Выбери любимый жанр

Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 40

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

– Тьодольв хельд!– В гридницу из кухни заглянула женщина.– Там кто-то стучится в дверь!

– Кто стучится?– Тьодольв вопросительно оглядел присутствующих.– Кто-нибудь на двор выходил?

– Если бы выходил, я бы помнила – я же сижу около двери, чтобы зря тепло не выпускали,– пояснила рабыня.– А теперь кто выходил, все уже вернулись. Это кто-то…

В тишине снова послышался негромкий, но уверенный стук снаружи.

– Да у вас ворота закрыты ли?– спросил Эдельмод, уже готовый возмутиться небрежностью сторожей.

– Закрыты!– уверил его один из хирдманов Тьодольва.

– Как же он попал во двор?

Стук повторился.

– Открывайте!– решил Тьодольв.– Может, кто-то заблудился.

Несколько хирдманов прошли на кухню и открыли дверь.

– Наконец-то!– весело произнес из тьмы молодой женский голос.– А то я уже хотела лезть через дымоход! Приветствую этот дом, его хозяев, гостей, свободных и рабов!

Голос был негромок, но его услышали по всей кухне и по всей гриднице. А Вигмар невольно поднялся с места: этот голос он помнил. Как наяву, ему представилась крошечная каморка, освещенная плошкой с тресковым жиром на сундуке, высокая женская фигура, окутанная пламенным облаком рыжих волос…

– Я пришла, чтобы увидеть Вигмара сына Хроара!– продолжал голос.– Думаю, он тоже будет мне рад!

Вигмар шагнул к двери, и тут же на пороге гридницы появился знакомый образ. Казалось, Альвкара не подошла к порогу, а прямо возникла на нем; язык света от очага слизнул с порога темноту, освободив ей место. Она встала в дверном проеме, и два факела, вставленные в кольца по сторонам двери, разом побледнели перед пламенным сиянием ее волос, как земной огонь бледнеет перед небесным.

Люди в гриднице замерли, не спуская глаз с чудесного видения. Высокая, головой под притолоку, величавая фигура рыжеволосой девушки со смеющимися голубыми глазами, одетая в черную кольчугу поверх длинной лебедино-белой рубашки с широкими рукавами, была так прекрасна, что дух захватывало. А Альвкара радостно улыбалась, словно все здесь собрались ее родичи, по которым она соскучилась в разлуке.

– Здравствуй, Вигмар!– приветливо сказала гостья, сразу найдя глазами прежнего знакомого.– Укажи мне подходящее место. Я пришла издалека и немножко устала.

– Еще бы тебе не устать!– воскликнул Вигмар, живо представив, из какого «далека» сюда явилась валькирия. Но почему-то он не ощущал никакого священного трепета, а только радость, как будто на пороге и впрямь стояла его родственница. Должно быть, многолетнее знакомство с Грюлой приучило его к нечеловеческим существам.– Садись сюда.

Он взял теплую руку валькирии, нежную и мягкую, словно никогда не державшую меч, провел Альвкару в середину палаты и усадил возле самого большого очага. Во всей палате повеяло свежим, бодрящим запахом летней грозы, таким неожиданным зимой. Все в гриднице следили за девушкой, как завороженные. И больше других удивилась Рагна-Гейда. Вигмар уже рассказывал ей о рыжеволосой валькирии, которая помогла ему не опозориться на стихотворном состязании, но одно дело слышать о чуде, а совсем другое – увидеть его своими глазами.

– У вас есть чего-нибудь тепленькое выпить?– спрашивала Альвкара, протягивая руки к огню, и ее пальцы светились красноватым светом пламени, как прозрачные.– Там наверху так холодно – страшно подумать!

– Это кто?– озадаченно пробормотала Вальтора, не сводя глаз с гостьи.

– Это валькирия, ее зовут Альвкара,– пояснила Рагна-Гейда, сама удивляясь, до чего буднично звучит ее голос.– Она помогает Вигмару. Ее надо получше встретить.

Вальтора серьезно кивнула и тут же налила в свою собственную серебряную чашу горячего брусничного отвара. Весело поблагодарив, Альвкара принялась пить, грея замерзшие пальцы о горячие бока чашки, и всем в гриднице вдруг стало тепло, легко и весело.

– Я рада, что ты оправдал мои надежды!– говорила между тем Альвкара Вигмару.– Я не ошиблась, когда решила тебе помочь, а знаешь, как приятно убеждаться в своей правоте? Ради такого и померзнуть не жалко.

