Дорогой притворщик - Берд Николь - Страница 1

• 1/62
• Следующая

Ему следовало предвидеть, что удачного расклада карт недостаточно. Мало выиграть, надо еще получить выигрыш. Стремясь в рай, нужно быть предельно внимательным, чтобы не споткнуться на ступенях, ведущих в ад.

– Вот… Вот он!

Гейбриел Синклер оглянулся. Он смешался с толпой запоздавших театралов в надежде избавиться от своих преследователей, но ускользнуть от банды головорезов, гнавшихся за ним по улицам Лондона, было не так просто.

Гейбриел спрятался за спину толстого джентльмена в широком плаще, хотя небольшой рост этого человека не мог скрыть высокую фигуру Гейбриела. Костлявая женщина, шедшая под руку с другим мужчиной, взглянула на него, покраснела, и ее тонкие губы растянулись в жеманной улыбке. Не приглядываясь, Гейбриел машинально улыбнулся в ответ. Он всегда производил впечатление на женщин и уже не обращал на это внимания.

Синклера больше беспокоили люди в грубой одежде, сгрудившиеся в стороне от таявшей толпы зрителей: их было слишком много даже для него. Благодаря безупречному вечернему костюму Гейбриела можно было принять за великосветского повесу, заглянувшего в театр, чтобы развеять скуку, но человек со шрамом – очевидно, предводитель шайки – обладал острым взглядом, и его трудно было обмануть.

– Хватайте его, безмозглые трусы!

Гейбриел отступил в тень стоявшего на углу здания, затем повернулся и бросился бежать.

В узком переулке рядом с кучей мусора, валявшегося на земле, одинокий дворник нашел утешение в бутылке дешевого джина. Прислонившись к стене театра, он храпел в сладком забытьи. Из его открытого рта, словно туман из болота, вырывался сильный запах алкоголя, заглушавший даже вонь гниющих отбросов. Его лысая голова блестела в свете уличного фонаря, руки все еще любовно сжимали пустую бутылку, а брошенная метла перегораживала узкий проход.

Гейбриел вовремя заметил грязную метлу и перескочил через нее. За спиной он услышал приглушенное проклятие, потом звук падающего тела. Преследователь оказался не таким ловким.

Гейбриел усмехнулся, но ему следовало беречь силы. Он еще не избавился от своих врагов. Синклер пробежал несколько ярдов, затем перепрыгнул через грязную лужу. Краем глаза он заметил на воде отражение темной фигуры, следовавшей за ним. За спиной шлепали чьи-то ноги, и почти тотчас же раздался непонятный свистящий звук. Гейбриел обернулся в тот момент, когда на него опускалась дубинка.

Немало мужчин погибало в таких вот темных грязных переулках, но Гейбриел Синклер не собирался пополнять их ряды.

Он ловко уклонился от удара, затем, ухватившись за дубинку, приподнял ее и прижал к горлу негодяя. Тот со стоном повалился на землю. Гейбриел вырвал оружие из его ослабевших пальцев и ударил другого бандита в живот.

Негодяй согнулся пополам, изрыгая проклятия, за которыми последовало содержимое его желудка.

– Может, съел что-нибудь не то? – любезно осведомился Гейбриел. – Может, вино было плохое?

Он настороженно посмотрел на остальную троицу, которая при виде оружия в страхе попятилась назад. У двоих были только тяжелые палки, но главарь, злобно прищурив глаза, выхватил из рукава острый клинок и шагнул вперед. Его изуродованное шрамом лицо исказила мерзкая ухмылка, обнажились гнилые зубы. По тому, как он поигрывал ножом, чувствовалось, что он часто пускает его в ход.

Зловонное дыхание донеслось до Гейбриела. Он не смотрел на узкое лезвие смертельного оружия, а следил за глазами главаря. Гейбриел был далеко не глуп, он прекрасно знал, когда надо сражаться, а когда благоразумнее спастись бегством.

«Правда, – подумал молодой человек, – благоразумие никогда не входило в число моих достоинств». Он сделал быстрый взмах дубинкой, и наемный убийца отскочил в сторону, а Гейбриел снова бросился бежать.

Он повернул за угол, но через несколько ярдов ему преградил дорогу тощий долговязый человек, почти одного с ним роста, который расхаживал взад-вперед у служебного входа в театр. Другой человек в вечернем костюме, дергая себя за галстук, бормотал, читая на листе бумаги: «У тети Софи седые волосы и длинный нос. У кузена Мервина толстый живот и жидкие волосы. Нет, это у кузена Персивала. О, черт, никак не запомню!»

