Выбери любимый жанр

Слово Оберона - Дяченко Марина и Сергей - Страница 35


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

35

– И-и-и! – завизжал старик. – Вз-и-и! Пошли! Снулые твари, холодцовые кишки, давай, сволочи, в столицу, во дворец, чтобы вам всем повыздыхать! Вз-и-и!

И так, визжа и ругаясь, он что есть сил колотил палкой по шару. Оболочка чуть вздрагивала, а цепи, удерживающие шар на земле, натягивались все сильнее.

– Чего уставились? – крикнул перевозчик нам с Максимилианом. – Сейчас отвалит!

Некромант первый кинулся в костяную кабину, к Уйме. Я испугалась, что останусь одна, подхватила посох и побежала за ним. За секунду до того, как мне впрыгнуть внутрь, старик отпустил одну якорную цепь. Шар дернулся вверх, и костяная кабина вдруг оказалась почти в двух метрах надо мной. Старик кинулся к другому якорю, а я от страха подпрыгнула, взлетела ввысь на два человеческих роста и ухватилась за волосатую руку Уймы.

Цепь упала, я слышала ее глухой звон. Шар рванулся так, что нас чуть не распластало по деревянным перемычкам, соединяющим ребра и образующим пол. На секунду я увидела внизу перевозчика. Похоже, мне во второй раз удалось его удивить – он стоял и смотрел нам вслед, разинув рот.

Наверное, никогда не видел раньше, чтобы люди так прыгали.

Глава 19

Страна вулканов

Слово Оберона - fb2tobdim_21.png

Итак, мы летели.

Над нашими головами все сильнее разгорался шар, наполненный не горячим воздухом и даже не огнем, как я раньше себе представляла, а непонятными тварями, изрыгавшими пламя и легко тащившими нас как раз туда, откуда дул довольно сильный ветер.

– Это против законов физики, – сказала я, щелкая зубами. Меня бросало то в холод, то в жар, и не только из-за волнений. Воздух в небе был ледяной, зато сверху, от шара, так шпарило, что без ветра можно было превратиться в барбекю.

– Ерунда, – отмахнулся Уйма. – Ты радуйся! Летим…

Некромант молчал. Он боялся высоты: сидел, зажмурившись, вцепившись в желтое птичье ребро. Кажется, если мог бы – даже уши прижал к голове, как испуганный кот.

Огненные обитатели шара визжали, как пар в скороварке, шипели и шелестели, задевая изнутри плотную оболочку. Похоже, старик здорово раздразнил их и палкой, и обидными словами. Теперь они распалялись все больше, и шар поднимался все выше.

– Я думала, перевозчик с нами полетит, – сказала я, поближе придвигаясь к Уйме.

– Я тоже думал, – признался людоед. – Как этими пискунами управлять?

– Ими нельзя управлять, – сказал Максимилиан с закрытыми глазами. – Это огнекусы. Их запихивают в шар, покуда они в яйце. И тогда зашивают на веки вечные. Они там вылупливаются и внутри живут всю жизнь. А жизнь у них длинная. Они откладывают новые яйца, и оттуда вылупляются новые огнекусы. И так всегда.

– И никогда-никогда не вырываются на волю? – спросила я сочувственно.

– А если вырываются, – Максимилиан еще плотнее втянул голову в плечи, – то взрыв получается такой, будто взлетела на воздух пороховая башня.

– Да?!

Мы с Уймой одновременно подняли головы, но не увидели ничего, кроме птичьего позвоночника. Сквозь частокол желтых ребер пробивались жар и красный свет.

– И часто они взрываются?

Максимилиан не ответил. Он был бледнее рыбьего брюха и дышал ртом – ко всем бедам, его еще и укачивало.

Мы долго молчали. Свистел ветер, шипели и шуршали взрывоопасные огнекусы, навеки заключенные в шаре. Я смотрела вниз – мы летели под высокими облаками, и земля была видна отлично. Горы делались все моложе и выше, и почти на каждой верхушке сидела крепость, как птичье гнездо. Присмотревшись, можно было разглядеть, что все твердыни полуразрушены и брошены.

– Здесь гмурры, – задумчиво сказал Уйма.

– Кто такие гмурры?

– Молчи, – прошелестел Максимилиан. – Дура. Нельзя их вслух называть, когда они так близко!

