Сын Авонара - Берг Кэрол - Страница 72
- Предыдущая
- 72/116
- Следующая
Баглос вскрикнул, указывая на разбитое окно, через которое в лавку лезли еще двое. Я схватила ножку разломанного стола, собираясь защищать Тенни этой деревяшкой, если не найдется ничего более подходящего. Но в следующий миг пламя от упавшего факела охватило бочку, едва не ослепив меня и осыпав нас искрами и золой. Жадные языки лизали корзины, сухие травы, старые доски, из которых была выстроена лавка. Огонь охватил фасадную стену, комната моментально наполнилась едким коричневым дымом. Келли уронила меч, выхватила из стопки в углу холщовый мешок и принялась сбивать пламя. Д'Натель с Баглосом помогали ей. Насколько я могла различить в дыму, оставшиеся в живых нападающие бежали.
Защищая лицо от жара и искр одной рукой, другой я дернула Тенни.
– Давай же, – закричала я. – Нужно вытащить тебя отсюда. – Он лежал, бесчувственный и неподвижный. Я, как смогла, подняла его и взвалила на плечо.
Стеклянные банки лопались от жара, осыпая нас горячими осколками, пламя пожирало их душистое содержимое, становясь то зеленым, то голубым, то оранжевым. Баглос тянул за собой принца, все еще сражающегося с огнем.
– Мой господин, хватит! Спасайтесь сами. Прошу вас!
Келли сбивала пламя с одежды.
– Будьте вы все прокляты! – кричала она. – Прокляты, это вы принесли сюда несчастье. Где моя бабушка?
Кашляя, задыхаясь, не в силах вдохнуть из-за жара и веса Тенни, которого я волокла к задней двери лавки, я лишь покачала головой.
Девушка с ужасом посмотрела на меня, выронила мешки и рванулась мимо меня в комнату Селины. Наверное, все в Юриване слышали ее крик:
– Убийцы!
Длинное безжизненное тело Тенни выскользнуло из моих рук. Пламя лизало его башмаки, мне пришлось затаптывать связку горящих лопухов, рухнувших из-под потолка и едва не опаливших нам волосы и одежду. «Давай же, давай, – умоляла я про себя. – Я не оставлю тебя». Мокрые от пота руки скользили по обнаженным плечам Тенни, я, спотыкаясь, тащилась вперед, уже не зная, туда ли я иду. Его тело снова выскользнуло у меня из рук. Я развернулась, вглядываясь в завесу дыма, и пришла в ужас, когда не смогла нащупать его. Но Д'Натель уже вытаскивал моего старого друга через дверь. Я ощутила руку, влекущую меня вперед. Это был Баглос.
В коридоре было не намного прохладнее. Я слегка отдышалась и утерла слезящиеся глаза. В двери комнаты я увидела Келли, она сидела у ног прабабушки, положив голову ей на колени, ни одна слезинка не катилась по застывшему горестному лицу. Дым вырывался через дверь и окно.
– Келли, идем. Крыша занялась. – Мне пришлось орать, чтобы перекрыть рев огня.
Девушка не замечала меня.
– Послушай. Ты права, в ее смерти повинны мы, хотя мы этого и не желали. Но я хочу, чтобы ты знала: она смеялась перед смертью. Она была полна радости из-за того, что мы принесли ей. Не омрачай ее светлую кончину, отказываясь от собственной жизни.
– Уходи. Ты говорила о выборе. Дай мне возможность сделать свой. – Ее слова были тверды, словно гранит.
Я пошла к друзьям, ожидающим меня во дворе, залитом светом пожара. Зола опускалась на нас хлопьями дьявольского снега.
– Где девушка? – спросил Баглос.
– Она придет, – ответила я. – Она слишком боится смерти в огне, чтобы остаться, но слишком разгневана, чтобы идти с нами.
Мы быстро прошли по переулку и остановились у выхода на улицу. Пожар привлек народ. Лысый гигант пытался организовать живую цепочку для передачи ведер с водой и землей, одеял – всего, что не позволит огню перекинуться на соседние дома.
– Туда нельзя, – кричал он кому-то в толпе. Перед горящим домом стоял человек, он пытался вырваться из хватки двоих зевак.
– Пустите меня, черт вас побери! Там внутри женщина! – Этот голос заставил меня замедлить шаг. Грэми Роуэн.
– И даже не одна, если Келли и ее бабушке не удалось выбраться, – ревел лысый. – Еще миг – и точно никто не выживет. От тебя ничего не останется, если ты сунешься туда.
