Превращение - Берг Кэрол - Страница 61

• Предыдущая
• 61/96
• Следующая

— Все теперь не так, как раньше, Сейонн. Ты не знаешь, через что мы прошли. Теперь нас так мало, и мы изменились. — Он нервничает. Странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Только одно… мы больше не ищем демонов.

Я был оглушен. Это было так, как будто он заявил, что теперь солнце будет светить ночью, а луну они заставили всходить днем.

— Вы не ищете демонов? Но как же вы тогда узнаете, кто стал жертвой? Более того, как Айф может создать Ворота, если нет Утешителя, чтобы установить физический контакт с жертвой?

— Так мы больше не сражаемся. Мы больше не можем позволить Ловцам уходить. Иначе они кончат, как ты. И у нас очень мало Смотрителей. Что мы станем делать со всеми жертвами, которые нам удастся обнаружить? Как мы будем выбирать, кого спасать?

— Так что же вы делаете? Просто сидите здесь и позволяете им гибнуть? Вы позволяете матери впасть в безумие и убить собственных детей? Вы позволяете человеку распять своих рабов, чтобы потешить то существо, которое выбрало его душу своим пристанищем? Что вы говорите старику, страдающему от ночных кошмаров? Дитя Вердена, Рис, что ты делаешь теперь?

— Мы делаем то, что можем! — взорвался он. — Мы заключили сделку.

— Сделку? Сделку с демонами? — Я не верил собственным ушам. Сделки с демонами заключались, когда до победы было совсем близко. Смысл сражения был в том, чтобы изгнать демона, а не уничтожить его. Демоны являются частью природы. Сами по себе они нисколько не хуже, чем какой-нибудь вулкан или буря. Мы никогда не ставили своей целью их истребление, иначе нарушили бы мировую гармонию. Мы просто не позволяли им селиться в человеческих душах и питаться ими. Если хватали демона, то предлагали ему уйти и вернуть нам его сосуд. В обмен на свое существование он должен был возвратиться в свои скованные льдами земли. Если демон отказывался, мы уничтожали его. Но сделка при других условиях… — О чем шла речь? С кем вы договаривались? Вы клялись противостоять им. Как вы обошли клятву?

— Ты правильно понял, что теперь от имени всех демонов выступает один. Ты прав, говоря, что келидцы опасны. Наша пара, Кейра и Дорак, захватила одного несущего демона келидца на северо-востоке. Я едва не сошел с ума, работая с ним. Слишком долго рассказывать, но я понял, что происходит, и решился. Мы сражаемся только раз в месяц. Кейра и Дорак обеспечивают связь с жертвой. В обмен на это ограничение демоны не забирают насильно новые души, они не выслеживают и не уничтожают наших людей. При каждой встрече мы сражаемся только за одну душу. Это тяжелые битвы… они всегда знают о нашем приходе. Несколько демонов я убил, некоторых прогнал, я потерял литры крови, однажды едва не лишился руки. Но так можно выиграть время, чтобы мы подготовили новых Смотрителей. Так что… мы не можем защитить дерзийца… он уже почти такой же, как они.

— И Исанна согласилась с этим? Одна душа за месяц?

— Конечно, она согласилась. Никому из нас не нравится такое положение вещей. Но у нас нет выбора. — Он чувствовал мою боль и отчаяние. — Это только на время. Пока мы не станем сильнее. Пока не появятся другие Смотрители, кроме меня. Это лучшее, что можно было сделать. Мы шли сюда два года, прячась днем, переходя по ночам. У нас не было возможности работать. Кругом царил хаос. Ты был захвачен. Моррин и Хавак погибли, погибли вообще все Смотрители из западных лесов. Нам пришлось прекратить сражения. Когда мы возобновили их, то сразу же потеряли Дейна и Кимнень. Остался один я. Нам пришлось искать другой способ. В один прекрасный день…

— Другой способ… — Это было невозможно. Не мудрено, что Галадон так настаивал на своем плане. Видимо, лишенный силы Смотритель был лучше того, что у них теперь было. — Вы позволяете им оставаться… но когда вы станете сильнее, они тоже станут сильнее. Тебе не кажется, что в один прекрасный день вы уже не сможете с ними справиться?

— Я должен был предупредить тебя, Сейонн. Тебя ничто не держит здесь. Этот проклятый дерзиец ничего не может сделать тебе сейчас, оставь его. Стань свободным. С этим я тебе помогу. — Он взял меня за руки и встряхнул. Гнев исказил его лицо.