– Да уж!– насмешливо согласился Вигмар.– Я насовершал таких подвигов, каких ты и в древности не видела! Только давай не будем говорить о них сейчас. Все эти добрые люди могут лишиться сна, если узнают, с каким великим героем им приходится жить рядом!

Альвкара подняла на него глаза, и ее взгляд из веселого стал серьезным.

– Я говорю вовсе не об этом,– мягко сказала она.– В древности я видела подвиги, подобные твоим, но, поверь, они и тогда доставляли мне мало радости. Я видела героев, которые сотнями убивали невиновных людей только за то, что те дружили с их врагом. Один великий воин утопил в море одиннадцатилетнего сына своего врага, ничего и не знавшего об этой вражде. А тот еще хвалебную песнь о себе сочинил. В Валхалле я никогда не подхожу к нему. Пусть его угощает Регинлейв и все остальные. Я хочу, чтобы на земле наконец стали рождаться другие герои.

Голос Альвкары окреп, она заговорила быстро и взволнованно, ее голубые глаза засверкали ярче звезд. Все слушали, проникаясь огромной, еще не ясной важностью ее слов. А Вигмар видел, что эта речь идет от самого сердца, что Альвкара много веков думала об этом и страдала от «доблести», которая велит убивать женщин и маленьких детей только за то, что те родились не в той семье. Даже в Асгарде ее едва ли понимает хоть кто-нибудь, но не зря ее зовут Неистовой. Она не такая, как все.

И сейчас Вигмар вдруг понял, почему валькирия стала ему помогать. Он ведь тоже в своем роде неистовый – и не такой, как все.

– Я пришла к тебе не потому, что ты убил Эггбранда и Модвида,– продолжала Альвкара.– Я пришла, потому что ты сделал это не ради пустой доблести, а ради своей любви. Кровь не лучшее средство, но судьба не всегда дает выбирать. В Кротовом Поле ты поступил как должно. Грюла помогла тебе потому, что мало кто решится убить своего вождя, и она гордилась, что ее любимец так высоко поднялся в древней доблести. А я хочу помочь тебе потому, что твоя любовь к женщине одолела клятву вождю. Ты – тот, кто мне нужен.

– Зачем?– тихо спросил Вигмар. Она все-таки рассказала людям, среди которых ему придется жить и сражаться, о его позоре, но сейчас важным было не это.– Зачем я тебе нужен? И почему именно я?

– Не тревожься.– Альвкара поставила на очажный камень пустую чашку и улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными.– Я не пошлю тебя в походы и не потребую от тебя никаких подвигов. Я прошу только об одном: будь и дальше верен своему сердцу. Больше ничего. Такие, как ты, делают богов сильнее.

– Как?– Вигмар в последнее время мало чему удивлялся, но эти слова показались уж очень странными.– Я никогда не был так богат, чтоб приносить обильные жертвы…

– И не надо!– Альвкара покачала головой, улыбнулась, но улыбка отчего-то вышла грустной.– Кровь – это только кровь. Жертва – это мертвое тело, не больше. Этого почему-то никто не понимает, а ведь это так просто! Когда-то боги сотворили людей, а теперь люди творят богов. Боги делаются сильнее человеческой верой, и душа бога тем полнее и богаче, чем более ярко и горячо его представляют люди. Если бы воины не восхваляли нас, бесстрашных и неутомимых дев-воительниц, то и сами валькирии до сих пор лишь волокли бы по небу грозовые тучи. А это скучновато… Облака не стоят на месте, и мир не должен стоять. Кто-то должен помнить, как было раньше. А кто-то должен искать дорогу вперед. Те, кто ищут, часто ошибаются, их не все любят. Но без них нельзя. И ты – как раз из таких…

– Послушай, Альвкара!– Рагна-Гейда вдруг встала с места и шагнула к валькирии, с мольбой протягивая руки. Само небо послало ей эту воительницу, прекрасную, как белая лебедь, и грозную, как туча. Только она имеет власть приказать Вигмару, дать возможность не возвращаться к Вальгауту и при этом не прослыть трусом.

– А, это ты!– Альвкара улыбнулась, и все ее лицо засияло от радости.– Иди сюда! Я очень хочу рассмотреть тебя поближе. Оттуда,– она глянула вверх, где на потолочных балках хранились пивные котлы,– не очень-то много увидишь.