Я животом легла на дощатый пол. Наверное, было бы весело вот так лететь над землей, если бы не огнекусы над головой и не зловещие гмурры внизу. И не ощущение, что болтаешься в пустоте без всякой надежной опоры.

– Что мы скажем Принцу-саламандре, Уйма?

Людоед не ответил.

– А если он не согласится с нами идти?

– Ты его уговоришь, – голос Уймы звучал спокойно.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что двоих ты уже уговорила.

Уйма бесстрастно глядел на меня круглыми выпуклыми зенками. Мне захотелось треснуть его посохом по башке и скинуть вниз, на землю.

– Уговорю, – сказала я сквозь зубы.

На самом деле в этот момент мне очень захотелось домой. Совсем домой – к маме. И я прокляла Гарольда, явившегося за мной, когда я ничем не могла помочь. Лучше всю жизнь ничего не знать о Королевстве и о судьбе Оберона, лучше сказка без конца, чем с таким ужасным и безнадежным окончанием. Я закрыла глаза…

– Гляди!

Уйма указывал волосатым пальцем куда-то вниз. Я проследила за его рукой, но ничего не заметила. Только тень метнулась от дерева к дереву, вот и все.

Уйма глядел вниз. Никогда раньше мне не доводилось видеть у него такого лица.

– Что там? – спросила я, чувствуя, как у меня сердце проваливается в кишечник.

– Гмурры, – глухо сказал Уйма.

И целый час не говорил ни слова.

* * *

Мы весь день болтались в воздухе. Я думала, некромант умрет прямо тут, между птичьих ребер. Его тошнило, он терял сознание, мне приходилось возиться с ним, держать ладонь над его головой и бормотать «Оживи». Мальчишке это не очень-то помогло, зато я измучилась и обессилела вконец.

Слово Оберона - doc2fb_image_0300002a.png

Землю под нами затянуло не то низкими тучами, не то дымом, и мы летели теперь между двумя слоями облаков. Близился вечер, мы с утра ничего не ели, но, честно говоря, и не хотелось. Солнце, склонившись к закату, осветило серебристо-серые облака над нами и рыжевато-белые облака под нами, это было страшно красиво, я бы залюбовалась, если бы в этот момент некромант не застонал бы опять и не закатил глаза под лоб. Приводя его в чувство, я впервые подумала: может, проще было бы стряхнуть Макса вниз, раз-два, и дело с концом?

Огнекусы понемногу успокаивались и остывали: то ли забыли трепку, которую им задал перевозчик, то ли так задумано было, ведь мы приближались к цели. Медленно опускаясь, шар пролетел сквозь нижний слой облаков, мы сперва ослепли минуты на три (тучи противно липли к коже, вся одежда моментально вымокла), а потом увидели землю вулканов.

* * *

Дымы стояли, будто колонны, подпирающие небосвод. Если бы меня попросили нарисовать землю вулканов – я сначала бы нарисовала дымы, много толстых и тонких дымов от земли до туч, неподвижных, как огромные деревья. Безветрие стояло такое, что даже тончайший пепел, поднимавшийся в воздух с каждым нашим шагом, не улетал никуда, а оставался висеть над землей. Там, где мы прошли, долго еще таяли облачка мути.

Огнекусы, успокоившись и остыв, сгрузили нас посреди каменного плато с трехногой вышкой в центре, и первым делом мы подумали, что перевозчик обманул. Потому что какая же это «столица», и где вы тут видите «дворец»? Вокруг ни человечка, ни домишки, под ногами растрескавшийся красно-бурый камень, весь присыпанный пеплом, и только дымы тянутся к небу – белые, серые и коричневые. Уйма кое-как заякорил шар (надо же нам было как-то возвращаться), и минуты три мы с ним думали: что делать дальше?

Ужасно не хотелось бросать шар без присмотра: вдруг вылезут местные жители и на нем улетят. С другой стороны, кому поручить охрану? Идти на поиски без Уймы мне тем более не хотелось, а о том, чтобы отправить его одного, не было и речи. Оставался Максимилиан, которому, как известно, совсем нельзя доверять.

– А ты не думаешь, Уйма, что он просто улетит на этом шаре, а мы снизу ручкой помашем?

Людоед смотрел на Максимилиана. Тот сидел на камне, привалившись спиной к желтоватым ребрам нашей «кабины», полузакрыв глаза, время от времени мучительно чихая от пепла.

35
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело