Красавица в черном - Берд Николь - Страница 8

• Предыдущая
• 8/69
• Следующая

Джон помедлил. Но не успел он рассеять заблуждение молодого герцога, как женщина, все это время наблюдавшая за ними внимательными синими глазами, воскликнула:

– Вы нынешний маркиз Гиллингем? И вы приехали повидаться с Габриелем? Входите же!

Джон так и не успел объяснить, что не собирался заходить. Его, можно сказать, просто внесло в дом на волне гостеприимства дамы. Дама, которая, как вскоре понял Джон, была женой его брата.

Леди Габриель Синклер провела его в холл. Открывший им надменный дворецкий только слабо моргнул, увидев лицо гостя, но ничем не выдал своей неприязни. Джон кисло подумал, что этот человек прекрасно вышколен.

– Я только сниму плащ и тотчас же присоединюсь к вам, – сказала леди Габриель.

Лакей принял у Джона перчатки, шляпу и провел его в гостиную.

Джон сел в элегантное позолоченное кресло, но тут же понял, что нервное напряжение не позволяет ему оставаться в неподвижности. Он поднялся и принялся ходить по комнате. Бог мой, ну и ситуация! К тому же он ясно услышал донесшиеся из холла слова Уэстбури:

– Я вовсе не уверен, что Габриель будет рад.

– Но ведь они братья! – ответила женщина.

– Ну-ну, – пробормотал герцог. – Я, пожалуй, не стану дожидаться счастливого воссоединения семейства. Вы-то, может, и выкрутитесь, Психея. Но я же не молодая жена, так что предпочитаю в этом не участвовать.

Джон скрипнул зубами. Ему и впрямь лучше поскорее было уйти, но дверь открылась, и вошла его невестка. Она и в самом деле была писаной красавицей: высокая, в синем платье, подчеркивающем цвет ее глаз, с классическими чертами лица, с густыми белокурыми волосами. Она задумчиво взглянула на него, но Джон стойко выдержал ее взгляд. Ждал, что, хорошенько рассмотрев его, леди или невольно ахнет, или в замешательстве уйдет.

Но она прошла в гостиную и спокойно опустилась в кресло.

– Пожалуйста, примите мои соболезнования по случаю кончины вашего отца. Это было такой неожиданностью. В

последний раз, когда мы виделись, он чувствовал себя прекрасно.

Джон неохотно сел и удивленно посмотрел на нее. Его отец вел отшельнический образ жизни и много лет не наведывался в Лондон.

– Вы встречались с моим отцом?

– Мне представился случай увидеть его однажды… Его болезнь была внезапной?

Он кивнул, но с досадой почувствовал, что, словно школьник, не находит слов.

– Да… довольно внезапной.

– Я пыталась… я предложила мужу съездить на похороны, но он не смог.

Джон представил, что ответил на это Габриель.

– Похороны прошли скромно, – выговорил он. Отец поссорился со всеми соседями и не поддерживал отношений с бывшими друзьями. Ему вдруг вспомнился пустынный церковный двор. Там не было никого, кроме Джона, все еще не пришедшего в себя от потрясения, викария и нескольких любопытных местных жителей, стоявших под моросящим дождем у свежей могилы…

Джон с усилием переключил внимание на сидевшую напротив женщину. Он подумал, что Габриель всегда был удачлив. Вот посчастливилось же ему найти жену с такими яркими синими глазами, изящную и, черт побери, с исключительно женственной фигурой! Проклятый счастливчик Габриель!

– Вы приехали навестить Габриеля? – спросила она дружелюбно.

Неужели она не знает, что они с братом вот уже несколько лет не разговаривают? Джон собрался с духом. Раз уж он здесь, несмотря на все сомнения, стоит сделать еще один шаг. Назвался груздем – полезай в кузов, не так ли?

– Мне… надо спросить его кое о чем, – с усилием выговорил он. – Если только брат согласится со мной встретиться.

– Мужа сейчас нет дома… – Она, видимо, принимала решение. – Если у вас нет других планов, приходите вечером, пообедаем вместе.

Джон после некоторых колебаний кивнул:

– Хорошо, я приду.

Психея, леди Габриель Синклер, отменила даже ленч с подругой и с нетерпением ждала возвращения мужа. Когда после полудня он вернулся, то, к своему удивлению, застал супругу в гостиной. Она нетерпеливо прохаживалась, явно чем-то возбужденная.

