаточно ясно свидетельствовали о том, какие чувства им владеют.
- Предыдущая
- 40/76
- Следующая
