Выбери любимый жанр

Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 27

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

– Огня, огня давайте!– опомнившись, заревел Гуннвальд и устремился вперед.– У-у-ув-ф!– вдруг взвыл он.– Троллиный камень!

Хирдманы уже несли из дома факелы и пылающие головни. Вигмар подошел к Гуннвальду и замер, присвистнув от изумления. Олейв лежал на земле, его рубаха и неподпоясанная накидка были разорваны на груди, и не просто разорваны, а располосованы на мелкие клочки. А рядом с ним виднелся продолговатый черный камень размером с овцу. Подъезжая к дому Ауд в сумерках, Вигмар не видел здесь никакого камня. А сейчас он появился, и в нем торчало Поющее Жало, погруженное почти на всю длину наконечника.

Хирдманы с факелами окружили их, кто-то поднимал Олейва, кто-то изумленно рассматривал камень.

– Вот это копье!– восхищенно протянул Гуннвальд.– Даже камень бьет! Сорок шесть лет живу – такого не видел. Сварт-альвы ковали?

– Похоже на то,– озадаченно потирая щеку, отозвался Вигмар.– Я как-то не догадался спросить…

– У кого?

– У бывшего хозяина.

Гьердис тем временем присела возле Олейва и осматривала его раны. Его лицо, горло и грудь были покрыты длинными глубокими царапинами, разорванную одежду запятнала кровь, серые глаза почти вылезали из орбит, а шерстяной колпак пропал куда-то. Дрожащими руками он хватался за грудь, точно хотел убедиться, на месте ли сердце.

– Оборотень!– еле выговорил наконец Олейв, судорожно сглатывая и кривясь от боли.– Я вышел… Он набросился… Как медведь… Шерсть… Клыки… Вонючий… В горло хотел… И вдруг ударило – и он в камень… Хорошо, что я оказался сверху – а то бы раздавил! Воды дайте!

– Говорят же умные люди: не оставляй копье в теле врага!– глубокомысленно изрек Вигмар, рассматривая Поющее Жало.

До него наконец дошло, что случилось. Есть много рассказов о волшебном оружии, которое обращает всякую ночную нечисть в камень, поскольку несет в себе небесный огонь. А копье сидело в камне так прочно, как будто выросло из него. И еще не настолько созрело, чтобы отломиться.

– Теперь не вытащить?– сочувственно спросил один из хирдманов, Арингард.

– Не попробуешь – не узнаешь,– вздохнул Вигмар и взялся за древко.

Нельзя сказать, чтобы Поющее Жало вышло из камня легко. Подняв наконечник, Вигмар внимательно осмотрел его: ни царапин, ни зазубрин.

– Ведь Грюла сказала, что оно теперь твое,– проговорила Рагна-Гейда. Вслед за мужчинами и Гьердис она тоже вышла из дома и потихоньку пробилась в середину тесного кружка.– А значит, оно всегда вернется к тебе.

– Хотел бы я знать, кого я убил,– сказал Вигмар, переводя взгляд с копья на камень.

В черном боку виднелась глубокая узкая щель.

– А здесь такие водятся,– сказал Борре, смирно стоявший позади всех.– То ли совсем дикие тролли, то ли помесь троллей с медведями. Их у нас зовут просто люрвигами – «лохматыми». Но раньше они не кидались на людей. Наверное, этот очень сильно оголодал.

– А у тебя копье заклятое? На нечисть?– спросил Гуннвальд, глядя на Вигмара с еще большим уважением, чем раньше.

– Да, пожалуй.– Вигмар пожал плечами.– Оно сначала принадлежало одному зловредному мертвецу… а потом перешло ко мне, когда я отрубил хозяину ту подставку для шлема, которую он считал своей головой.

– Да пойдемте же в дом!– позвала Гьердис, сидевшая на земле возле Олейва.– Поднимите его! И воды! Хладгуд!

Олейва отвели в избушку. Он не получил серьезных ран, только никак не мог прийти в себя: осоловело ворочал глазами, хватался за грудь и просил пить.

– Все равно мы теперь скоро не заснем,– сказал Стейнмод Две Стрелы – парень лет двадцати с небольшим, невысокий, но плотный и круглолицый. Брови двумя тонкими стрелками поднимались от переносья вверх, как две стрелы, чем и объяснялось, видимо, его прозвище.– Ты бы рассказал нам эту сагу… Про мертвеца.

Остальные тоже смотрели на Вигмара выжидательно и настороженно.

– Приятно знать, что рядом есть человек, умеющий одолевать нечисть!– поддержал товарища Гуннвальд.