Муж подошел к ней, чтобы заключить ее в объятия. Они были женаты уже год, но пыл медового месяца нисколько не ослабел. Но Психея как-то быстро поцеловала его и отстранилась, пытаясь заглянуть ему в лицо.

– Ты получал еще какие-нибудь письма от брата, кроме того прошлогоднего письма, в котором он сообщил тебе о смерти отца?

Он удивленно взглянул на нее.

– Нет, конечно. Нынешний маркиз мало интересуется мной, как и я им.

Психея со вздохом покачала головой. Она знала, какие горькие чувства испытывает ее муж к своей семье, но все же…

– Ты не думаешь, что он сожалеет о вашей размолвке? Он увлек ее к кушетке.

– Нет! Нас никогда не связывали узы братской любви. Пускай все остается как есть. Меня это ничуть не беспокоит, моих родных тоже.

Она села и взяла бокал лимонада, из которого перед тем пила. В последнее время ее тошнило от вина, и она перешла на легкие напитки.

– Что, если все обстоит не так, как ты думаешь?

Он прошел в угол гостиной, чтобы налить себе бургундского.

– Очень сомневаюсь.

– Да? А к тебе заходил гость. – Она сделала многозначительную паузу. – Утром к нам заглянул маркиз Гиллингем!

Рука с графином заметно дрогнула, и часть вина выплеснулась на столик, но знаменитое самообладание Габриеля тут же вернулось к нему. Он повернулся к жене с таким же непроницаемым лицом, какое бывало у него за карточным столом.

– Мой брат? Ты ничего не путаешь?

– Конечно, я никогда его прежде не видела, – призналась Психея. – Однако он немного похож на твоего отца, только, пожалуй, более представительный. И зачем ему было говорить, что он маркиз?

Габриель поднял брови, и Психея громко рассмеялась. Когда-то она придумала титул для своего жениха, но…

– То было другое дело, – возразила она, зная, что он поймет ее.

Но Габриель по-прежнему смотрел недоверчиво.

– Наверное, хотя я очень сомневаюсь, что мой брат, который никогда не покидает дома и у которого, разумеется, не могло возникнуть ни малейшего желания меня видеть, приедет в Лондон и постучит в мою дверь. Тут какая-то ошибка. Если эта персона появится снова, вели дворецкому не пускать его.

Психея задумчиво посмотрела на мужа:

– Не могу, дорогой.

Он удивленно повернулся к ней. Но вместо того, чтобы потребовать объяснений, терпеливо ждал. Он хорошо успел ее изучить.

– Я пригласила его на ужин, – невинно произнесла она.

– Психея! – Габриель опустил бокал с такой силой, что вино снова расплескалось по бедному столику. Он подошел к ней и взял ее за руку. – Зачем ты это сделала? Ты же знаешь, как поступил со мной отец. Когда я уезжал, Джон был настроен так же непримиримо. Как тебе пришло в голову пригласить его? Я думал, ты меня понимаешь.

Психея нежно коснулась его руки.

– Габриель, ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Но я переживаю за тебя. Ты теперь никогда не сможешь примириться с отцом! Эта возможность навеки утрачена. Да, я видела, каким он бывал желчным и сердитым, нетерпимым и бесчувственным. Я никогда не стану винить тебя за твое отношение к нему, за решение не иметь с ним больше ничего общего. Но твой брат… он сам приехал к тебе, Габриель! Что, если он сожалеет о том, что поддержал отца, когда тот лишил тебя наследства?

– Думаешь, он приехал предложить мне часть состояния? Мне его деньги не нужны, – отрезал Габриель. – Мои дела и без того неплохи.

– Да, конечно, – кивнула Психея. – Ты удачно разместил наши деньги, и мы разбогатели так, что даже купили поместье. Это все твоя заслуга.

Ее мужу не нужно больше надеяться на карточный выигрыш, чтобы обеспечить себе крышу над головой, как было в течение нескольких лет после изгнания из родного дома. Но слова жены мало его успокоили.

– Так почему же я должен теперь их прощать?

– Но ведь я говорю тебе, что он пришел сам. Дай ему хотя бы возможность высказаться. Он твой брат… После смерти наших родителей мы с сестрой стали еще ближе друг другу, без нее я бы просто не выдержала.

• Предыдущая
• 8/69
• Следующая