Я искала в толпе жрецов. Зидов нигде не было видно, но я узнала другое лицо, лицо, которое я никак не ожидала увидеть и которое запомнила навек. В горле застрял комок. Мацерон, шериф с рыбьими глазами, стоял, прислонясь к забору. Он смотрел на взбудораженную толпу так, словно пожар был представлением менестрелей, устроенным специально для него. Я, отвернувшись, отскочила назад и натолкнулась на Д'Нателя.
– Уходим. Быстро.
– Погоди. Мне придется нести его, – ответил Д'Натель хриплым шепотом. Он взвалил Тенни на плечи, и мы двинулись вперед.
Жители близлежащих домов вытаскивали на улицу сундуки, постели, детей. Телега, нагруженная бочонками с водой, прогрохотала по узкому переулку. Охвативший меня страх заставлял оглядываться каждые несколько шагов, но никто не обратил на нас внимания, пока мы двигались по запруженным народом улицам к городским воротам. Когда мы оказались за воротами и свернули в ряды грязных, дурно пахнущих конюшен и загонов, толпа рассосалась. Баглос расплатился с конюхом, принц передал мне поводья лошади Тенни, которого он посадил на собственного коня.
– Веди нас, – сказал он, вскочив в седло позади Тенни.
Куда податься? Тенни необходимо тепло и покой, и еще время, чтобы залечить рану. Я не рискнула бы вернуться в хижину углежога, вдруг нас выследили оттуда, но и оставаться в Юриване опасно. После несчастий, которые я навлекла на Ферранта, Селину и Келли, я уже не осмелилась бы искать очередного друга, даже если бы он у меня был. Эта мысль странно вдохновила меня. Я отправлюсь к другу, который уже пострадал из-за меня.
– Назад к Ферранту! – воскликнула я. – Они ни за что не станут искать нас там.
Ни Д'Натель, ни Баглос не стали задавать вопросов по поводу принятого мной решения, зато я сама постоянно спрашивала себя, права ли, когда Юриван остался позади и мы скакали по темной дороге. Но нам повезло – погони не было. В парке и саду было тихо. Когда мы подошли к конюшням Ферранта, вишневые деревья стояли в ночи неподвижные и угрюмые, словно надгробные камни. Д'Натель пронес бесчувственного Тенни по тому самому пути, которым мы бежали один долгий день назад. В доме было темно и пусто. Слуг Ферранта по-прежнему нигде не видно. Я старалась не думать о профессоре, окоченевшем в смертельном ужасе этажом выше.
Д'Натель уложил Тенни на белоснежную постель в комнате управляющего, находившейся как раз рядом с кухней. Я носила свечи, воду, бренди и чистые полотенца. Баглос возился с печью, обещая поставить воду греться, как только разгорится огонь.
Когда я вернулась в комнату, Д'Натель сидел на постели рядом с Тенни, внимательно осматривая его и убирая с его худого лица седеющие волосы. В пляшущем свете свечи переживания дня были видны на лице Д'Нателя так же явственно, как пятна засохшей крови на рубахе.
– У него жар. – Голос принца звучал негромко и хрипло.
– Давай снимем рубаху.
С помощью маленького ножичка Селины, оставшегося у меня в кармане и все еще испачканного кровью принца и целительницы, я разрезала рубаху. Рана на боку была рваная, глубокая, кожа вокруг покраснела и горела, очень похоже на ту рану, с которой явился ко мне Д'Натель. Когда я промыла рану бренди и водой, чтобы удалить остатки ткани, Тенни болезненно застонал. Очень плохо, если вспомнить, как болел крепкий молодой принц. Тенни, должно быть, уже за пятьдесят, и он никогда не отличался хорошим здоровьем. Я прикрыла рану чистым полотенцем и разорвала второе, чтобы наложить повязку.
– Нужно посмотреть, есть ли здесь лекарства, – произнесла я. – Каменный корень, кроветвор или ивовая кора от жара. Повар Ферранта лечился травами Келли. Может быть, есть и другие травы.
Баглос, словно вспугнутая моль, вился вокруг хозяина.
– Я поищу, – сказал он, быстро постукивая кончиками пальцев друг о друга, – только сейчас я не знаю, как они выглядят.
Д'Натель тронул дульсе за плечо.
– Детан дету, дульсе. Найди лекарства для госпожи.
В этот миг с Баглосом произошла удивительная перемена, я поразилась бы меньше, если бы он вдруг стал выше на две головы. Ни сомнений, ни колебаний, слуга с миндалевидными глазами опустился перед Д'Нателем на колени и произнес спокойно и уверенно:
- Предыдущая
- 72/116
- Следующая