Я отнял руки:

— Мне следует избавиться не только от этих браслетов, Рис. Тебе придется освободить меня и от единственной еще принадлежащей мне вещи. Когда-то я произнес клятву, так же как и ты.

— Мне пора. Подумай над тем, что я сказал. Я дам тебе лошадь, одежду, еду, все, что необходимо. Возможно, удастся найти заклятие, чтобы стереть с тебя клеймо.

Я не знал, что сказать в ответ. Как он мог не понимать, что он сделал?

— Будь осторожен, Рис. Демон никогда не отступается от того, что он как бы потерял. Он просто ищет новый способ добраться до существа, которое хочет получить.

— Он уже покойник, Сейонн. Оставь его. — Рис похлопал меня по плечу и ушел.

Я раздул угли, потом рассеянно подбросил дров. Искры, танцуя, устремлялись вверх, в трубу. Одна из них выпрыгнула из очага и упала на мое одеяло, ярко вспыхнув оранжевым, прежде чем умереть.

— Он предал тебя. — Мороз прошел у меня по спине, когда в темноте зазвучал хриплый шепот. Я взял с полки свечу и зажег ее.

— Вам нельзя говорить, — сказал я, ставя свечу на столик возле кровати Александра. Его глаза были закрыты, рыжие волосы прилипли к щекам. Я взял полотенце и вытер пот с его лица. — Вы потеряли очень много крови.

— Ты что, не слышал? Он сам признался. Сказал, что предал.

Я приподнял голову принца и дал ему глоток воды. Его глаза раскрылись. Кожа была горячей и влажной.

— Нечего было предавать, — ответил я.

— Он знал, что ты жив. Но он предпочел не помогать тебе.

— Может быть, дерзиец так и поступил бы, но только не Рис. Я был окружен. Меня ранили. Я упал. — Еще они сковали цепями мои руки и затянули вокруг шеи кожаный ремень, так что я едва дышал… Я прогнал воспоминание. Я был не готов к таким воспоминаниям. — Он мог бы погибнуть ни за что.

— Он проговорился, когда заговорил об остальных. Он сказал, что кругом царил хаос. Ты был захвачен. Захвачен, а не мертв. Куда уж яснее. Он сам себя обвинил.

— Вам нужно отдохнуть, — перебил я.

— А тебе нужно жить с оглядкой.

После нашего разговора Александр снова впал в беспамятство. Я почти не сомневался в том, что его могучий организм победит, но рана все-таки была очень серьезной. Лекарка возилась с ним все утро после полуночного визита Риса, так что мне нечего было делать. Я только слонялся по комнате, наблюдал и взвинчивал себя, не зная, что предпринять. Мне было необходимо увидеться с Галадоном, но теперь, когда обо мне знали все остальные, я не осмеливался приблизиться к его дому.

После долгих часов безделья я так устал и переволновался, что был готов в ярости крушить мебель и швырять вещи. Было ясно, что принц не услышит меня, но я подсел к нему и сказан, что мне необходимо пойти прогуляться, чтобы прочистить мозги.

— О вас позаботятся, мой господин. Я вернусь, прежде чем лекарка уйдет, еще до заката. Я не оставлю вас.

Я вышел и прошел мимо небольшой компании в несколько человек. Они не смотрели на меня. Даже дети знали. Ни один из них не обратил на меня внимания, хотя двое едва не столкнулись со мной, выбежав из дверей школы. Можно было подумать, что я сделан из воздуха. После нескольких таких встреч мне захотелось коснуться своего лица, чтобы убедиться, что оно все еще на месте. Как часто, будучи рабом, я мечтал стать таким невидимкой! Однако то, что случилось теперь, далеко превосходило мое воображение.

Я старался упорядочить мысли, но после разговора с Рисом не мог связать и пары из них в обычной последовательности. Каждый раз, когда я доходил до Риса и Исанны и их сделки с демонами, мое сознание мутилось и я мог думать только о простых вещах.

О чем они говорят друг с другом? Рис всегда любил шумное общество и веселье. Исанна предпочитала одиночество и тихие радости. Какое вино он преподнес ей на помолвке? Исанна любила сладкие красные вина, Рис презирал эти «детские компоты». Он пил только сухие белые вина. Выдержанные. Идиот, ну какая тебе разница?

• Предыдущая
• 61/96
• Следующая