Понимая, что покоя все равно не видать, Вигмар неохотно принялся рассказывать. Рагна-Гейда слушала вместе со всеми, и в памяти ее оживало прошедшее: тот пир, на котором Вигмар подбил ее братьев раскопать курган, и как Гаммаль-Хьерт ходил ночами вокруг их дома, и как они с Вигмаром заклинали копье… Это были опасные воспоминания: слишком многое они воскрешали того, что должно быть навеки погребено. Рагна-Гейда смотрела на прошлое как бы издалека, и ей казалось, что к нынешней ее жизни все былое уже не имеет отношения. Все, кроме Вигмара. Он останется в ее душе навсегда.

– Так, выходит, это правда?– сказал Гуннвальд, когда Вигмар кончил.– У нас один человек говорил… Ну, слухи-то ходят быстрее огня по сухой траве, тем более когда речь идет о золоте… Так вот, у нас в Речном Обрыве был один мудрец… То есть подраться он тоже был не дурак, но и будущее знал так хорошо, как иной и прошлого не помнит. Глюм его звали. Так он говорил: Квиттингский Север будет благополучен, пока золота не трогают. А как тронули, растащили – все, попала наша удача. Выходит, так и есть.

– Может, в этом есть правда,– согласился Вигмар.– Но если бы курган не трогали, это копье сейчас лежало бы под землей. И кое-кого здесь сожрал бы дикий тролль. А мне думается, что и против фьяллей оно послужит неплохо. Если сила есть – глупо позволять ей пропадать под камнями.

В домике стало тихо, только потрескивал огонь и старая Ауд ворочалась в самом дальнем углу.

– Теперь я вспомнил, почему твое имя показалось мне знакомым,– сказал Стейнмод.– Это ведь тебя на Остром мысу объявили вне закона?

– Меня,– спокойно согласился Вигмар.– Вас это беспокоит?

– Пусть тролли беспокоятся!– отрезал Гуннвальд.– У нас хватает своих забот, чтобы еще волноваться о чужих. Мы знать не знаем этого Кольбьерна. Пусть бы ты перебил хоть всю его семью…

– Осторожнее!– предостерег Вигмар.– Вот эта береза нарядов – его дочь.

– Кто?– Гуннвальд обернулся и уставился на Рагну-Гейду, как будто впервые увидел девушку.

Та на миг опустила веки, подтверждая сказанное.

– И она теперь идет вместе с тобой?– уточнил Гуннвальд, как будто сам не видел.– И не пытается зарезать ночью? Да-а!– удивленно и уважительно протянул он.– Я бы сказал, что ты очень удачливый человек.

– Ты волен говорить все, что хочешь,– заметил Вигмар.– Но я сам о себе этого не сказал бы.

Гуннвальд помолчал, оглядел своих людей, потом кашлянул.

– А я вот что подумал,– начал он.– Вы ведь идете к Ингстейну хевдингу?

Вигмар кивнул.

– И мы туда идем,– продолжил Гуннвальд.– Только дороги не знаем. Мне думается, нам с вами стоит держаться вместе. Так надежнее, верно? У тебя копье, а мы… Мы тоже кое-чего можем.

– А вы не боитесь… Ведь можно сказать, что из-за меня Квиттингский Север растерял золото и утратил силу?– спросил Вигмар. Мысль пришла в голову только что, и он еще не успел обдумать, насколько она верна.– Вы не боитесь, что на меня легло какое-нибудь проклятие?

– Если у того оборотня и есть какой-нибудь наследник, то это скорее ты, чем кто-нибудь другой,– заметил Стейнмод.– Копье слушается тебя.

– Слушается,– проворчал Вигмар, вспомнив, как стремительно и легко Поющее Жало впилось в горло Модвиду.– Вам ведь еще не все мои подвиги известны.

– Да нам и не надо их знать!– Гуннвальд решительно отмахнулся.– Чего бы ты ни натворил – ты жив, а это уже большая удача. Поделись с нами этим – пусть все эти мужчины, женщины и дети останутся живы и невредимы. А большего сейчас и не надо.

Вигмар помолчал. Может быть, в словах Гуннвальда есть правда. Нужны ли вообще в такое время понятия о чести? Выжить бы, и слава великим богам.

– Ну, что же!– сказал он наконец.– Раз пришло такое время, что на нас поднялись разом два чужих племени и свои собственные тролли в придачу, то добрым людям только и остается, что покрепче держаться друг за друга.

– Мудрый правду без подсказки скажет!– с удовлетворением отметил Гуннвальд и прямо над пламенем очага протянул Вигмару свою огромную, как лопасть весла, ладонь.