Синклер попытался обойти его, но тот двинулся прямо на Гейбриела. Они столкнулись. Растопырив руки, человек выронил бумагу и растянулся на деревянных ступенях входа.

– Простите! – Гейбриел с трудом удержался на ногах, но выронил дубинку. Он с надеждой посмотрел на запертую дверь. Шаги в переулке приближались, но тут послышался цокот копыт.

Появился экипаж – не наемная карета, которой он мог бы воспользоваться, а чей-то частный экипаж. К удивлению Гейбриела, он остановился перед ними.

– Кто из вас маркиз Таррингтон? – обратился кучер к обоим прохожим.

Распростертый на ступенях человек взглянул на кучера и слабо взмахнул рукой.

– Это… это он, вот этот.

Гейбриел резко повернулся и взглянул на незнакомца.

– Что?

Дверца кареты гостеприимно распахнулась, и в эту минуту из-за угла показались преследователи с оружием наготове. За ними, спотыкаясь, ковылял четвертый – тот, которого Гейбриел сбил с ног в переулке.

– Садитесь, пожалуйста, милорд, – гостеприимно пригласил кучер.

Гейбриел не мог отказаться от подарка судьбы. Он прыгнул внутрь и захлопнул дверцу. Карета тронулась. В окно он видел, как преследователи смотрят вслед удаляющемуся экипажу.

– В другой раз, джентльмены! – крикнул Гейбриел, со смехом откидываясь на мягкие бархатные подушки. Вот так возвращение на родину!

Впервые за весь вечер Гейбриел вздохнул свободно. Он направлялся в самый лучший клуб, где играли в карты, но так и не добрался до него. В свое время он встречал людей, не умеющих достойно проигрывать, но ни один не мог сравниться с Барретом, его гневом и ненавистью.

Конечно, мало кто проигрывал столько, сколько Баррет! Имение на юге Англии, земельная собственность, достаточная для того, чтобы вернуть положение в обществе обнищавшему младшему сыну, «паршивой овце», с позором покинувшему Англию несколько лет назад.

Гейбриел давно ждал случая достойно, с деньгами появиться перед своей семьей и наконец доказать своему отцу и родственникам, что он совсем не тот жалкий неудачник, каким все его считали. Он поклялся, что никогда не явится с поджатым хвостом, нищим и опозоренным. Ему не нужны их подачки!

Гейбриел невольно сжал кулаки. Нет, он вернется, если добьется успеха, или не вернется никогда. Собственное имение и красивый дом в городе изменят всю его жизнь. Если он успеет получить свой выигрыш.

Баррет, проигравший в карты родовое право, нашел страшный способ не отдавать долг чести.

Мертвым трофеи не нужны.

Но Гейбриел не собирался умирать ради чьего-то удовольствия. Иначе он не скитался бы долгие годы по окраинам цивилизованного мира, существуя только за счет сообразительности, обаяния, красивой внешности и математического склада ума, помогавшего ему за карточным столом.

Он снова посмотрел в окошко на изменившийся облик Лондона. Вот заново отделанный особняк, новый магазин с выставленными в витринах элегантными дамскими шляпами, украшенными страусовыми перьями и изящными шелковыми розами. Улицы освещены намного лучше, чем во время его первого посещения, когда он был еще мальчиком, газовые фонари горели ярче масляных.

И сам Гейбриел тоже изменился, вероятно, еще больше, чем город и страна, с тех пор как он их покинул. Синклер взглянул на свои загорелые руки с длинными сильными пальцами, они даже отдаленно не напоминали пухлые белые ручки мальчика, изгнанного отцом из родного дома и лишенного наследства. Возвратился мужчина, готовый занять свое место в обществе и уже не нуждающийся в отцовском благословении.

Карета замедлила ход, чтобы пропустить старомодную колымагу, загородившую дорогу, и Гейбриел услышал ругательства кучера и скрип колес. Он, прикрыв глаза, улыбнулся. Эти ругательства звучали слаще музыки Моцарта – ведь они звучали по-английски, а не по-французски, не по-немецки, не по-испански и не на одном из диалектов Вест-Индии. А уличные запахи? Запах конского навоза, мокрого кирпича и лошадиного пота – это запахи Лондона, а не острые ароматы тобагосского рынка или вонь гниющей воды венецианского канала! Наконец-то он дома, и на этот раз… на этот раз никто не посмеет его выгнать!

• 1/62
• Следующая